Стража? Нет, стражи не было. Еще в самом начале бракосочетания замечательный парняга Камит повесил сферу тишины на гостиницу. Дабы своим выражением радости, тролли не увеличили численность населения столицы, от внезапно родивших раньше времени дам. Ну а колдуны с присными, на это купились. Снаружи ведь было тихо и темно, а когда заскочили…, то им и пришлось поучаствовать в этом празднике жизни. Поневоле, правда, и в качестве главного развлечения…, ну да – это проза.

Картина наверху порадовала меня своим сюрром [39]. В коридоре смирно лежал колдун, уже опутанный веревками и какими-то заклинаниями. Воины аккуратно валялись по краям, а между ними прохаживался с весьма прегордым видом Ук. Сжимая в руке кинжал, который в его ладошке смотрелся как неслабый меч. Сделав пугающий выпад в сторону кого-нибудь из них, сразу орал пропитым басом: – Ссукины дети! Запоррю!! – после чего разражался чьим-то ухающим смехом.

За всем этим балаганом наблюдала прикольная компашка из пяти всколоченных девчонок, возглавляемая Каей. Камит, увидев меня, попытался сразу гордо выпятить то, чего у него нет. Я имею в виду его цыплячью грудь, а не то о чем вы сразу подумали. Интересно, когда они успели так качественно упаковать нападавших? Аспирант уже успел проветрить коридор и тут попахивало, но только от лежащих. Я оглядел колдуна – чел неопределенного возраста, от двадцати до тридцати. Точнее было затруднительно определить, его рожа была грязной и вся залита соплями, с чистыми дорожками слез на щеках.

Раскаялся, – подумал я.

…маать! Погулял на свадебке! Теперь придется его быстро потрошить. Отдавать такую добычу в чужие руки дознавателей? Щазз. У них главный девиз – 'Будешь много знать – не дадим состариться!'.

– Итор колдуна в сарай к Камиту. И живым! Он мне пока нужен – живым. Повнимательнее. Камит ты с ними! Он у тебя колдовать не сможет?

– Нет! – твердо ответил он.

Ну что ему можно сказать колдуну в утешение? Что-нибудь вроде: Не нужно бежать от снайпера…, только умрёшь уставшим.

– Воинов в подвал!

– Вождь они сильно воняют, – скривился Гоша.

– А-то я этого не чувствую…, – с немалым сарказмом ответил я. – Ты что с ними, переспать собираешься?

– Эээ…

– Развяжи им ноги и пусть идут. Логат этих, – я указал на окольчуженых бойцов – При малейшей попытке убивай сразу. Они мне не очень нужны. Выполнять!

Я подошел к жене: – Вот видишь дорогая, какое 'сокровище' тебе досталось? Выдал тебя замуж король за… за меня, – попытался пошутить я.

– Война это удел мужчин и я рада, что мой муж, такой храбрый воин.

О как?! Она еще и гордится моими трупами. 'Жестокий век, жестокие сердца!' – лицемерно вздохнул я про себя.

– Ну, а вы как? – обратился я к сестренкам.

– Здорово! Весело! И сьер Камит – молодец! И вовсе нам не было страшно! – затараторили они все одновременно.

Хорошие детишки. Наши бились бы уже в истерике…, а этим весело. Повязали взрослых воинов, правда, с помощью мага, но все равно! И ведь считают, что это – приключение. Стора стояла как ни при делах, скромно потупив глазки. Пятиклассница у директора, да и только. Хорошие жены будут кому-то.

– Так, а теперь все по комнатам – и спать! – распорядился я. – А у меня есть еще дела.

Пока разговоры разговаривал и сопровождал их всех по комнатам, коридор за моей спиной уже очистили и я снова пошел вниз, но теперь меедлеенно. А по дороге думал о том, какие все-таки замечательные люди …и не люди, меня окружают. А плохих…, а плохих мы постараемся подуменьшить – путем убавления их поголовья (особенно ударения по головам – это мне вспомнились 'ударники'-тролли.

Трупы уже вынесли во двор и положили вдоль забора. Гоша тусовался в более или менее прибранном зале. Музыканты уже готовились грянуть. Нет, артисты все-таки – молодцы! Тихо просидели в своей каморке всю заваруху и не высовывались. Не мешали профи делать свою работу, дурацкими советами типа: 'Ни что так не портит цель, как попадание'!…….(дайте совет фантазия кончилась)

А ко мне подошел весело скалящийся и основательно поддатый Гмырт и произнес: – Не, ну правда классная свадьба получилась, милорд? А скольких убили!? – и при этом мечтательно закатил глаза.

Нет, никаким образованием не испортишь у тролля нормального домашнего воспитания! – подумал я глядя на счастливого жениха.

– Смотри только сильно не напивайся, – отечески напутствовал я его.

– Нет, милорд. Тролль меру знает – лишнее сблюет.

– Ну что Гоша, пойдем с колдуном 'покалякаем, о делах наших скорбных'?

– Полякаем! – покладисто согласился гоблиненок.

– Сим ты-то как? – вспомнил я про симбионта.

– Обделался лёгким испугом, – ответил он. – Но мне было весело!

– Ага! 'Раньше мои волосы были сухими и безжизненными, а теперь они сырые и шевелятся', – ответил я ему чьим-то афоризмом.

Колдун сидел крепко привязанным к стулу. Для более веселого времяпровождения ему составили компанию – Итор, Камит и Неис.

– Ну что, мил человек, что поведаешь мне за ради сохранения своего тела?

Тот разразился пространной тирадой в смысле того, что за него отомстят и его идеи самые правильные в мире. Равенство и братство всех работающих на благо его страны.

– Кадровик бы сошел с ума, заполняя формуляр, когда в графе – национальность, допрашиваемый показал, что он – феодальный социалист…, – отчего то очень туманно прокомментировал я.

Не…, тот бред который он нес, недотягивал даже до лозунгов 'правильных' разночинцев. И казенным языком продолжил беседу: – Заключенный отказывается сотрудничать со следствием, а поскольку пойман с магией в руках…, то Женевская Конвенция на него не распространяется. Гаагский бог – тебе судия. Сука!!! Значит, ты ничего не скажешь?

– Не скажу!

– Печально…, печально…, – я сочувственно вздохнул и покивал головой. – Камит, он не сможет умереть?

– Кто? Этот не учивший заплетун? Такой фокус у него не прошел бы и со студентом второкурсником. А я аспирант! – и он гордо подбоченился.

– Ну…, тогда дай ему аспиринчику…. Итор завяжи ему глаза.

Через десять минут уже охрипнув, это дурно пахнущее, залитое слезами и соплями существо пело, что твой соловей. Вот только не надо представлять меня как бесчеловечного, ломающего ребра костолома. Молчащий на допросе – это пропаганда. Сломать можно практически любого, если вдумчиво расспрашивать. Да молчать на допросе можно! Это святая, истинная, правда, но только…, только по причине полного незнания предмета. Во всех остальных случаях он расскажет, даже о том сколько раз писался в штанишки в детском саду. Даже сколько раз он плюнул в кофе своему нелюбимому начальнику, …если бы ему представилась такая возможность.

А я? Я просто молодец! Да! Думающий потому что. 'Аспиринчиком' – мы с Камитом прозвали заклятие малого исцеления, когда ему удалось поменять в куске плетения – плюс на минус.

Нет, оно не калечило. Оно вместо отключения боли, резко повышало чувствительность, так и оставаясь при этом – заклятием малого исцеления. Ну не гений ли я… мы? После укола булавкой человек испытывал столь экзотические ощущения, что сорванный при этом голос – мелочь не стоящая внимания.

Откуда я знаю? Ха! От большого ума, я проверил на себе. Должен же врач попробовать лекарство на вкус? Помню, одного продавца-консультанта пригласили в морг на опознание. А когда он никого не опознал, то по привычке предложил: А можно других посмотреть…?

Компания Pepsi дословно перевела на китайский язык свой главный рекламный девиз «Живи с Поколением «Пепси» (Come Alive With the Pepsi Generation). Китайцы были шокированы: слоган приобрёл неожиданное звучание «Пепси» Заставит Ваших Предков Подняться из Могил».

Компания Frank Purdue, производящая курятину, в США использует слоган It takes a strong man to make a tender chicken (примерный перевод: «Чтобы приготовить нежного цыплёнка требуется сильный мужчина»). В переводе на испанский эта фраза приобрела несколько иной смысл: «Нужен сексуально возбуждённый мужчина, чтобы курица стала нежной».