- О да.

Обменявшись обычными повседневными репликами, Лоуренс и Хоро одновременно зевнули.

Ехали они сейчас по одной из главных дорог, что вели на север. По пути им встречались самые разные люди, в том числе торговцы, несущие флаги иных стран, – такие обычно можно было видеть только на бумагах, удостоверяющих качество заграничных товаров. Хоро, похоже, решила, что эти торговцы таким образом расхваливают свои родные страны; на самом же деле торговцы из далеких стран держали маленькие флажки, чтобы при встрече с соплеменниками те их сразу узнавали. Как правило, они стремились узнавать новости о своих родных землях. Оказавшись в чужой стране, где язык, пища, одежда – все было другим, даже бродячий торговец, проводящий в странствиях всю жизнь, начинал тосковать по родине.

После этого объяснения Лоуренса Хоро начала смотреть на флажки проходящих мимо торговцев с видимым волнением.

Уже сотни лет минули с того времени, как Хоро покинула свой родной город. Конечно, ее куда сильнее, чем этих торговцев из дальних стран, жгла тоска по общению с соотечественниками.

- Ну, во всяком случае, я смогу вернуться уже скоро.

Несмотря на улыбку, с которой Хоро произнесла эти слова, в лице ее все же читалось одиночество.

Лоуренс изо всех сил пытался придумать, что бы сказать, чтобы утешить Хоро, но ничего в голову так и не пришло. Повозка ехала себе вперед. В конце концов мягкий послеполуденный свет сделал это все совершенно неважным.

Ничего нет лучше, чем теплый солнечный свет в холодный зимний день.

Однако вскоре этот покой был внезапно разбит.

Как раз когда Лоуренс и Хоро, вместе сидящие на козлах повозки, собрались одновременно зевнуть, Хоро вдруг произнесла:

- Ты.

- ...Хм?

- Там впереди много людей.

- Что?!

Лоуренс поспешно натянул вожжи, и повозка остановилась. Прищурив глаза, в которых не было теперь и намека на сонливость, он вгляделся в даль.

Дорога шла более-менее ровно, так что обзор был отличный.

И все же Лоуренс не видел ничего похожего на людей. Повернув голову вбок, он обнаружил, что Хоро встала на ноги и неотрывно смотрит вперед.

- Там действительно люди. Может, случилось что-то?

- А оружие у них есть? – спросил Лоуренс.

Группы людей, которые можно было встретить в дороге, делились лишь на насколько категорий. К «дружественным» относились торговые караваны, перевозящие большие количества товаров, пилигримы, совершающие паломничество вместе, и аристократы или члены королевских семей, направляющиеся с визитом в другие страны.

Были, однако, и «недружественные» группы.

Бандиты, разбойники, голодные солдаты только что из боя, отряды наемников. Самая большая беда – встреча с недавно сражавшимися солдатами или с наемниками: можно было легко расстаться со всеми пожитками. И такой исход еще следовало признать удачным; если бы путник вздумал сопротивляться, то потерял бы и жизнь.

Если в путешествии принимали участие женщины... можно не пояснять, что произошло бы с ними.

- Оружие, хмм... кажется, нет. По крайней мере, они не похожи на эти мерзкие банды наемников.

- Ты уже сталкивалась с наемниками? – удивленно спросил Лоуренс. Хоро ухмыльнулась своей клыкастой улыбкой и ответила:

- Хотя с этими парнями с копьями и трудно иметь дело, все-таки до моей ловкости им далеко.

Глядя на гордую Хоро, Лоуренс решил не интересоваться больше подробностями ее встречи с бандой наемников.

- ...А поблизости кто-то есть?

Хоро, удостоверившись, что ни впереди, ни сзади никого поблизости нет, откинула капюшон и обнажила свои волчьи уши.

Острые волчьи уши были того же цвета, что хвост и волосы. Как и хвост, уши отражали все ее чувства, так что, следя за поведением ее ушей, можно было легко определить, например, лжет она или говорит правду.

Сейчас ее уши стояли торчком, устремленные вперед.

Выглядела она точь-в-точь как настоящий волк, следящий за добычей где-нибудь посреди луговины.

Лоуренсу довелось однажды смотреть глаза в глаза такому волку.

Было это, когда ночь только-только опустилась на землю. Дул холодный ветер, и вечернее небо заволокло тучами. Лоуренс тогда ехал степью. К тому времени, как его ушей достиг волчий вой, он уже был окружен стаей. Когда он это понял, вой доносился уже отовсюду, и лошадь, тянувшая повозку, в ужасе едва не вырвалась из упряжи.

И тут прямо перед глазами Лоуренса возник один-единственный волк.

То был мощный, крепкий зверь; он смотрел Лоуренсу прямо в глаза, и уши его, стоявшие торчком, казалось, различали даже дыхание. Увидев этого волка, Лоуренс осознал, что не сможет силой вырваться из окружившей его стаи; тогда он принялся швырять с повозки пищу – сушеное мясо, хлеб – стараясь, чтобы волк видел то место, куда это все падало; а затем направил повозку прочь, прочь от этих волчьих глаз.

Лоуренс чувствовал у себя на спине взгляд волка; но вскоре вой стаи начал смещаться туда, где была разбросана еда, и Лоуренс спасся.

Нынешняя Хоро была точь-в-точь как тот волк.

- Мм... ты. Похоже, эти люди спокойно разговаривают.

Слова Хоро вернули Лоуренса к реальности, и он принялся размышлять.

- Может, это стихийный рынок?

Несколько торговцев встретились в дороге и принялись обмениваться сведениями, а потом это переросло в торговлю – подобное вполне могло произойти.

- Не могу сказать наверное, - ответила Хоро. – Но они не дерутся, в этом я уверена.

Хоро вновь укрыла голову под капюшоном и уселась на козлы.

Затем она искоса посмотрела на Лоуренса, давая понять, что лишь ему решать, продолжать ехать вперед или подать назад. Она, казалось, безмолвно спрашивала: «Ну, и что ты собираешься делать?»

Лоуренс мысленно нарисовал карту здешних мест и принялся думать.

Ему было совершенно необходимо привезти оружие и доспехи, что лежали в его повозке, в Рубинхейген, ибо он подписал договор, в котором обязался продать их гильдии, лавка которой располагалась в Рубинхейгене.

Но если он решит поехать в обход, им придется вернуться на приличное расстояние до ближайшей развилки с дорогой, проходимой для повозки, а затем ехать долгим кружным путем. Все прочие дороги здесь были, мягко говоря, в состоянии, далеком от идеального; передвигаться по ним можно было только пешком.

- Ты точно не чувствуешь запаха крови?

Хоро решительно кивнула.

- Если так, поедем и посмотрим. Крюк делать было бы слишком далеко.

- Даже если объявится банда наемников, я же буду здесь, - произнесла Хоро, извлекая из-под одежды висящий у нее на шее мешочек, наполненный зернами пшеницы. Чего-то более успокаивающего и придумать было трудно.

Улыбнувшись ей в ответ, Лоуренс движением поводьев направил повозку вперед.

- Чтобы отсюда добраться в обход, мне придется идти благословенным путем Святого Райана?

- Нет, короче будет, если ты пойдешь этой луговиной в Митцельхейм.

- А кстати, банда наемников на самом деле появилась?

- Не желаешь приобрести эту ткань? Если желаешь, могу поменять на соль.

- Кто-нибудь говорит на бассианском? Этого парня никто понять не может.

Эти и подобные фразы доносились до ушей Лоуренса и Хоро, когда они добрались до скопления людей.

Вдоль дороги собрались люди, в которых легко можно было распознать торговцев, а также бродячих ремесленников, отточивших свое мастерство во многих посещенных ими странах.

Часть их путешествовала пешком, часть на повозках; были и те, кто ехал, взгромоздившись на осла и подложив под себя охапку сена. Реплики, летающие в воздухе, произносились на самых разных языках; а те, кто не владел общеупотребительными языками, отчаянно жестикулировали, изо всех сил пытаясь понять, что происходит.

Всякий, кто сталкивался когда-то с трудностями из-за того, что не понимал языка, на котором говорили все вокруг, навсегда запоминал тот страх, который охватывал его тогда. И, конечно, если он тогда вез товар, от продажи которого зависело все его будущее, страх этот только усиливался.