— Видящая знала об этом, — прошипел Хурган.

— Она бессильна до тех пор, пока вы находитесь при власти, мой король, — заверил Гадарик. — Железный кулак вашей власти укротит ее, но если вы начнете сомневаться, то сыграете врагу на руку.

— Я хочу, чтобы все в этом королевстве приложили усилия, дабы схватить этих людей. Не нужно их ни допрашивать, ни пытать, ни привозить сюда. Как только увидите их, тут же рубите им головы. И лишь после этого мои воины могут успокоиться.

Гадарик с преданным видом кивнул. Внезапное беспокойство повелителя казалось ему неуместным.

Некоторые повстанцы до сих пор тушили остатки пожара, набирая воду из ручья. Довольно много людей погибло. Кальдер опечалился, узнав, что среди них была и провидица Ауда. Он окунул голову в ручей, чтобы освежить мысли. Зигфинн и Бруния, стараясь не смотреть друг на друга, ожидали разговора с ним. Трещина, возникшая в их отношениях прошлой ночью, еще не успела затянуться.

Кальдер мотнул головой, и во все стороны полетела вода. Зрелище было просто потрясающим. По крайней мере, так показалось Брунии.

— Дракон еще никогда на нас не нападал, — заявил повстанец.

— Может быть, он просто не замечал раньше вашего поселения, — предположил Зигфинн.

— Это Фафнир-то? Нас было слишком мало, и мы не представляли никакой угрозы, поэтому чудовище Хургана нас и не трогало, — возразил Кальдер.

— Что же изменилось? — спросила Бруния.

— Появились вы. Сперва вас искали ордынцы, а теперь дракон. Все дело в вас.

Зигфинн знал, что повстанец, скорее всего, прав, но ему не хотелось признавать его правоту.

— Зачем Хургану нас преследовать? Мы же обычные путешественники.

— Ничего обычного в вас нет, — заявил Кальдер, глядя Брунии в глаза. От этого взгляда у нее потеплело в груди. — И амулет, который вы разделили, это ключ ко всему. Покажите его мне.

Зигфинн и Бруния с неохотой вытащили из-под одежды цепочки с талисманами. Кальдер сложил две золотые части и осторожно провел кончиками пальцев по его искусно украшенной поверхности.

— Тут чего-то не хватает. Амулет не полон, — после довольно продолжительной паузы заявил он. — Так я и думал.

Зигфинн бросил взгляд на украшение, но за исключением того, что оно было разломано на две части, не заметил никаких недостатков.

— По-моему, ты ошибаешься, — осторожно протянул он.

Кальдер сунул амулет Зигфинну прямо под нос.

— А ты присмотрись повнимательнее. Ты этого не замечаешь, потому что отсутствующая часть талисмана скрыта новым предназначением.

Зигфинн был озадачен. Взяв амулет принца, Бруния покрутила его на цепочке.

— Тут нет глаза дракона.

Кальдер кивнул.

— Никогда не предполагалось, что этот амулет будут носить на цепочке, и только после того как глаз дракона исчез, начали так делать. Пока талисман висит на цепочке, отсутствие глаза никто не замечает.

Зигфинн поморщился.

— С таким же успехом тут вообще могло не быть глаза. Почему ты так думаешь?

Подняв руку, Кальдер показал им кольцо, которое носил с детства. На кольце был маленький драгоценный камень черного цвета со странной матовой поверхностью.

— Я уверен, что глаз дракона у меня.

Зигфинн снял цепочку, освободив отверстие в амулете, а затем прижал к кольцу свою половинку. Камень идеально подходил к отверстию, так что сомнений больше не было.

Внезапно вокруг Зигфинна, Кальдера и Брунии прошла какая-то волна. Волна света и красок. Воздух завибрировал, и послышался странный высокий звук. Но все длилось лишь секунду.

— Вы это тоже почувствовали? — спросила Бруния.

Кальдер и Зигфинн кивнули.

— А как к тебе попало это кольцо? — поинтересовался Зигфинн.

Кальдер смерил своих друзей осторожным взглядом, словно пытаясь убедиться в том, что им действительно можно доверять.

— Это кольцо, подарок моего отца, я получил еще в детстве, когда был маленьким мальчиком, — глубоко вздохнув, ответил он. — Вначале я носил его на кожаной тесемке на шее, потому что пальцы были слишком тонкими. Я говорю о временах, когда все было так, как и должно быть.

Бруния и Зигфинн растерялись, не зная, имеет ли в виду Кальдер именно то, о чем они думали.

— Когда все было так, как и должно быть? — осторожно переспросил принц.

— Вы знаете, о чем я говорю. Время мира и света, которое исчезло в одну ночь, и я очутился в этом черном столетии. Не в будущем, а в прошлом.

В этот момент Кальдер перестал быть просто другом и спасителем Зигфинна и Брунии. Он стал их союзником.

— А кто еще об этом знает? — спросила Бруния.

Кальдер пожал плечами.

— Очевидно, никто. Временами я и сам об этом забываю. Тогда мне становится настолько тяжело, как будто другая жизнь, эта жизнь, требует, чтобы я в нее поверил. Чтобы я играл роль Кальдера-повстанца.

— А раньше ты не был повстанцем? — спросил Зигфинн.

Кальдер рассмеялся.

— О господи, конечно нет. Я был странствующим кузнецом. Ездил из города в город, чинил котлы, точил мечи и подковывал лошадей.

«Кузнец. Подходящее занятие», — подумал Зигфинн.

Хурган спустился по узкой лестнице Драконьей Скалы, пройдя мимо множества стражников. Эти стражники должны были охранять его жизнь, хотя вот уже два поколения как никто не пытался напасть на короля. За собой он тянул на тяжелой цепи Зверя. За последние дни Зверь стал капризнее. Он явно ощущал беспокойство, и оно все усиливалось. Вслед за Хурганом по лестнице спускались три военачальника Орды, несколько слуг и советники. И конечно же, Гадарик. На голову Хурган надел свой черный железный шлем. В прорезях для глаз что-то поблескивало. Пышная меховая накидка делала плечи короля еще шире.

Камень под его ногами сменился деревом, и Хурган вышел на первую из двенадцати ступеней, ведущих вниз и расположенных вдоль колонн, которые поддерживали основание замка. Ветер дул в лицо Хургану, и его накидка развевалась подобно крыльям ворона. В воздухе пахло рвотой и гнилью. Раньше бы это вызвало у короля отвращение. Когда его сердце еще билось, оно билось ради Бургундии, и Хургану хотелось видеть свою страну прекрасной и богатой. Но боги подарили ему трон, и теперь короля интересовало лишь порабощение всей страны.

У подножия лестницы дерево заканчивалось и начиналась грязь. Там стояла сотня воинов Орды, окружавшая сотню подростков. Некоторым из юношей было по тринадцать-четырнадцать лет, кому-то семнадцать или восемнадцать.

Не было никого, кто мог бы дожить до двадцати лет, прячась от ордынцев. Вид у мальчишек был перепуганный, многие из них плакали. Перевозка в Вормс лишила их мужества и мысли о сопротивлении.

Расширив круг, воины орды впустили Хургана внутрь, почтительно склонив головы перед своим королем, который ростом не доходил им даже до плеч.

Хурган осмотрел юношей одного за другим. Трусы, жалкое отребье, которым не место в нормальном войске. Но это было неважно. Он подумал о том, не сохранить ли пару мальчишек, чтобы его дочь могла позабавиться, но Элея сама находила игрушки и радостно их уничтожала.

Хурган потрепал по щеке бледного подростка, у которого слезы текли из глаз.

— Не волнуйся, твой король о тебе позаботится. — Он холодно улыбнулся.

Гадарик закрыл глаза, и Хурган понял, что сейчас его советник призывает древние силы, силы тьмы, способные подчинить богов. Таков был договор. Завесы между мирами приотворились, священные границы размылись, и Вечное нарушилось. Преграды между Асгардом, Мидгардом и Утгардом рухнули, а сама земля стала тонкой и прозрачной. В подземном мире услышали призыв Гадарика, и бестелесные создания начали пробиваться на поверхность сквозь огонь и землю, сквозь камни и грязь. Из-под ног юноши поднялся зловонный туман, тяжелый, багровый. Он пропитывал одежду, въедаясь в поры кожи, заполоняя юную кровь, уродуя тело, изменяя форму черепа.

Никто из жителей Вормса не решался смотреть на это ужасное зрелище. Демоны Утгарда поселились в телах мальчишек, лишая их души, даря жестокость. То, что только что было толпой перепуганных подростков, за несколько мгновений превратилось в отряд Орды, беспрекословно подчиняющийся королю Хургану.