такая же необходимость, как и профессиональные навыки.

Не выходя на улицу, Душман и Лесник во дворе простились с Туляком. Возвратившись назад, Лесник, сев за

стол, стал есть. Глядя на опустевший от закуски стол, Душман заметил:

— На хрена мы ему такой королевский стол и прием сделали?

— Надо, Тарас! — отрываясь от еды, ответил Лесник. — Я же не буду со всей его кодлой выяснять

отношения. Вот он съездит к тебе, ухватит кое-что и пускай пашет на здоровье, как получится, сам будет

отвечать за свои подвижки, но к нам никаких претензий, тем более не мы его, а он нас нашел.

— На сегодня он нам задолжал за угощение, может быть, когда понадобится, отработает, — развил мысль

Лесника Душман.

— Толково рассуждаешь, Тарас, но хватит трепаться, давай лучше хорошо порубаем, — вновь приступая к

еде, предложил Лесник.

— Мне бы твои заботы, — весело отказался Душман.

— А у тебя какие? — удивился Лесник.

— С похоронами тети так на душе неприятно. Сейчас приду домой к Любашке, а они с Ларисой, наверное, продолжают панихиду разводить.

— Все мы там будем, она достаточно долго пожила, своей смертью умерла, так чего скулить?

— У Ларисы из родни одна тетя была, и та умерла.

— Так Любашка, двоюродная сестра, осталась, — возразил Лесник, перестав «рубать».

— Я ей то же самое говорил...

Разговор о смерти тети Ларисы между ними продолжался до самого расставания.

Глава 55

Когда Душман вместе с Ларисой приезжал на похороны ее тети, то Леснику понравился на его пальце

перстень, который ему был сделан знакомым ювелиром по индивидуальному заказу. Тогда же Душман пообещал

свести его со своим ювелиром, который сделает ему перстень, какой он пожелает. О своем желании иметь

красивый перстень с бриллиантом и предполагаемой поездке в Москву Лесник сообщил Альбине, которая тоже

загорелась желанием поехать с ним, чем он был доволен, так как из-за нелетной погоды им пришлось ехать в

столицу поездом и у них появилось немного свободного времени, которое вдвоем было легче коротать.

Как обычно, они, закупив полностью купе, закрывшись в нем, легли отдыхать. Где-то часов через семь после

отправки поезда от их станции в дверь кто-то постучал. Открыв дверь, Лесник увидел проводника кавказской

национальности, вероятнее всего, армянина, так как поезд был по маршруту Ереван — Москва. Проводник, как

давно решенную задачу, сообщил:

— Вам придется потесниться, — пропуская в купе мужчину и женщину с вещами.

Загородив своим корпусом новым пассажирам дорогу в купе, Лесник спросил проводника:

— А разве у них есть билеты в наше купе?

Тот озадаченно заморгал, не ожидая такой «наглости» от пассажира.

— Вы что думаете, только вы хотите ехать, а другие нет. Заняли вдвоем целое купе и довольны, а людям

присесть негде.

— Ты нам, хапуга, лекцию не читай. Купе действительно нами полностью закуплено для себя, но не для тебя.

Если ты решил на них подзаработать, то уступи им свое купе, а сам иди в тамбур или в туалет.

— Тогда продайте им свои лишние билеты, — предложил сконфуженный проводник.

— У меня с женой медовый месяц, и если ты желаешь нам его испортить, то выкупай билеты по их

стократной стоимости. — Повернувшись к Альбине лицом, которая все время благоразумно молчала, он сказал:

— Как некоторые проводники обнаглели: за чужой счет хотят быть добренькими, да и денежки себе в карман не

забывают крохоборские положить.

— Так они не должны брать в вагоны пассажиров без билетов, — сообщила она ему.

— Ты понял, что жена сказала? — вытесняя проводника от двери, «ласково» произнес Лесник, который был в

трико и майке, и, безусловно, увиденные проводником наколки на теле строптивого пассажира тоже кое-что ему

поведали.

Обращаясь к попутчикам, Лесник произнес:

— Вы извините нас за такое поведение, но если мы закупили полностью купе, то нас побудили определенные

причины, о которых не хотелось бы с посторонними, чужими людьми делиться, а поэтому те неудобства, которые

возникли у вас, прошу не относить на наш счет. — Сердито блеснув глазами в сторону проводника, он добавил:

— Если ты еще раз нарушишь мой покой, то я тебе такой прием в столице устрою, что ад покажется тебе раем.

Лесник решительно закрыл дверь купе перед носом проводника. Альбина, ласково обняв мужа за плечи и

заглядывая влюбленно ему в глаза, пошутила:

— Где ты только так насобачился отчитывать прохиндеев? Я лично так не могу.

— А тебе и не надо встревать в такие разговоры: дрязги женщину не украшают.

— Они никого не украшают, — заверила его Альбина.

Получив отпор, проводник, постояв у двери их купе, подумав, обобщив увиденное и услышанное, посчитал за

лучшее оставить «строптивых» пассажиров в покое и ушел, уведя клиентов к себе в купе, где, набравшись сил и

выбрав новую жертву, ринулся отрабатывать полученные от безбилетных пассажиров деньги.

Балуясь, лаская друг друга, отдаваясь любви, Альбина и Виктор действительно проводили время в дороге как

молодожены. Порой, устав друг от друга, они, лежа на постели, не спеша и спокойно перебрасывались

отдельными фразами. По автономной радиосети поезда они услышали объявление: «В седьмом вагоне, в

четвертом купе пожилому человеку срочно требуется медицинская помощь. Если среди пассажиров есть врач, то

бригадир поезда убедительно просит его откликнуться на вызов и поспешить на помощь. Надеемся на ваше

сознание». Данное объявление было объявлено дважды.

— Что будем делать? Пойти? — задумчиво спросила Альбина мужа.

— Смотри, как хочешь, мне до фени, — небрежно произнес Лесник, скучающе смотря в окно.

— Все равно мне сейчас делать нечего, — напомнила она ему.

Поняв намерение жены и в общем-то не возражая, Лесник небрежно бросил ей:

— Возьми нашего козла, — имея в виду проводника вагона. — Пускай он туда и обратно тебя проводит, а

одна не ходи, — поставил он условие.

Быстро одевшись, Альбина достала из чемодана миниатюрный медицинский портфель, с которым редко

когда расставалась, особенно в дороге, и вышла из купе.

Прошел примерно час с момента ее ухода. Лесник уже начал волноваться из-за ее долгого отсутствия, но не

решался идти разыскивать, так как боялся оставлять в купе без присмотра огромные ценности. Альбина

вернулась назад через полтора часа в сопровождении двух мужчин средних лет и пожилой женщины армянской

национальности.

Поздоровавшись с Лесником, в присутствии его еще раз поблагодарив Альбину за помощь, они поспешно

ушли.

— Между прочим, давали мне за работу стольник, — с гордостью сообщила она. — Но я отказалась.

— Чего так? — удивился Лесник, зная, что жена очень и очень неравнодушна к деньгам.

— Что я — нищая, чтобы унижаться перед ними из-за такой мелочи, — удивила она его своим ответом.

— И то верно, — согласился Лесник спокойно. — Чего у них там стряслось?

Альбина, положив портфель в чемодан, сообщила:

— У мужа старушки, что приходила к нам, инфарктное состояние, а она с сыновьями потащила его в дорогу.

Если бы не я и моя своевременная помощь, — постучав указательным пальцем по носу мужа, как бы вразумляя

его, с гордостью сообщила она, — его уже на следующей станции выносили бы ногами вперед. Пульс едва

прощупывался, сердце останавливалось, пришлось сделать укол.

— Ты у меня молодец и к тому же цимус, — целуя наклонившуюся к нему Альбину, сделал он ей комплимент.

— Похвали, похвали на свою шею, возьму и зазнаюсь, — беззаботно засмеялась она, довольная жизнью, мужем, всем происходящим.

Минут через тридцать после возвращения Альбины в их дверь раздался требовательный стук. Открыв с

недовольством дверь, Лесник увидел прежних мужчин, но вместо старушки с ними была молодая женщина. Они