Кейт обернулась. И не увидела его. Тревожно оглядела зал. Где же он? Его нигде не было. Он помог ей в трудную минуту. Конечно же, он не бросит ее в час торжества! Не мог же он не знать, что триумф для нее ничто, если его нет рядом?

Через десяток голов Кейт перехватила взгляд Френсиса и задала ему безмолвный вопрос. Он нахмурился, потом пожал плечами и покачал головой. Лицо Кейт вытянулось. Джек ушел. Почему?

С тяжелым сердцем Кейт вернулась к пустым приветствиям доброжелателей и подхалимов.

– Что значит, уехала? Куда уехала? Ее никто не видел с того проклятого бала, и вот что я вам доложу, бабушка, – нет ничего более неблагоразумного. Ей нужно выезжать, встречаться с людьми, общаться, показать им, что ей нечего скрывать. Мы исправили худшее, но если она прячется…

– Я сказала, она уехала, Джек. Совсем. Уехала.

– Куда? Что вы имеете в виду? – Неожиданно Джек побледнел и поспешно сел. – Она оставила Лондон?

Леди Кейхилл взглянула на него с состраданием. Ее сердце сдавила тяжесть. Он вел себя как дурак.

– Куда она отправилась?

– Обратно в деревню, где я ее нашла.

– Боже мой, как вы ей позволили. Что она там забыла? Что заставило ее так поступить?

Джек поднялся и начал расхаживать туда-сюда, сгибая и разгибая пальцы. Неожиданно голос его стал резок:

– Кто ее сопровождает? Как она путешествует? И кто ее там встретит?

Его бабка пожала плечами.

– Вы отпустили ее одну! – прорычал Джек.

– Об этом речь вообще не шла, и прекрати разговаривать со мной таким тоном. Я точно так же беспокоюсь о проклятой девчонке, как и ты! – сердито ответила леди Кейхилл. – Глупое дитя сбежало на рассвете.

– На чем она уехала?

– Не знаю, Джек, почтовыми или дилижансом, полагаю.

– Господи! Почтовые или дилижанс! Толкаться бог весть с кем. Разве ее не предупреждали об опасностях? Разбойниках, грабителях? Разве она не знает, как часто происходят несчастные случаи? Молю Господа, чтобы она поехала почтовыми. По крайней мере, у них есть охрана.

Бранясь, Джек выбежал из комнаты.

Леди Кейхилл осталась сидеть с удовлетворенной улыбкой на лице.

– Какого черта вы вытворяете?

Рев, способный докатиться эхом до самого неба, настолько напугал Кейт, что она выронила корзину. Но все же это был очень знакомый рев. Она оглянулась. На взмыленной, с вздымающимися боками и дрожащими ногами, лошади сидел Джек Карстерз и грозно буравил ее глазами.

Выглядел он ужасно. Весь покрытый грязью, небритый, со сбившимся на бок галстуком. Ее взор смягчился. Кейт посмотрела по сторонам. Узкая дорога, по которой она продолжала идти, не была пустынной. Несколько фермеров навострили уши. Кейт улыбнулась Джеку на радость наблюдателям.

– Добрый день, мистер Карстерз, – спокойно произнесла она ясным голосом. – Как видите, я направляюсь в деревню.

– Ах, направляетесь в деревню! И у вас даже мысли не возникло, что о вас могут беспокоиться?

Она молча подняла на него глаза. Зачем ему беспокоиться? И почему он так зол?

– Как, к дьяволу, вы сюда добрались?

– Наняла карету с эскортом.

– Карету с эскортом? Ах, карету с эскортом!

Казалось, это окончательно довело его до бешенства. Он тяжело дышал, во взгляде плескалась синяя ярость.

– И что в этом такого?

– Только то, что в поисках вас я останавливался на каждой проклятой почтовой станции между этим местом и Лондоном.

– О нет, не может быть!

Кейт посмотрела на него, представляя, как это выглядело.

Затем хихикнула.

Насколько Джек потом понял, именно смешок заставил его так поступить. С рассерженным рычанием он наклонился, схватил Кейт за подмышки и втащил к себе на лошадь. Не обращая внимания на возмущенные крики, он прижал ее к груди и поехал прочь. Кейт сопротивлялась, но, так как конь убыстрял шаг, была вынуждена ухватиться за Джека, чтобы не упасть. Фермеры приблизились, некоторые держали прутья и дубины.

В то же мгновение Джек прижался губами к ее губам. Сопротивление Кейт утихло, как только ее захватило знакомое волшебство его поцелуя. Она наконец-то оказалась там, где больше всего на свете хотела быть. Одной рукой Кейт обняла Джека за шею, запутавшись пальцами в непокорных влажных волосах. Другой рукой нежно поглаживала его небритые щеки. Отбросив все преграды, она распахнула свое сердце и позволила себе просто любить его.

К тому моменту, как поцелуй закончился, они оставили ухмыляющихся крестьян далеко позади. Кейт вздохнула и потерлась лицом о колючий подбородок. Она льнула к Джеку, вбирая его вкус губами и наслаждаясь силой его объятий.

– Знаете ли, не было никакой необходимости убегать, – немного погодя произнес Джек. – Мы все держали в наших руках. Никаких сомнений – вы были бы приняты обществом. Нет нужды прятаться здесь.

– Убегать? – тихо переспросила Кейт. – Разве леди Кейхилл вам не сказала?

– Она мне сказала. Откуда, как вы думаете, я бы узнал, где искать?

Джек развернул девушку лицом к себе, глаза его горели, руки крепко ее сжимали. Он встряхнул Кейт:

– Что вы здесь нашли? Маленькую грязную деревню? Разваливающийся коттедж? Компанию неотесанной деревенщины? Вы же не можете на самом деле предпочесть это Лондону!

Кейт пристально посмотрела на него.

– Все, в чем я нуждаюсь в этом мире, находится здесь, – медленно произнесла она. – В Лондоне нет ничего из того, что мне необходимо, или того, что я хочу.

Она вернулась в кольцо его рук.

Джек побледнел, его хватка ослабла. Он невидяще уставился куда-то над ее головой.

– Ничего? – наконец спросил он.

– Ничего. Все, что мне нужно, находится здесь, – повторила Кейт.

Карстерз осел в седле.

– Так тому и быть.

Смирившись, он повернул лошадь обратно в деревню. Они ехали в молчании. Слышалось лишь пение птиц да мерный цокот подков. Кейт откинулась на грудь Джека, постукиваясь о его твердое теплое тело в такт лошадиной поступи. Ей было нечего сказать. Почему он не способен осознать ее чувства? Она сказала ему так много, как только смогла.

Зачем он поехал за ней? Его послала за ней бабушка? Было ли это обязательством? Он спас ее репутацию, но потом дал понять, что не нуждается в ней. Хорошо, он желал ее, но она хотела большего.

Они все ближе и ближе подъезжали к деревне. И вот, наконец, стал виден крест небольшой церквушки. Джек остановил лошадь.

– Черт побери, если я это сделаю, и, черт побери, – если нет, но, будь оно все проклято, я это сделаю, и пошли к черту все обстоятельства! – неожиданно рявкнул Джек.

Он развернул коня и пустил его галопом в обратном направлении. Кейт вцепилась в Джека ради собственной жизни.

– Куда мы едем? Это не дорога в деревню, – пронзительно завизжала она.

Но в ответ майор только крепче прижал ее к себе и пришпорил скакуна.

– Коттедж в другой стороне, – крикнула Кейт, подскакивая в седле.

Лошадь продолжала нестись галопом. Джек молчал. Кейт расстроено уткнулась в его грудь.

– Джек! Куда мы едем?

Майор крепко стиснул ее:

– Я вас похищаю.

Кейт была ошеломлена. Похищает ее?

– Все так делают, почему не я? – прокричал Джек ей в ухо.

– Ох, Джек, нет. Только не вы, пожалуйста, не вы, – с дрожью в голосе произнесла Кейт и заплакала.

Испуганный, Карстерз остановил коня. Неловко соскользнул с него и опустил Кейт на землю. Ее ноги подогнулись, и она упала на траву. Он последовал за ней, схватив в объятия.

– Нет, Кейт, не надо, умоляю, не надо, – потерянно повторял он. – Пожалуйста, не плачьте.

Джек достал большой носовой платок и начал неуклюже промокать ей щеки.

– Не плачьте, дорогая. Я не вынесу ваших слез.

Кейт зарыдала еще сильней.

Джек обнимал ее, нежно покачивая, пока всхлипы не стали стихать, и продолжал удерживать на коленях, прижав лицом к своей груди и нежно поглаживая растрепанные волосы. В конце концов, справившись с собой, Кейт отстранилась.