Тибо отправил Зевса в ванную и помыл его шампунем, который достал из рюкзака. Затем он принял душ и надел последний чистый комплект одежды, который у него оставался. Сидя на кровати, он листал телефонную книжку, но не нашел кого хотел. Он оставил себе пометку постирать вещи, когда будет время, а потом решил перекусить в маленьком ресторанчике, который только что видел на улице.

Когда Тибо пришел туда, Зевса внутрь не пустили, что нисколько не удивляло. Зевс улегся у входа и уснул. Тибо съел чизбургер с картофелем фри, запил молочным шоколадным коктейлем, а потом заказал чизбургер для Зевса. Снаружи Тибо понаблюдал за тем, как Зевс заглотил еду меньше чем за двадцать секунд и вновь поднял глаза на него.

– Рад, что тебе удалось посмаковать каждый кусочек. Пойдем.

Тибо купил карту города в дежурном магазине и сел на скамейку у площади, в старомодном парке, окруженном деловыми улицами с четырех сторон. Хотя там росли большие тенистые деревья, имелась игровая площадка для детей и множество цветов, народу было немного: несколько матерей собрались группкой, а их дети съезжали с горки или рассекали воздух, катаясь на качелях. Он исследовал лица женщин, чтобы удостовериться, что ее среди них нет, а потом отвернулся и развернул карту, прежде чем они разнервничались из-за его присутствия. Матери с маленькими детьми всегда нервничают при виде одиноких мужчин, которые бесцельно околачиваются поблизости. Он их не винил: слишком много вокруг бродит всяких ненормальных.

Изучая карту, Тибо пытался сориентироваться и рассчитать следующий шаг. Он не тешил себя иллюзиями, что будет легко. В конце концов, он знал совсем немного. Все, что у него было, – это фотография. Ни имени, ни адреса. Ни сведений о работе. Ни телефонного номера. Ни даты. Ничего, кроме лица в толпе.

Но были кое-какие подсказки. Он детально изучил снимок, как уже много раз до этого, и начал с того, что ему известно. Фотографию сняли в Хэмптоне. Женщине было чуть больше двадцати, когда ее сфотографировали. Она была красива. У нее либо жила немецкая овчарка, либо она знала хозяина такой собаки. Ее имя начиналось с буквы «Э». Эмма, Элейн, Элиз, Эйлин, Эллен, Эмили, Эрин, Эрика… Это самые вероятные варианты, хотя на Юге, как ему казалось, могли найтись такие имена, как Эрдин или Элспет. Она ходила на ярмарку с человеком, которого позже отправили в Ирак. Она дала ему фотографию, а Тибо нашел ее в феврале 2003-го, а это значило, что ее сняли до этого времени. Выходит, женщине скорее всего уже ближе к тридцати. На отдалении высились три вечнозеленых дерева. Все это он знал наверняка. Факты.

А потом пошли предположения, начинавшиеся с Хэмптона. Хэмптон – весьма распространенное название. Быстрый поиск в Интернете выдал множество мест. Округа и города в Южной Каролине, Виргинии, Нью-Гемпшире, Айове, Небраске, Джорджии. Плюс другие варианты. Масса других вариантов. И конечно, Хэмптон в округе Хэмптон, Северная Каролина.

Хотя на втором фоне не было заметно особых ориентиров, как, например, изображения усадьбы «Монтичелло», обозначающей Виргинию, или плаката «Добро пожаловать в Айову», кое-какую информацию найти удалось. Буквально собрать по крупицам, но не о женщине, а о молодых парнях, стоящих в очереди на заднем плане. На обоих были футболки с логотипами. Изображение Гомера Симпсона на одной футболке ничего не дало. А слово «Дэвидсон» на второй сначала показалось совершенно бессмысленным. На первых порах он предположил, что это сокращение от названия мотоцикла «харлей-дэвидсон». Но повторный поиск в «Гугле» все прояснил: название «Дэвидсон» имел престижный колледж близ Шарлотта в Северной Каролине. С избирательным подходом к выбору слушателей, сложными предметами, уклоном в гуманитарные науки. При просмотре каталога книжного магазина этого колледжа он нашел такую же футболку.

Тибо понимал, что наличие футболки не гарантирует, что снимок был сделан в Северной Каролине. Возможно, бывший студент колледжа подарил парню футболку, возможно, он приехал учиться из другого штата, возможно, ему просто понравились цвета, возможно, он уже окончил колледж и переехал в другое место. Но поскольку зацепок больше не было, Тибо позвонил в Торговую палату Хэмптона перед отъездом из Колорадо и удостоверился, что они проводят окружную ярмарку каждое лето. Еще один хороший знак. У него наметился маршрут, хотя и не окончательный. Он просто предполагал, что это то самое место. И все же по причине, которую не мог объяснить, он чувствовал: место выбрано правильно.

У него были и другие предположения, но к ним он обратится позднее. Первым делом требовалось найти рыночную площадь. Тибо надеялся, что окружная ярмарка из года в год проводится на том же месте; он надеялся, что человек, который укажет ему верное направление, сможет ответить и на этот вопрос. Лучше всего поискать такого человека в одной из местных фирм. Но не в антикварной или сувенирной лавке – их владельцами часто становились люди, недавно приехавшие в город с севера в поисках более спокойной жизни и более теплой погоды. Он же подумал, что стоит попытать счастья где-то вроде магазина оборудования. Или в баре. Или в агентстве недвижимости. Он решил, что узнает подходящее место, как только оно попадется ему на глаза.

Тибо жаждал увидеть место, где сняли фотографию. Но не для того, чтобы лучше понять, кто эта женщина. Ярмарочная площадь в этом не поможет.

Он хотел узнать, стоят ли там бок о бок три дерева, высокие, вечнозеленые, с острыми кронами, какие могут расти где угодно.

Бет сидела, потягивая диетическую колу из баночки, и радовалась тому, что Бен отлично проводит время на дне рождении своего друга Зака. Она как раз подумала, что было бы здорово, если бы ему не пришлось ехать к отцу, когда вошла Мелоди и опустилась на стул рядом с ней.

– Хорошая мысль, а? Водяные пистолеты пользуются огромным успехом. – Мелоди улыбнулась. Ее отбеленные зубы были слишком белыми, а кожа – слишком темной, словно она только что вернулась из солярия. Возможно, так оно и было. Мелоди гордилась своей внешностью еще со старших классов, а теперь это и вовсе превратилось в одержимость.

– Будем надеяться, что они не обольют нас.

– Лучше им этого не делать, – нахмурилась Мелоди. – Я сказала Заку, что если он посмеет так поступить, я всех отправлю домой. – Она откинулась назад, устраиваясь поудобнее. – Чем ты занимаешься этим летом? Я нигде тебя не вижу, и ты мне не перезваниваешь.

– Прости. Этим летом я отшельничаю. Мне просто тяжело управляться с Наной, школой для собак и дрессировками. Не представляю, как Нане так долго удавалось с этим совладать.

– У Наны сейчас все в порядке?

Нана была бабушкой Бет. Она воспитывала Бет с трех лет после гибели ее родителей в автокатастрофе. Бет кивнула:

– Ей становится лучше, но инсульт сильно подорвал здоровье. Левые рука и нога еще плохо двигаются. Она может кое-что делать, но гонять собак и дрессировать их выше ее сил. А ты знаешь, какая она неугомонная. Я всегда беспокоилась, что она перенапрягается.

– Я заметила, она вернулась в хор на этой неделе.

Нана состояла в церковном хоре при Первой баптистской церкви уже более тридцати лет, и Бет знала, что это одно из ее страстных увлечений.

– На прошлой неделе Нана показалась там впервые после возвращения, и не думаю, что она много пела. А потом она спала целых два часа.

Мелоди кивнула.

– А что будет, когда начнется учеба в школе?

– Не знаю.

– Но ты ведь собираешься преподавать и дальше?

– Надеюсь.

– Надеешься? Разве на следующей неделе у вас не проводят собрание учителей?

Бет не желала думать об этом и уж тем более говорить, но она знала, что Мелоди не имеет в виду ничего плохого.

– Проводят, но я не уверена, что на него приду. Я знаю, что поставлю школу в затруднительное положение, но не могу оставить Нану одну надолго. Во всяком случае, пока. И кто поможет ей с собаками? Она никак не сумеет дрессировать их весь день.