— А ближайшая трасса?

— В десяти, возможно, в двенадцати милях.

— Но что бы ни издавало этот звук, он исходит с расстояния не более мили, — категорически заявил Джиордино.

Джиордино пытался определить направление. Сияющая луна освещала местность с кристальной ясностью. Он различал отдельные деревья на расстоянии двух миль. Звук приближался по западному берегу реки над ними. Не было никакого движения, не было огней, исключая лишь свет, включенный в нескольких дальних фермерских домах.

Еще один пронзительный звук.

Сейчас уже новые звуки. Лязг тяжелой стали, хриплый, пульсирующий выхлоп пара и газов в ночи. Джиордино ощущал себя, словно его подняло в воздух. Он стоял неподвижно. Замер в ожидании.

— Он поворачивает, поворачивает к нам, — выпалил Джиордино, будто пытался убедить самого себя. — Боже, он падает с развалившегося моста.

Они оба пристально смотрели вверх, на вершину берегового устоя, неспособные дышать, неспособные понять, что происходит. Внезапно оглушающий шум невидимого поезда вырвался из темноты над ними. Джиордино инстинктивно пригнулся. Чейз замер на месте, лицо побелело, как у мертвеца, расширенные зрачки глаз были похожи на черные пропасти.

И затем резко наступила тишина, тишина, подобная смерти, зловещее молчание.

Никто из них не мог произнести слово или шевельнуться. Они стояли как вкопанные на палубе, подобные восковым фигурам, лишенным сердца и легких. Медленно Джиордино собрался с мыслями и взял фонарик из безвольной руки Чейза. Он осветил им верхушку берегового уступа.

Смотреть было не на что: кроме выветрившегося от времени камня и непроницаемых теней, там ничего не было.

«Оушен венчерер» стоял на якоре над обломками кораблекрушения «Императрицы Ирландии». Рано утром прошел небольшой дождь, белый корпус судна переливался оранжевыми отблесками в лучах утреннего солнца. Резким контрастом на расстоянии двухсот ярдов от него была потрепанная старая рыболовная лодка, выцветшая голубая краска которой растрескалась и местами отвалилась. «Оушен венчерер», силуэт которого четко вырисовывался на фоне светлеющего горизонта, казался рыбакам творением художника с извращенным чувством юмора.

Обводы корпуса были эстетически выдержанными и современными. Начиная с изящно закругленного носа, линия главной палубы проходила приятной для глаза плавной кривой к овальному веерообразному хвосту. Не было и намека на острые углы, характерные для большинства других кораблей; даже мостик в форме яйца размещался на арочном основании. Но здесь и кончалось все прекрасное. Вышка, похожая на нефтяную, вызывающе торчала вверх из среднего отсека, что совершенно противоречило общему дизайну судна. Функционально, несмотря на отсутствие привлекательности, вышка отличалась возможностью опускать разнообразное оборудование и приборы для научных исследований через корпус на морское дно или поднимать тяжелые предметы, например обломки кораблекрушения, прямо в трюмы корабля. «Оушен венчерер» представлял собой идеальное судно для поиска договора.

Питт стоял на корме, плотно прижимая к голове шапку португальского рыбака, чтобы ее не унесло порывами ветра, создаваемыми лопастями вертолета Государственного агентства подводных и морских научных исследований, летающего в воздухе вокруг него. В течение какого-то времени вертолет находился в режиме зависания, пока пилот определял направление потоков воздуха. Затем машина стала медленно снижаться, и вскоре салазки коснулись посадочной площадки, размеченной краской.

Питт пригнулся, подбежал к вертолету, открыл дверь. Показалась Хейди Миллиган в комбинезоне из хлопковой ткани художественной работы потрясающего бледно-голубого цвета. Дирк помог ей спуститься и взял чемодан, переданный ему пилотом.

— Следующим рейсом, — громко сказал Питт, перекрикивая рев турбин, — привези нам упаковку арахисового масла.

Пилот помахал, приветствуя их всех, и крикнул:

— Привезу.

Питт эскортировал Хейди по палубе, вертолет поднялся с посадочной площадки и направил свой нос на юг. Девушка повернулась к Питту и улыбнулась.

— Директор проекта всегда работает носильщиком?

— Как сказал один человек, — засмеялся Питт, — мне всё равно.

Через несколько минут после того, как он показал ей каюту, она вошла в обеденный салон с пачкой документов и села рядом с ним.

— Как твоя поездка?

— Продуктивно, — ответила она. — А как вы?

— Мы прибыли на площадку вчера днем, на восемнадцать часов раньше графика, и поставили «Оушен венчерер» над обломками кораблекрушения.

— Что будете делать дальше?

— Спустим небольшой беспилотный подводный аппарат с дистанционным управлением и с камерами для съемок «Императрицы». Видеоданные поступят на наши мониторы, и мы их проанализируем.

— Под каким углом лежит корабль?

— Под углом сорок пять градусов на правом борту.

Хейди нахмурилась.

— Паршиво.

— Почему?

Она стала раскладывать на столе бумаги. Размер некоторых был очень большим, их пришлось развернуть.

— Прежде чем я отвечу на твой вопрос, взгляни на копию списка пассажиров на борту «Императрицы» в последнем рейсе. Сначала я подумала, что начала расследование не с того конца, когда не смогла найти имя Харви Шилдса среди пассажиров первого класса Затем до меня дошло, что он мог путешествовать в каюте более низкого класса, чтобы не афишировать свое присутствие. На большинстве трансатлантических лайнеров предусмотрены шикарные каюты на палубе второго класса для богатых, но скромных оригиналов или государственных чиновников высокого уровня, которые не хотят, чтобы их присутствие на борту стало достоянием общественности. Вот так я и нашла его. Верхняя палуба «Д», каюта сорок шесть.

— Отличная работа. Нашла иголку в стоге сена. Теперь нам не придется резать на части весь корабль.

— Это хорошая новость, а теперь плохая.

— Рассказывай.

— «Сторстад», норвежский угольщик, который потопил «Императрицу», ударил в середину правого борта лайнера почти прямо между трубами, проделывая клинообразную пробоину шириной более пятнадцати футов и высотой почти пятьдесят футов. Нос угольщика врезался в котельное отделение ниже ватерлинии, секция кают второго класса размещалась непосредственно над ним.

— Ты хочешь сказать, что «Сторстад» уничтожил каюту Шилдса?

— Нужно учитывать и наихудшие варианты.

Хейди расстелила на столе поверх морских карт копию планов «Императрицы Ирландии». Кончиком карандаша показала на небольшой обведенный участок.

— Номер сорок шесть был внешней каютой на правом борту. Либо она находилась очень близко к центру удара, либо удар пришелся непосредственно на эту каюту.

— Этим можно объяснить, почему не было найдено тело Шилдса.

— Возможно, он погиб во сне.

— Что ты имела в виду, сказав «паршиво», когда я сообщил тебе угол, под которым лежат останки лайнера?

— При крене в сорок пять градусов на правый борт каюта сорок шесть должна находиться на дне реки, — ответила Хейди. — Вся внутренняя часть похоронена в иле.

— Подведем итоги. Ил предохранит от разрушения то, во что завернут договор, но найти его почти невозможно.

Хейди молча сидела, наблюдая, как Питт барабанил пальцами по столу, поглощенный размышлениями об этих данных. Взгляд его глубоких зеленых глаз был устремлен вдаль.

Она протянула руку и коснулась его кисти.

— О чем ты думаешь?

— Об «Императрице Ирландии», — спокойно ответил Питт. — О корабле, забытом всем миром. О могиле, в которой покоится тысяча душ. Только Господу известно, с чем нам придется столкнуться, когда мы попадем внутрь лайнера.

— Надеюсь, вы не возражаете, что я прибыл так быстро, — сказал президент, выходя из лифта.

— Конечно, нет, — просто ответил Сандекер. — Всё готово. Прошу вас.

Президент жестом приказал сопровождающим из секретной службы ждать у лифта. Затем последовал за адмиралом к большой двойной двери из кедра. Сандекер открыл дверь и отступил в сторону.