Если абонент располагает, скажем, преобразовательно-пропускной мощностью порядка, например, (условно) 109 битов в секунду, то мы потопим абонента, посылая ему 1015 битов в секунду, особенно, когда он не может знать, какие биты являются носителями некоторой когерентной информации, а какие простой ловушкой судьбы. Приведенная цитата, будучи явной фантасмогорично-юмористической буффонадой, содержит различные из названных возможностей и (как оказалось) в ней можно обнаружить следы тактики.
Дойдет ли до действий, уже не напоминающих поединки хакеров с сейфами или штабами, или банковскими хранилищами данных (но до таких конфликтных стычек, в которых с разных сторон будут действовать информационно вооруженные армии), окончательно утверждать трудно, однако, опыт (плохой) прошлых лет и веков показывает, что если что-либо, начиная от атома и заканчивая метеоритами (я уже в "Сумме технологии" с разбега писал об "астроциде", о "звездоубийстве"), пригодно к военному использованию в качестве оружия, то оно будет таким образом использовано. Конечно, здесь таится очередной вариант стратегии для эпохи, в которой слишком жаждущие впечатлений "битовые путешественники" будут массово подвержены болезни под названием INFORMATIONITIS. То есть, можно представить такую войну, которая как "Инфомахия" убеждает, что никакой "Инфомахией" она не является. В наиболее очевидной области - в метеорологии такой войной, которая прикидывается не-войной, могло бы быть управление климатом над территориями противников, которые бы не только не умели управлять климатом, но которые бы даже не знали, что что-то такое вообще возможно.
Следует заметить, что новый тип войны, без необходимости нанесения на штабные карты фронтов с тылом и с концентрацией средств поражения, с отступлениями и так далее, может быть несколько неполный, частичный: можно, скажем, также еще информационно подпортить экономику противника (американские публицисты уже сейчас открыто пишут, что, кроме разнообразной информатизации сражений, нужно ударить по власти Саддама Хусейна, наводнив Ирак хорошо сфальсифицированной иракской валютой).
Понятно, что чем больше появляется вооружений с их средствами контроля, чем больше милитаристов, а также чем больше всевозможных производственных, банковских, биржевых институтов будет в значительной мере зависеть от компьютерной памяти, и при этом сетевые соединения будут подвергаться глобализации, тем самым все большая часть всемирных информационных ресурсов будет отдана на сохранение, распределение и в распоряжение МАШИН, то есть, кратко говоря: чем больше будут освобождаться МОЗГИ от груза принятия решения и занятия экономикой в пользу процессоров, тем привлекательнее будет перекладывание силы атаки и обороны на "внечеловеческие" фронты.
Я не вижу, что тенденции такого перекладывания знаний и власти над материальной реальностью (и даже мыслительной), которая всегда исторически принадлежала людям, на силиконы, металлы и другие (еще по-прежнему неразумные) приспособления, можно было бы сильно притормозить. Правдой, и вполне очевидной, является то, что Большой Капитал проявляет свое, как говорят, присутствие в основном в сфере широко понимаемого развлечения. Легко понимаемой правдой является и то, что, в отличие от таких могущественных компьютерократов, как Microsoft или, например, Nintendo, различные большие и меньшие Пентагоны не хвастаются увеличением своей электронной собственности, своей оперативной готовности и своих имитационных (и ответственных за решения) хранилищ. Кроме того, легче, например, со спутниковых орбит пересчитать силы врага, такие, как различные пусковые установки, противоракетные системы и противосамолетные радары, в общем и целом: легче сориентироваться в состоянии, локализации, количестве боевых средств, обычное восприятие которых тривиально возможно - от "битоносных", необязательно укрытых внутри Скалистых гор, "компьютеровейников". Иначе говоря, информатика сможет в XXI-м веке проникать во все штабные работы, мобилизационные планы и, кроме того, отдельно делать из фальшивой, правдивой, кодированной, шифрованной информации очередную систему обороны, способную действовать как невидимый яд, а все враждебные стороны (и необязательно вражеские - за "союзниками" тоже обычно шпионят) будут вынуждаться самим ускорением информационного прогресса, не только скоростью (производительностью), но и способностью использования собираемой информации к постоянному симулированию прогрессивного (правдоподобнее всего) развития "боевых сил" противника. Танки можно пересчитать, химическое оружие запретить (хотя последнее уже менее надежно как гарант мира, а переход от терапевтических средств к биологическому оружию было и будет нечетким) - в то время как битовые арсеналы и их растущую "компликаторику" никто без высылки "битов-разведчиков" или даже "вирусоподобных шпиков" либо не сможет распознать вообще, либо это будет, по крайней мере, нелегко.
Короче говоря, по-настоящему информационное развлечение и обочины экономического развития царствуют сегодня в рекламе, легко понять, что милитаристские органы не занимаются подобным разглашением, во все стороны, своего растущего могущества, то есть информационного подъема. Отец Дюбарле (Dubarle), доминиканец, о котором я уже вспоминал, в 1948 году, после появления "Кибернетики" Норберта Винера не столько предрекал, сколько в своей статье (в "Le Monde" в 1948 году) признал реальными "машины для управления государством". Подразумевалась, в том числе, работа такой вероятностной машины, как "Суперигрока", разыгрывающего партию за партией с бесчисленным множеством групп людей, часто антагонистических в преследуемых целях, в "esprit de corps" и просто в личных интересах. Такой "суперигрок" должен был бы придавать значение (с целью принятия решений, всегда как-то по необходимости - из природы самой вероятности - необъективных) разным интересам разных групп. Однако, как это обычно бывает, предположение отца Дюбарле начало сбываться в мире, который одновременно разорван на государства и на религиозные и/или националистически мотивированные силы, поэтому нечего говорить о "машине для управления земным шаром". Но можно говорить о количестве взаимно конкурирующих о какой-то примат центров (необязательно тождественных с политически суверенными государствами, потому что это могут быть, например, над- или внегосударственные корпорации, владеющие большим Капиталом, в том числе "машинизированным") и в этом, несколько размытом виде, может осуществляться концепция отца Дюбарле. Конечно, может, но не обязательно, запахнуть войной. Как я уже писал, например, в книге "Библиотека XXI века", наступательно-оборонительные действия, по крайней мере, совсем не должны иметь явно однозначного характера объявленной войны или войны агрессивной (без предварительного объявления). Скорее подкопы (но информационные), скорее "битократический камуфляж", скорее "проникновение программ через контр- или антипрограммы", скорее все ползающими способами, чем открытым передвижением - так мне сегодня представляется картина этого будущего. Не являясь любителем использования фабульных схем сказок в предвидении будущего, я ни в какие рассказы о нудном мире, ожидающем нас по Фрэнсису Фукуяме (Francis Fukuyama), не верю (кто еще помнит его "прогнозы", которые гроша ломаного не стоят, как и мифические футурологии политпрогностиков-самозванцев 60-х годов?). На вопрос, кто с кем будет информационно сражаться, какие государственные группировки могут быть особенно заинтересованы в "инфобитвах", я ответить не могу, потому что с возражениями после распада советской империи - сейчас очень тяжело. Что касается мировой политики, то мы стоим на "вращающемся диске", как на локомотиве под паром, который еще не очень явно трогается с места. Что же касается информационных технологий, то, что они будут охватывать все больше областей, которые издавна принадлежали людям, - у меня уже нет сомнений.
