– Конечно, да… мне нечего скрывать, – произнес молодой человек, больше всего напуганный официальной формулировкой, которую привел Грегори. – Я ничего не мог поделать, уверяю вас. Он просто кинулся под колеса. Это шоссе, а не тротуар. Нельзя нестись ночью вслепую, да еще при таком тумане. Я ехал совсем потихоньку! Сделал все, что мог, по его вине разбил машину. Это он виноват! Понятия не имею, как выпутаюсь из этой истории, грузовик не мой…
– Прошу рассказать конкретнее, как это произошло. С какой скоростью вы ехали?
– Самое большее тридцать миль в час, клянусь богом. Был туман, шел снег, я не мог зажечь верхних фар, потому что тогда еще хуже.
– Вы шли с выключенными фарами?
– Ничего подобного! Я зажег подфарники. И видел едва на пять-шесть шагов. Разглядел его уже возле самого капота, говорю вам, он гнал, как слепой, как сумасшедший, просто лез под колеса!
– Что-нибудь в руках у него было?
– Не понял.
– Я спрашиваю: он держал что-нибудь в руке?
– Я не заметил. То есть потом, когда его поднял, заметил, что у него в руке пистолет. Но тогда не видел. Я со всей силы тормознул, меня завертело и развернуло задом наперед. Я напоролся на дерево и страшно изрезался. – Он поднес руку к голове.
Запекшийся красный шрам тянулся через весь его лоб, исчезая в густой шевелюре.
– Я даже не почувствовал. Был смертельно напуган, мне показалось, что удалось его объехать, то есть я на самом деле миновал его, и даже не знаю, как зацепил, возможно бампером, когда меня занесло. Он лежал и не двигался. Я принялся растирать его снегом, я вообще не думал о себе, хотя кровь заливала мне глаза. Он был без сознания, поэтому сначала я решил доставить его в больницу, но никак не мог завести машину стартером, что-то сломалось, не знаю что. Поэтому я бросился по шоссе и из первого дома позвонил…
– Вы перенесли его в кювет. Почему не в машину?
– Ну… – заколебался молодой человек, – потому… потому что вроде бы потерявшего сознание надо уложить ровно, а в машине места нет. Я сразу подумал, что если он будет лежать посреди дороги, то кто-нибудь может наехать…
– Хорошо. В каком часу произошел несчастный случай?
– Вскоре после пяти. Возможно, минут десять-пятнадцать шестого.
– Когда вы бежали к селению, кого-нибудь встретили на шоссе?
– Нет, никого.
– А до этого, когда ехали, вам никто не попадался? Пешеходы? Машины?
– Пешеходы – нет. Машины? Тоже нет. То есть я обогнал два грузовика, но это было еще на автостраде.
– Откуда вы ехали?
– Из Лондона.
Наступила тишина. Смитерс приблизился к Грегори.
– Господин инспектор… я могу сейчас уйти? И кстати, что будет с машиной?
– О машине не беспокойтесь, – бросил комендант от окна. – Если хотите, мы направим ее в какой-нибудь гараж. Сами перетащим. Тут неподалеку есть авторемонтная мастерская, можем доставить туда, они ею займутся.
– Благодарю. Это очень кстати. Только мне придется телеграфировать относительно денег. Можно… можно мне уйти?
Грегори, обменявшись с комендантом взглядами и слегка кивнув, произнес:
– Прошу оставить свои подробные персональные данные и адрес. Адрес, по которому вас можно разыскать.
Смитерс повернулся на каблуках и замер, сжимая пальцами дверную ручку.
– А… что с ним? – тихо спросил он.
– Может быть, выкарабкается. Пока неизвестно, – сказал комендант. Смитерс открыл рот, но ничего не сказал и вышел. Грегори повернулся к столу. Подпер голову руками. Его охватила непонятная усталость. Хотелось так и сидеть, ничего не говорить, не думать.
– От чего же он убегал? – вдруг громко произнес он, неожиданно для самого себя. – От чего, черт возьми, он бежал?
– Может, скорее, от кого? – подсказал комендант, усаживаясь за стол.
– Нет. Если бы он кого-то видел, то в том состоянии, в каком находился, открыл бы стрельбу. Вам не кажется? Я-то думаю именно так. Стрелял бы, как дважды два.
– Вы осмотрели следы? – спросил комендант. Он старательно всовывал ремешок своей каски в пряжку. Грегори присмотрелся к нему: глубокие вертикальные морщины на щеках, мелкие морщинки вокруг покрасневших глаз, в рыжей шевелюре поблескивают седые волосы.
– Может, расскажете, как там все происходило, когда вы туда прибыли? И в каком часу? – ответил вопросом на вопрос Грегори.
Комендант сосредоточенно поправлял острие пряжки.
– Дежурил Пэррингс. Этот юнец позвонил в полшестого. Он разбудил меня, я живу тут, рядом. Я сразу приказал известить вас и поехал.
– Было еще темно, когда вы туда добрались?
– Немного прояснилось, но висел густой туман.
– Снег шел?
– Уже перестал.
Комендант отложил каску, расстегнутый ремешок стукнул о стол.
– Доктор занялся Уильямсом, я помог втащить его в «скорую», – малый ведь крупный, а прибыл только один санитар. Тем временем приехали двое из дорожной полиции. Я поставил их с двух сторон шоссе, а сам отправился на кладбище.
– У вас был фонарь?
– Нет, я одолжил его у Хардли – это сержант дорожной полиции.
– В каком положении находился труп?
– Он лежал у дверей, головой к порогу, руки и ноги были скрючены.
– Откуда вы взяли брезент?
– Он был в морге.
– Значит, вы вошли туда?
– Да. Втиснулся боком. Перемахнул через порог, понимаете. Было все-таки темно, я мог что-то упустить из виду, а с другой стороны, я видел, что там – только следы Уильямса. Я подумал, что, возможно, внутри морга… – Комендант замолчал.
– Вы решили, что он еще там?
– Да.
Решительный тон ответа поразил Грегори.
– Почему вы так решили?
– Потому что там, внутри, что-то шевелилось, когда я посветил фонариком.
Грегори, сгорбившись, боком сидел на стуле и глядел в лицо коменданта. Их разделяло, возможно, полметра, а может, чуть меньше. Комендант не спешил. Он поднял глаза, и на его губах появилась неуверенная улыбка, словно он стыдился того, что должен сказать.
– Это был кот.
Он дотронулся до стола и добавил:
– Он у меня здесь.
– Где?
Грегори быстрым взглядом окинул комнату, но комендант отрицательно повертел головой:
– Здесь…
Он выдвинул ящик стола. В нем лежал небольшой газетный сверток. Комендант поколебался, но затем выложил его на стол. Грегори легко отвернул край смятой газеты. Белый, исхудалый котик с черной отметиной на кончике хвоста, с мокрой, спутанной шерстью, с неестественно распрямленными лапками, глядел на него единственным узким, как восклицательный знак, помутневшим зрачком.
– Он мертв?.. – Грегори, ошеломленный, взглянул на коменданта.
– Когда я туда вошел, он еще был жив.
– А!.. – У Грегори вырвался крик. – А когда он подох?
– Когда я его поднял, он уже остывал. Дико мяукал.
– А где вы его нашли?
– Возле гроба. Сидел… на венке.
Грегори прикрыл глаза. Открыл их, поглядел на кота, накрыл его газетой и отнес на подоконник.
– Надо будет прихватить его, произвести вскрытие или что-то в этом роде, – буркнул он. Потер лоб. – Зачем вы его взяли?
– Из-за кошачьих следов. Вы не заметили их, не так ли?
– Нет.
– Потому что их не было, – пояснил комендант. – У меня был только фонарь, но я все хорошо осмотрел. Этот кот не оставил на снегу никаких следов.
– Так откуда же он взялся?
– Не знаю. Наверное, он уже был там. До того как пошел снег.
– А когда он пошел?
– После одиннадцати. Или немного позже, можно узнать поточнее.
– Хорошо, но как он туда попал? Может, он сидел там все это время?
– Вечером его не было. Стикс дежурил до трех. С одиннадцати до трех. Да, именно в это время.
– Этот Стикс… открывал дверь?
– Открывал, когда пришел. Он невероятно дотошный. Заступая на смену, он хотел выяснить, все ли в порядке. Я спрашивал его.
– Ага, вы думаете, что кот тогда и проскользнул?
– Да, я так полагаю.
Вошли Томас и Уилсон.
– Готово, господин инспектор. Все выполнено. Коллз повез доктора на станцию, сейчас вернется. Поехали?