Люди вовсе не так плохи, как о них порой думают. Они гораздо хуже. Это не я сказал. Это сказал Илья Демин, наш администратор. Такое вот у него отношение к роду человеческому. И к жизни вообще. На жизнь он смотрит циничным взглядом человека, знающего реальную цену всем и вся. Он считает, что имеет на это право, потому что витать в эмпиреях и благодушествовать – удел мой и Светланы. Мы, как люди творческие, еще можем позволить себе заблуждаться, а вот Илья как администратор – ни в коем случае. Потому что ему все нужно организовывать и за все платить, и в той реальной жизни, где он вращается, где люди часто грубы и вороваты, где без крика, понуканий и матерных слов никакое дело не сдвинется с места, по-другому просто нельзя.

На нас со Светланой Илья иногда посматривает, посмеиваясь. «Эх, интелихенция! – говорит он нам. – И на што тока таких неприспособленных мамы с папами рожают!» Мы вяло огрызаемся в ответ, потому что спорить с ним бесполезно, да и незачем. Мы знаем, что без нас, без «интелихентов», не было бы нашей всенародно любимой передачи «Вот так история!», передачи, по рейтингу опережающей все прочие на нашем телевидении. Я до сих пор не знаю, почему людям так нравится смотреть сюжеты, снятые скрытой камерой, сюжеты, в которых какой-нибудь человек, попавший в подстроенную нами ловушку, испытывает маленькое (а иногда и не такое уж маленькое) потрясение, и когда мы этот сюжет пускаем в эфир, телезрителей от экранов за уши не оттащить. «Все дело в том, родная вы моя интелихенция, что людям приятно наблюдать за мучениями ближнего, находясь при этом в своей уютной квартирке, – объясняет нам, недотепам, знающий жизнь Демин. – В присутствии посторонних они еще и посочувствуют, и пожалеют бедолагу, а вот в своем жилище, где их никто не видит, с интересом наблюдают за чужими злоключениями и от удовольствия пускают слюни». Вот такой он человек, наш Демин. Мизантроп. Человеконенавистник. Мизантропом его назвала наша Светлана. Хотя справедливости ради надо сказать, что порой отношение Ильи к жизни и окружающим нас людям помогает сделать неплохую программу. Это я не о том, что он, как толковый администратор, всегда обеспечит съемку и все будет готово точно в срок, если даже за окном бушуют природные катаклизмы или еще какие несчастья обрушиваются на нас. Я о том, что Илья иногда подсказывает нам какой-нибудь ход, благодаря которому снимаемый нами сюжет вдруг становится привлекательнее и смешнее. Так было во время недавней съемки. Мы вышли на семью – славную, интеллигентную, в которой выросла и расцвела чудесная девушка Танечка, такая же красивая, как ее мама, и такая же умная, как папа. Или наоборот, это совсем неважно в данном случае. У Танечки появился друг. То есть не друг совсем, а гораздо иначе, как выражается порой наш Демин. Это была первая настоящая Танечкина любовь. Дело уже зашло так далеко, что девушка решилась представить своего более чем друга родителям, чего никогда прежде она делать не осмеливалась, что показывало – дело явно идет к свадьбе и долгой и счастливой семейной жизни. И вот тут-то мы решили вклиниться в процесс. Мысль такая нам пришла в голову не сама по себе, а с подачи Танечкиных родителей, людей не без чувства юмора. Встречу с потенциальным зятем они решили сделать незабываемой. Такой, чтобы и через тридцать лет было что вспомнить. А что может быть лучше, чем привлечь к участию в этом негромком в принципе семейном событии создателей самой любимой народом телепередачи? Значит – розыгрыш. Мы готовы были поучаствовать и отснять очередной сюжет, но что-то у нас забуксовало. Не было изюминки. Чего-то такого, ради чего только и стоило затевать съемку. Мы крутили эту придумку и так и эдак и каждый раз убеждались – не то. А выручил нас Демин. «Ну вы даете! – сказал он нам, узнав о наших сомнениях и трудностях. – Девушка у вас утонченная, ее молодой человек – тоже рыцарь до мозга костей, так вот и шарахните ему по мозгам суровой правдой жизни! Ткните его носом в самое то, пускай его аж заколбасит!» Вот чем хорошо с такими людьми, как Илья, дело иметь – у них все по-простому, без сантиментов. И это здорово выручает в жизни, если разобраться.

Танечка была утонченной девушкой тургеневского типа – тихой, скромной, с добрым взглядом умных глаз. Легкий румянец на щеках, трогательный завиток волос, негромкий голос, в звуках которого слышится нежный перезвон колокольцев.

Ее избранника звали Кириллом. Студент-отличник, фанат Интернета и неоднократный победитель городских шахматных олимпиад. Тихий и очень домашний мальчик. Я видел его на фотографии. Таких в школе обычно называют «ботанами» или «ботаниками», беззлобно над ними подтрунивают, но всерьез почти никогда не обижают, поскольку именно у таких ребят всегда можно списать без особых проблем – и не откажут, и можно быть уверенным, что списываемое выполнено на пятерку.

У нас все было готово к съемкам. Танечке предстояло привести своего избранника в квартиру, где мы установили видеокамеры. Обычная хрущевка с совмещенным санузлом, окно выходит прямо в кухню, стекло мы поставили зеркальное, так что из кухни ничего не рассмотреть, а с противоположной стороны снимай на видео все происходящее в свое удовольствие. Именно на кухне и должны были состояться главные события этого непростого для Кирилла дня. То, что день для него будет непростым, он, конечно, знал, но что настолько непростым – об этом он даже не догадывался, и тут уж все было совсем как в настоящей жизни. Всегда ли мы знаем, что нас ждет уже через минуту, через час или три часа? Судьба – она судьба и есть. Каждая новая секунда прожитой жизни дарит нам какое-то открытие. И Кирилла тоже ждали сюрпризы, только он пока об этом не знал. Волновался, конечно, но старательно не показывал виду. И Танечка держалась, хотя ей, кажется, было даже труднее, поскольку она знала о предстоящем подвохе – не в подробностях, естественно. Светлана предварительно провела с ней необходимую работу.

– Вы приведете вашего Кирилла в эту квартиру, и что бы вы там ни увидели, вы ничему не должны удивляться, – инструктировала Светлана девушку. – Что бы там ни происходило, вы должны воспринимать это как должное. Договорились?

Танечка послушно кивала в ответ, а в ее глазах все явственнее нарастало беспокойство. Она уже знала, что вместо ее родителей в той квартире, которая совсем не ее, Танечкиной семьи, квартира, будут чужие люди и этих чужих она должна принять за своих, но почему все должно идти именно так, а не иначе, ей не объяснили. Родители сказали только, что так надо. А поскольку Танечка была девочкой послушной, ей ничего другого не оставалось, как подчиниться.

Прежде чем предстать перед родителями своей возлюбленной, Кирилл купил букет цветов. Танечка в выборе букета не участвовала, молча стояла рядом и переживала.

– Как ты думаешь, твоей маме понравится? – спросил Кирилл.

– Маме? Моей? Ой, не знаю!

– Да не волнуйся! – мягко сказал Кирилл.

Он взял Танечкину руку в свою и нежно ее поцеловал. Чтобы отвлечь Танечку хоть немного, Кирилл заговорил с ней о творчестве художника Магритта.

– Ты взгляни на этот сквер, – предложил он. – Деревья неествественно темные, почти черные. А над ними – синее-синее дневное небо. Как «Владычество света» Магритта, ты не находишь?

– Да, еще бы там фонарь поставить. Помнишь, там есть фонарь?

– Помню.

Они дошли до дома, где все как раз и должно было происходить. Тут уж Танечка разволновалась не на шутку.

– Я хотела тебе сказать… – пробормотала она неуверенно.

– Все будет хорошо, – бодро ответил ей Кирилл.

Излишне бодро.

– Может, не сегодня?.. – попыталась уберечь его от предстоящих переживаний девушка.

– Ну почему же! – с прежней неестественной бодростью отозвался Кирилл.

Он рвался в бой. А мы его уже поджидали.

Танечка судорожно вздохнула и обреченно замолкла, осознав наконец, что изменить что-либо она уже не в силах. Поднялись на нужный этаж. Танечка нажала кнопку звонка. Кирилл внутренне подобрался и выставил букет перед собой, как будто пытался прикрыться цветами. Дверь распахнулась. На пороге стояла дородная тетка в давно не стиранном халате и бигуди. У Танечки вытянулось лицо. Кирилл этого даже не заметил, поскольку растерялся – Танечкину маму он представлял себе совершенно иначе.