Короче, история создания сего заведения была проста. Как-то в стародавние времена несколько конкретно крутых ребят занимались своими повседневными делами: воевали там друг с другом, захватывали города, жгли, грабили, вели освободительные войны, изучали свойства материи, разводили бабочек… ну и прочее. Короче, народ развлекался по полной.

Вот и представьте себе. Мужик, значит, собирается на победоносную войну, произносит пламенную речь, все пучком: войска ликуют и рвутся в бой – ну чтобы оторваться, всем ведь охота, – он садится на коня, и вдруг – оба… нехороший звук. Конфуз. В войсках разброд и хихиканье, а все почему? А все потому, что любимый отпрыск от нечего делать решил приколоться над батей и подсунул ему под попону лошади подушку-пердушку. Или другой пример. Он корпел над огромным трудом всей своей жизни, проник в тайны вселенной, изобрел могучее заклинание, а его дочурка из записей сделала несколько бумажных куколок. Кошмар, инфаркт, и все такое.

В общем, народ помучился-помучился – и решил основать школу для своих чад, где они, значит, учились бы да ума-разума набирались под присмотром мудрых педагогов. А чтобы не так, как в той песне: «Сделать хотел грозу, а получил…» – короче, хрень какую-то.

Ну значит, порешили и создали академию, стали детишек учить. А маги, надо сказать, народ путешествующий, причем любят не только по своей планетке шастать, но и в соседние измерения со временем научились заглядывать. А почему бы и нет: прогресс – он и в Африке прогресс. Мы вон на другие планеты рвемся, чтобы, значит, натоптать там, буквально чтобы у каждого инопланетянина в саду был автограф нашего ботинка и надпись: «Развалинами…» – ой, пардон, не из той оперы, вот: «Здесь был такой-то», – и подпись. Вот и маги – они-то чем хуже? Ну значит, постепенно стало налаживаться общение, связи там всякие. Мир-то, по сути, один и тот же, хотя различия, конечно, присутствуют, и порой существенные. Ну где история пошла по другому пути, где еще что-то, но в принципе все друг друга понимали, хотя, конечно, не всегда.

Даже войны между измерениями случались, но пока не об этом разговор. Короче, академия стала разрастаться, и вскоре под ее размещение даже выделили специальное измерение, а особый договор, заключенный между несколькими сотнями измерений, давал ей статус неприкасаемой территории. Охрану данного измерения поручили золотым драконам и таинственным Хранителям. Причем отчего драконам поручили охранять – еще понятно: они существа такие, им на магию по большому счету наплевать с большой колокольни. Правда, не знаю, как они на тот же ПЗРК[2] посмотрели бы – думаю, очень искоса, – но на их счастье в мирах магии многое из техники не действовало, и наоборот. Например, в нашем родном мире многие заклинания были бы просто забавным танцем с бубном или потешной песенкой. Маг, метнувший простенький «фаербол», потом бы лежал на кроватке под вот такенной капельницей и получал кайф от уколов по полной.

А вот с Хранителями – ну с ними вообще было мало что понятно. Они просто объявились в мире, где размещалась академия, и взяли ее под свою охрану. Кто они или что они, похоже, не знал никто, но проверять как-то желания ни у кого не возникало. Тем более после одного случая… ладно, не будем о грустном.

Короче, академия процветала. Только вот незадача: текучка среди учительского состава была просто колоссальной. А вы сами попробуйте позанимайтесь с учениками, многие из которых новоявленные Ломоносовы в магических искусствах. Угу, вы правы – не успеете акнуть, как будете квакать или гавкать.

Если честно, мне этого как-то не особо хотелось, о чем я сразу и заявил Гоймерычу.

– О-о-о, это вам как раз и не грозит, – отмахнулся тот. – Вы, батенька, в некотором смысле уникум.

– Уникум?

– Угу, – покачал он у меня перед носом знакомой реторткой. – Запах этого вещества должен был превратить вас в обезьяну часа на два.

Я судорожно сглотнул. Страшно захотелось бананов и почесаться.

– Вот-вот, – продолжил тем временем Энштеин. – А вам хоть бы хны.

– А вторая колбочка? – выдавил я из себя.

– Легкий тонизирующий наркотик, ничего страшного – им молодежь иногда балуется. К тому же обладает эффектом прочистки мозгов от всякой дряни.

– Ну спасибо, успокоили, – облегченно вздохнул я.

– Вы, Ярослав Сергеевич, абсолютно иммунны ко всем видам заклинаний, – неожиданно вставил Генрих. – К тому же ваша аура обладает способностью нейтрализовать заклятия где-то в радиусе полутора метров от вас. Так что даже если кто-то кинет в вас огнем, тот просто исчезнет, не долетев.

– Угу, – кивнул завуч. – Только если кто-то собьет дерево, стоявшее за вами, то бац… – Он хлопнул ладонями. – Лепешка.

Да уж, приободрили. Я только на миг представил себя этаким неуязвимым героем, а тут на тебе. Получается, если кто-то запустит в меня, например, табуреткой посредством магии, то она не долетит, а если кто-то запустит табуреткой посредством магии в другую табуретку, то та, отскочив… Перспектива.

– Все это хорошо, – сказал я. – Ладно, я понял, значит, у меня, как и у драконов, иммунитет…

– Ну не совсем как у драконов, – начал было завуч, но я его прервал:

– Извините меня, народ, но я не понял – на фиг вам учитель труда?

– На что? – Гоймерович непонимающе посмотрел на меня.

– «На фиг» – выражение такое – в смысле зачем?

– Ярослав Сергеевич… – Генрих вздохнул. – Ну во-первых, труд своими руками – это полезно в воспитательных целях. Во-вторых, можно всегда оказаться в мире, подобном вашему, где магия будет почти бесполезна. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Понимаю, – кивнул я. – Хотите, чтобы дети хотя бы умели гвозди забивать.

– Хотя бы, – вздохнул завуч. – Однако, с другой стороны, программа трудового обучения значительно шире, но все в пределе ваших возможностей, – поспешил он меня успокоить.

– Надеюсь.

– Ну вот и ладненько. – Гоймерыч скинул халат, оставшись в клетчатых брюках и белой полосатой рубахе, поозиравшись вокруг, он извлек откуда-то помятый пиджак и, надев его, направился к дверям. – Пойдемте, молодой человек, представлю вас вашему классу.

– Моему классу? – удивился я.

– Ну да, – подозрительно покосился завуч на Генриха. – Вы что, не поставили его в известность?

Секретарь пожал плечами, равнодушно рассматривая что-то за окном. Гоймерыч вздохнул.

– Дело в том, Ярослав Сергеевич, что вас еще и классным руководителем поставили, в восьмой класс… – Завуч сочувственно посмотрел на меня и вышел из кабинета.

У меня по спине почему-то поползли огро-о-омные мурашки. Снова захотелось бананов.

Ну на будущее надо заметить, что предчувствие меня не обмануло. Вообще мое предчувствие – вещь уникальнейшая, это еще ребята в армии подметили. Стоило моему копчику зачесаться, как жди неприятностей, а если мурашки побежали – вообще полный северный пушной зверек.

Но надо сказать, что пока мы с Гоймерычем… Ну не могу я его по-другому называть, хоть убейте, не Антиохом же, имя какое-то дурацкое. А Антиох Гоймерыч – не, у меня от одного произношения на тупое «хи-хи» пробивает, чую, если так дальше пойдет, даст он мне нюхнуть чего-нибудь покрепче, что даже мой иммунитет не спасет, – тогда точно: дерево, зоопарк, бананы.

Ну да ладно, идем мы, значит, по коридору, а я верчу головой во все стороны – окружающее разглядываю: другой мир все же, да еще магическая академия. Честно говоря, не очень. Не, так антураж себе ниче, все выдержано в древнеготическом стиле, или как там… Ну всякие там арочки, барельефчики в виде морд различных тварей – наверное, специально для учеников, чтобы не расслаблялись, значит. Я, по крайней мере, не расслаблялся, особенно когда заметил, что некоторые из этих каменных тварей провожают меня вполне плотоядным взглядом. На всякий случай я перешел поближе к окнам, что тянулись вдоль противоположной стены коридора, и, отвернувшись, стал разглядывать знакомые пасторальные пейзажи, раскинувшиеся за окном. Что странно – так это то, что в кабинете у ректора одно из солнц этого мира уже заходило, да и второе клонилось к закату, тут же за окном наблюдалась совсем другая картина. Желтое солнышко светило вовсю, а другое, бледно-белое, только показалось из-за горизонта. Этот факт заставил меня замереть и погрузиться в раздумья. Нет, там у себя я фантастику иногда почитывал, а в ней и не такое встречается, но видеть это воочию… крышу срывает напрочь, уж поверьте.