– О! Конечно, правда! – решительно ответил Джонни. – Мама все рассказала, когда мне исполнилось восемнадцать лет. Моей отчим Малколм Макгир тоже знал об этом. И они оба хотели, чтобы мне стало известно имя моего настоящего отца.

Гидеон ощутил боль в груди, ведь он так любил своего отца. Он был уверен, что и отец обожает его, но, когда тот покинул его мать, Гидеон понял, что Джон Берн бросил и его тоже.

– Гидеон, – мягко сказал Джонни, – не мог бы ты сейчас прогуляться со мной?

Нет! Он даже слышать не хочет… Иди с ним, Гидеон, тебе же не семь лет, шептал ему внутренний голос. Конечно, каждый человек разводится, думал Гидеон, когда перестает любить. Однако, разведясь, он должен продолжать любить своего ребенка и не отказываться от него. Душевная боль из-за потери отца жила в нем всю жизнь. И хотя он совершенно не собирается делить память об отце с каким-то парнем, который утверждает, что его отец тоже Джон Берн, он, так и быть, пойдет с ним прогуляться.

– Хорошо, пойдем, – обратился он к Джонни, – но не говори мне больше ничего, не дави на меня.

– Ну что ж, как скажешь – ответил Джонни.

Уходя, Гидеон еще раз взглянул на Мэдисон.

Она смотрела на него глазами, полными слез, и на какое-то мгновение он ощутил желание подойти к ней, вытереть слезы, ласково погладить по щеке и постараться успокоить ее, убедить в том, что все будет хорошо. Но он не посмел дотронуться до девушки – только слегка улыбнулся ей, прежде чем выйти из гостиной.

На улице было солнечно, слышалось пение птиц, покрикивание чаек.

Гидеон и Джонни молча подошли к крутому обрыву над Ирландским морем. Они стояли в тишине, нарушаемой только шумом волн, не испытывая желания возобновлять разговор друг с другом.

Гидеон вспомнил, о чем попросила его только что Мэдисон – внимательно посмотреть на брата и убедиться в его сходстве с ним. Он взглянул на парня. Джонни действительно напоминал Гидеона, каким тот был несколько лет назад. Такие же волнистые темные волосы, такие же строгие серые глаза, такое же атлетическое телосложение.

Чувствуя, что Гидеон внимательно рассматривает его, Джонни повернулся и, улыбнувшись, спокойно сказал:

– Да, вот как бывает в жизни. До тех пор пока Эдгар не назвал твое имя, мне даже в голову не приходило такое… Но как только я узнал, что ты – Гидеон Берн, я… – Он нахмурился. – Я знаю, может быть, моя реакция покажется тебе странной, но встретиться с тобой для меня – все равно, что найти потерянный кусочек, необходимый для того, чтобы сложилась цельная картинка в мозаике.

Нет, Гидеону это не показалось странным, он был полностью согласен с Джонни во всем. Конечно, нелегко сразу осознать, что у тебя есть брат, осознать, что у обоих – один отец, думал Гидеон.

Но ведь Джонни и брат Мэдисон тоже.

О боже! А ведь он раньше считал, что Джонни – ее бойфренд. Но поскольку Джонни – брат и Мэдисон, и Гидеона, значит, Гидеон и Мэдисон в какой-то степени родственники.

– Я помню, как в восемнадцать лет мама рассказала мне правду о моем отце, – произнес Джонни, задумчиво глядя на море. – Пойми меня правильно, Гидеон: то, что я тогда услышал, не вызвало у меня никакого желания искать семью, с которой был когда-то связан Джон Берн и где могут оказаться мои родственники. Малколм Макгир воспитывал меня с самого рождения и относился ко мне как к родному сыну. Поэтому, когда мама рассказала, что мой отец – Джон Берн, мое отношение к отчиму не изменилось. Я помогаю ему в нашем семейном бизнесе и продолжаю относиться к нему как к родному отцу. И так будет всегда. А сегодня, познакомившись с тобой, моим братом, я понял, как много потерял, что не встретил тебя раньше.

Он замолчал и нахмурился.

Улыбнувшись, Гидеон спросил:

– Ты переживаешь, что утром еще не знал о нашем с тобой родстве, да? Тогда, может быть, сейчас, после твоей исповеди, уже настало время, чтобы мы обнялись, как…

– …как давно потерявшие друг друга братья, – весело подхватил Джонни.

Глубоко вздохнув, Гидеон уверенно произнес:

– Да, ты действительно мой брат. Ты любишь пошутить, а чувство юмора является характерной чертой всей нашей семьи.

– Правда? – удивился Джонни. – Ну что ж, я очень рад, что унаследовал ее.

Пожалуй, не так уж плохо иметь младшего брата, подумал Гидеон. Одно никуда не годится: матерью и его брата, и Мэдисон является Сюзан Делейни – женщина, которую он ненавидел всю свою жизнь.

Словно прочитав его мысли, Джонни сказал:

– Я знаю, тебе неприятно, что моя мать – Сюзан Делейни.

При упоминании этого имени лицо Гидеона снова окаменело.

– А как насчет моей сестры? – спросил Джонни.

Гидеон посмотрел на Джонни пронзительным взглядом и, подумав, произнес:

– Мэдисон? А что ты хочешь знать о ней?

Пожав плечами, Джонни спокойно сказал:

– Рассказывай все.

Отвернувшись от него, Гидеон проговорил:

– Мне нечего сказать. Мэдисон заключила со мной контракт и будет сниматься в фильме, режиссером которого являюсь я.

– А как же она сможет выполнить условия контракта? – поинтересовался Джонни. – Ведь я собственными ушами слышал, как ты выгнал ее.

Гидеон и сам еще не знал, как выпутаться из дурацкого положения с Мэдисон.

Приглашая Мэдисон на премьеру фильма с Саймоном в главной роли, он уже предчувствовал, что полюбит ее. Но теперь он должен разобраться во всем.

Так ничего и не объяснив Джонни, Гидеон вдруг резко повернулся к нему.

– Я думал, что ты позвал меня сюда, чтобы рассказать все о моем отце и твоей матери, – решительно заявил он.

Джонни удивленно посмотрел на брата, не понимая, почему тот не хочет говорить о Мэдисон и меняет тему разговора, но не стал спорить и начал свой рассказ:

– Я попрошу не перебивать меня, пока я не закончу, хорошо? И еще я хотел бы напомнить, что мы оба унаследовали умение защитить себя в любой ситуации.

Гидеон подумал, что с недавних пор стал нарушать установленные им для себя жизненные принципы. Во-первых, он никогда раньше не употреблял спиртное, а прошлым вечером позволил себе выпить глоток вина. Во-вторых, он всегда держал себя в руках и не заводился до такой степени, чтобы бить кого-то, а тут дважды за короткое время применил силу: избил человека, напавшего на него ночью в парке, и затеял драку с Джонни в больнице. И самое главное: он поклялся никогда не влюбляться…

– Продолжай, Джонни, – сказал Гидеон, – я обещаю не перебивать тебя.

Из рассказа брата Гидеон узнал, что мать Джонни, будучи очень молодой, двадцати с небольшим лет, но уже известной актрисой, познакомилась с их отцом, Джоном Берном, снимаясь вместе с ним в одном фильме.

Неужели история повторяется? – подумал Гидеон. Нет, никогда! – уверенно сказал он себе. Актриса Сюзан Делейни вскружила голову отцу и соблазнила его. Гидеон уверен в этом, хотя она категорически отрицает любовную связь с Джоном Берном.

Поскольку Сюзан Делейни была католичкой, она отказывалась встречаться с женатым человеком. Тогда отец Гидеона развелся со своей женой, матерью Гидеона. Однако Сюзан, несмотря на развод, по-прежнему считала его женатым.

Джон Берн продолжал настойчиво ухаживать за ней: каждый день он посылал ей цветы, подстерегал ее всюду, устраивал сцены ревности, если она слишком долго разговаривала с каким-нибудь мужчиной, – словом, сделал ее жизнь невыносимой. И, в конце концов, произошло непоправимое: Сюзан Делейни влюбилась в их отца.

Гидеон резко прервал Джонни.

– Я не верю тому, что ты говоришь! Твоя мать исказила правду, стараясь обелить себя, подчеркнуть, что она совершенно не виновата в том, что произошло.

– Нет, Гидеон, она не обманывает. Эдгар говорит то же самое, можешь спросить у него, – старался убедить его брат.

– Эдгар необъективен, – недовольно возразил Гидеон. – Он тоже был влюблен в твою мать!

Гидеон добавил слово «был», вспомнив о романе Клэр и Эдгара и о том, что не за горами свадьба.

– Да, конечно, Эдгар был влюблен в нее, – улыбнувшись, согласился Джонни. – Но ведь она была очень красива. Она и сейчас красива… Мэдисон поразительно похожа на нее, как ты считаешь?