— Я… это… типа пошвырялся Летним огнем у Мэб в ее playhouse [3]и разнес почти весь ее замерзший фонтан.

Хват невольно разинул рот.

— Вы… Что?

— Ну, Пугало пряталось за этой штуковиной, вот я и… — Я опустил меч Черити на пол и сделал неопределенное движение рукой. — Каюк, в общем.

Хват посмотрел на меня как на умалишенного.

—  Вы попали Летним огнем в священный источник Зимы?

— Я глаз не могу сомкнуть, не погромив на ночь хоть немного чьей-нибудь собственности, — угрюмо буркнул я. — Так или иначе, я это сделал, и они там все с цепей посрывались. Моя крестная сказала мне, что каждый, кто хоть что-нибудь значит у Зимних, исполнился жаждой мести и спешит убить меня.

— Боже мой, — выдохнул Хват. — Еще бы. Но где это вы взяли Летний огонь, чтобы… — Он осекся и посмотрел на Лилию.

Летняя Леди подняла взгляд с усталой, но обворожительной улыбкой.

— Я всего лишь подарила немного тепла и обозначила дорогу во исполнение долга перед леди Черити, — прошептала она. — Разве могла я знать, что чародей похитит эту энергию для использования в своих целях? — Она сделала глубокий вдох. — Помоги мне встать. Нам надо уходить.

Хват повиновался.

— Уходить? Куда?

— Все силы Зимних сосредоточены в центре их королевства, — сказал я. — Из чего следует, что они никак не стоят на границах Лета в ожидании атаки. Из чего, в свою очередь, следует, что у Летних высвобождаются силы, которые они могут выделить в помощь Совету.

— Но ведь им потребовалось всего несколько минут на то, чтобы показаться, — заметила Мёрфи. — Разве не могут они броситься назад и вернуться уже через несколько минут?

— Нет, Мёрф, — заверил я ее. — Это планировалось заранее. Весь этот рейд — подстава с самого начала. — Я кивнул в сторону Лилии. — Разве не так?

— Можно определить это и такими словами, — тихо произнесла Лилия. — Хотя лично я бы не стала интерпретировать это таким образом. Я не принимала участия в том, чтобы привести сюда фетчей — однако их появление и похищение ими дочери леди Черити подарило нам возможность временно нейтрализовать присутствие сил Мэб у наших границ.

— «Нам», — пробормотал я. — Мэйв действует с вами заодно. Вот почему она объявилась у МакЭнелли так быстро.

— Даже так, — сказала Лилия, склонив голову в том, что можно было принять и за уважительный поклон.

Хват уставился на Лилию.

— Ты работаешь с Мэйв?

— Она бы не смогла изменить ход времени в сердце Зимы, — тихо сказал я. — Только одна из Зимних Королев способна сделать такое.

Хват продолжал таращиться на Лилию так, словно не слышал моих слов.

— Мэйв работает с тобой?

Лилия кивнула.

— Ее, как и нас, страшит нынешнее безумие Мэб. — Она снова повернулась ко мне. — Я снабдила вас силой, достаточной, чтобы угрожать источнику, в надежде на то, что вы отвлечете часть Зимних в глубь их владений. Как только это случилось, Мэйв изменила ход времени относительно мира смертных.

Я повел бровью.

— И долго нас не было?

— Вот-вот наступит рассвет дня, следующего за вашим выступлением, — ответила она. — Хотя течение времени изменено только в последние минуты вашего бегства. Мэйв не сумеет долго поддерживать это, но нам хватит, чтобы действовать.

— Что, если бы я не понял этого вовремя? — спросил я. — Что, если бы я не воспользовался вашим огнем?

Она чуть печально улыбнулась мне:

— Вы были бы уже мертвы, полагаю.

Я испепелил ее взглядом.

— И мои друзья со мной.

— Даже так, — кивнула она. — Пожалуйста, поймите. Ограничения, наложенные на меня моей Королевой, оставили мне очень мало выбора. Объяснить, что я задумала, я не могла. Но и стоять в стороне, ничего не делая, в то время как Совет находится в таком отчаянном положении, я не могла тоже.

— Но теперь-товы можете мне все об этом рассказать?

— Теперь мы обсуждаем историю, — сказала она, склонив голову сначала передо мной, потом перед Черити. — Я очень рада, леди, видеть, что ваша дочь вернулась к вам.

Черити подняла на нее взгляд достаточно долгий, чтобы улыбнуться и кивнуть в знак благодарности. Потом снова занялась дочерью.

— Лилия, — произнес я.

Она изогнула бровь, ожидая продолжения.

Она манипулировала мной, превратив меня в оружие, которое использовала против Мэб. Она не лгала мне, но чудовищно рисковала моей жизнью. Хуже того, она рисковала жизнью четверых моих друзей. Полагаю, она делала это, руководствуясь исключительно благими намерениями. Ну и конечно, она была связана ограничениями, которые я, как подсказывали мне мои инстинкты, до сих пор не понимал до конца. Но вела она себя со мной прямо, честно и открыто.

И потом, в конце концов, кто она, как не законная Королева фейри? Кто и когда говорил мне, что она будет играть, открыв все карты?

Я вздохнул.

— Спасибо за помощь, — произнес я наконец.

Она улыбнулась все так же печально.

— Боюсь, я не была вам и вашим друзьям таким другом, каким были вы по отношению ко мне и моим друзьям. Но я рада, что смогла помочь вам хоть чем-то. — Она поклонилась мне, на этот раз низко. — А теперь мне пора. Надо приводить в движение все, что способно помочь вашим коллегам.

Я поклонился в ответ.

— Спасибо.

Лилия поклонилась моим спутниками, а за ней и Хват. А потом они быстро ушли.

Я плюхнулся на край эстрады — ноги мои подкашивались.

Мёрфи села рядом.

— Что дальше? — спросила она, помолчав немного.

Я устало потер глаза.

— На освященную территорию, наверное. Не думаю, чтобы нас стали преследовать прямо сейчас, но и рисковать нет смысла. Вернемся к Фортхиллу, удостоверимся в том, что все в порядке. Поедим. Выспимся.

Мёрфи застонала — почти сексуально.

— Этот план мне нравится. Умираю с голоду.

Я сидел, глядя на Молли и Черити, и меня глодала тревога. Меня послали найти черную магию. Я нашел ее — это оказалась Молли. Она использовала свои способности для того, чтобы перекроить чужие мозги, и какими бы благородными целями она ни руководствовалась, я-то знал, что это не могло не оставить на ее душе темного отпечатка. Мне лучше других было известно, какая опасность продолжает грозить Молли. И какую опасность может представлять для других она сама.

Я спас ее от злобных фейри, да, — но теперь над ней нависла новая, куда более серьезная опасность.

Белый Совет. Стражи. Меч.

Рано или поздно кто-нибудь еще проследит черную магию вплоть до ее источника. Если я не приведу ее на суд Совета, это сделает кто-нибудь другой. Хуже того, если та воздействующая на чужие сознания магия, которую она использовала, начала уже действовать и на саму Молли, калечить ее, она представляет собой серьезную угрозу и для себя самой, и для других. Она может съехать с катушек в точности, как тот мальчишка, казнь которого стала прелюдией к событиям нескольких последних дней.

Если я выдам ее Совету, я, возможно, буду нести ответственность за ее смерть.

Если нет — буду нести ответственность за тех, кого она может покалечить.

Хотелось бы мне не быть таким чудовищно усталым. Может, тогда удалось бы найти какую-нибудь альтернативу. Я решил отложить завтрашние заботы на завтра. Я был жив, более или менее невредим и в здравом рассудке. И люди, которые стояли рядом со мной, — тоже. Мы вернули девушку целой. Мать обнимала ее так истово, что я даже начал ощущать себя этаким катализатором их примирения.

Черт, может, мне удалось-таки исцелить раны этой семьи? И это уже было чертовски здорово. Я испытывал самую настоящую гордость, и это грело мне душу. Я помог снова свести мать и дочь. На сегодня — уже было неплохо.

Томас присел по другую сторону от Мёрфи, пощупал шишку на лбу и поморщился.

— Гарри, — сказал он. — Объясни мне, кой черт мы с тобой все время лезем во всякие безумные дела?

Мы с Мёрфи переглянулись с улыбкой, и я промолчал. Так мы трое сидели и смотрели, как Черити, устроившись в первом на переднем ряду кресел кинотеатра, крепко прижимает к себе дочь.