Лисандр отвязал кожаный ворот от коленчатого рычага, поднимавшего и опускавшего жернова. Обмотав ремень вокруг руки, он потянул на себя тяжелый камень. «Раз… два… три…»

— Продолжай, Лисандр! — крикнул Тимеон.

Перед глазами Лисандра возникло лицо Агестеса, в уголках его губ выступила слюна, пока Тимеон считал: «четыре… пять…»

Юноша вспомнил рослого спартанца, которого сбил с ног и представил, как снова и снова наносит ему удары.

«Шесть… семь… восемь… девять… десять!»

Лисандр снова привязал ворот и сел. Пот капал с его лба на деревянный пол, смешиваясь с тонким слоем пыли. Ему на память пришли слова матери: «Поверь, тебя ждут великие дела — такова твоя судьба».

Расставшись с Лисандром, Тимеон побежал домой, где его ждал завтрак. В запруде мельницы, к которой он пришел помыться, Лисандр впервые увидел отражение своего лица после того, как его вчера избили. Один глаз обрел противный зеленоватый цвет, на скуле с другой стороны запеклась темно-красная корка. Верхняя губа была рассечена, но опухоль уже спала.

«Я не бог весть какой красавец, но выгляжу все-таки симпатичней Агестеса!»

При этой мысли Лисандр улыбнулся и у него тут же заболел рот. Юноша опустил руки в прохладную воду, его отражение расплылось, разбежавшись во все стороны. Лисандр принялся пригоршнями плескать воду на свое побаливавшее лицо и шею, смывая грязь, накопившуюся после работы в поле и упражнений на мельнице. Резкий треск заставил его поднять глаза.

Кроны деревьев чуть покачивались на ветру.

— Эй? — крикнул он. — Кто там?

Никто не отозвался, только речка журчала, впадая в запруду мельницы, и изредка трещал сверчок. Лисандр подвязал свои длинные волосы, встал, взбежал на холм и направился сторону поля. Скоро начнется новый день уборки урожая.

Тимеон ждал его, стоя с серпом в руке и разговаривая с мальчиком их возраста. Лисандр помахал рукой, направившись к ним. После упражнений у него поднялось настроение, в душе снова пробудилась надежда.

— Эй, ты там! — крикнул надзиратель. Лисандр продолжал идти в сторону Тимеона.

— Эй, мальчик для битья, с тобой разговаривают!

Лисандр обернулся. Агестес смотрел на него в упор. Лисандр напрягся и сжал кулаки.

— Ты что, оглох? — заорал надзиратель. — Вчерашний день не научил тебя, как следует себя вести?

— Что вам надо? — Лисандр, задрав голову, взглянул Агестесу прямо в глаза. Тот искоса посмотрел на него, видно, думая, как поступить.

— Илот, у тебя сегодня скверный вид! — заявил надзиратель. — У нас осталось всего несколько мешков для зерна. Я хочу, чтобы кто-нибудь сходил на рынок в Лимну и купил новые. — Он смерил Лисандра оценивающим взглядом с головы до ног. — Давай! Нам понадобится никак не меньше сорока мешков.

Лисандр тут же подумал о зерне, которое ему нужно, чтобы купить еду себе и матери. Чем дольше его не будет на поле, тем меньше он получит.

— Но если я пойду на рынок, то у меня не останется времени на работу… — хотел возразить он.

— Что ж, в таком случае, чем быстрее ты вернешься, тем лучше, — с ухмылкой ответил Агестес. — Если только тебе не вздумается отведать вот этого. — Надзиратель коснулся плетки, висевшей у него на поясе.

Лимна выросла вокруг лавок и рынка, в которых заправляли периэки. Лисандр, проходя через их поселение, наблюдал, как мужчины и женщины занимаются повседневными делами — развешивают белье, проветривают постельные принадлежности и одежду.

Периэки поглядывали на него с некоторым любопытством, обращая внимание на его синяки и шрамы. Мимо пробежал мальчик-раб, его, наверно, отправили принести что-либо или доставить сообщение. Дома здесь были крупнее и прочнее, чем крохотная лачуга, которую Лисандр занимал со своей матерью, в огородах росли овощи, изредка попадались фруктовые деревья. На небольших полях, окружавших дома периэков, в земле рылись козы и куры, ища остатки вчерашних объедков.

Периэки жили не так, как спартанцы. Лисандр различал вдали их дома, уютно расположившиеся в предгорье. Да, периэки жили лучше, чем пробивавшиеся впроголодь илоты.

У Лисандра снова закололо в затылке. Он тут же обернулся. Неужели кто-то следит за ним не только ради простого любопытства?

«Наверно, мне только кажется», — подумал юноша, покачав головой. Он знал, что как раз сейчас молодые спартанцы слоняются по улицам. Лисандру не хотелось снова столкнуться с ними. Не мог же он каждый раз надеяться, что явится кто-то и выручит его из беды.

Он ускорил шаг, обойдя торговца, гнавшего на рынок стадо рогатого скота. Животные, видно, уже искупались в реке — их прилизанная шерсть была влажной, под жаркими лучами восходящего солнца от нее шел пар. Когда Лисандр поравнялся со стадом, животные лениво уступили ему дорогу. Он прикинул в уме, как быстро ему придется работать, чтобы собрать сегодня положенное количество зерна. Работа на поле и так нелегка, а его еще используют как мальчика на побегушках.

И тут он что-то заметил. Чей-то силуэт. Мужчины. Тот, низко пригнувшись, стрелой пробежал среди стада.

Лисандру не померещилось. Он тут же нырнул в боковую улочку и прижался к стене. Любопытная собака на другой стороне подняла голову и, высунув язык, начала следить за ним.

— А ну-ка веди себя тихо, — прошептал Лисандр.

«Неужели это Демаратос со своими громилами?»

Юноша наблюдал, как быки и коровы медленно удаляются по улице. Снова наступила тишина. Лисандр напряг слух. Не оставалось никаких сомнений — рядом кто-то есть. Об этом говорили крадущиеся шаги. Затем шаги остановились.

Кто же там дышит? Если всего один человек, то у него есть надежда. А что если его преследователь вооружен?

Лисандр сжал кулаки, глубоко вздохнул, приготовился к драке и выбежал из проулка.

— Убирайся! — крикнул он, подняв руки.

Но рядом никого не оказалось. Улица была пуста.

Собака почесала лапой шею и тоже убежала.

Невзирая на ранний час, рынок Лимны уже бурлил. Продавцы громкими криками давали знать всем, кто слышал их, чем они торгуют:

«Покупайте инжир! Свежий инжир!»

«Овечьи кости, свиные кости, говяжьи кости! Кости для самого лучшего бульона!»

У Лисандра слюнки потекли при мысли о приправленном мукой густом мясном рагу.

Он пробрался сквозь толпу, миновав полного молодого человека, торговавшего амулетами, которые отводили зло или помогали умилостивить богов:

— Благословите себя, прокляните своих врагов!

К центральной площади рынок расширялся и, чем ближе подходил к ней Лисандр, тем плотнее теснились друг к другу лавки.

Это было поразительное место. Слева от него расположился торговец тканями — у него продавалась и простая белая материя, и тонкое льняное белье. Лисандр почувствовал вкусные запахи сушеной рыбы. В лавке напротив на солнце лежало соленое филе камбалы, а на перекладине висели длинные угри, ставшие почти черными под лучами солнца.

По рынку сновали илоты, помогавшие периэкам торговать или выполнявшие поручения своих спартанских хозяев. Когда Лисандр добрался до центральной части рынка, толпа стала плотней, и он уже не знал, куда надо идти.

— Извините! — обратился он к молодой женщине. — Вы не подскажете, где тут можно купить пеньковые мешки?

— Тебе туда, — она показала головой в сторону. — Пройдешь мимо лавки портнихи и увидишь.

Лисандр прошел к противоположной улице. Двое нищих преградили ему дорогу. У одного не было правой ноги, другой был слеп.

— Не дашь мне немного еды? — обратился к нему слепой, вращая невидящими белесыми зрачками.

— Господин, ради всех богов, ради всех богов, подайте нищим! — произнес безногий.

— Простите, — ответил Лисандр, — но у меня ничего нет.

Наверно, эти нищие когда-то были солдатами, участвовавшими в долгой войне против Аркадии. [13]Хотя спартанцы гордились тем, что у них самая большая армия в Греции, периэки вроде этих редко удостаивались наград, сражаясь рядом.