Он наклонился к ней и поцеловал ее нежно и страстно одновременно. Его руки легли ей на талию, и ей захотелось ощутить их прикосновение к своей обнаженной коже.

— Мы не должны, Маркус, — прошептала она. — Водитель, люди… нас могут увидеть.

— Ну и пусть. Я хочу поцеловать свою жену, — возразил Маркус, лаская ее грудь через тонкий шелк платья.

Джемма сама потянулась к его губам, но внезапный автомобильный сигнал заставил ее отпрянуть. Она обеспокоенно взглянула в окно, не понимая, почему им сигналят. Маркус рассмеялся:

— Расслабься. Это нас так приветствуют. Нам придется всю дорогу до ресторана ехать под этот аккомпанемент.

Он оказался прав. Автомобильные гудки не прекращалась, пока они не выехали из города. Внезапно Джемма вспомнила свадьбу Элены. Тогда был такой же солнечный день, как сегодня. На полях зрела золотистая кукуруза. Алые маки росли по обочинам сельских дорог. Зеленые луга так и манили остановиться и прилечь. Только тогда она сидела рядом с Фредди, страдая оттого, что Маркус едет в другой машине. Вместе с Софией.

— Так, на чем мы остановились… — промурлыкал Маркус, притягивая ее к себе.

— Нам не следует этого делать, Маркус. Позже.

Она старалась быть разумной, но каждая клеточка ее тела жаждала продолжения. Маркус улыбнулся.

— Наверно, ты права. — Он погладил ее рукой по щеке. — Но ты такая красивая в этом платье… Я просто не могу держать себя в руках.

Маркус снова поцеловал ее, и Джемма обнаружила, что охотно отвечает на поцелуй. Букет выпал из ее рук. Поцелуй стал еще глубже и интенсивнее.

Внезапно Маркус оторвался от нее и уставился в окно.

— Ты права, сейчас не время. Сначала ресторан.

Она в спешке поправляла платье. Руки дрожали.

Маркус смотрел на нее с довольной улыбкой.

— Это не смешно, — сердито произнесла Джемма, застегивая пуговку на платье. — Что подумает твоя семья?

Он рассмеялся.

— Расслабься, они нас не видят. Стекла тонированные.

Он поднял букет с пола и протянул жене.

— Как моя прическа? — спросила она с беспокойством.

Маркус улыбнулся.

— Ты выглядишь великолепно… И ты такая вкусная.

— Очень смешно. Ты наверняка испортил мне весь макияж.

— Тебе он не нужен.

Джемма изобразила возмущение.

— Ты совсем не изменился, — прошептала она. — Все такой же… смелый.

— А ты все такая же невероятно страстная. Помнишь тот вечер, когда мы только начали встречаться? Мы собирались поужинать в ресторане и пойти в оперу, но не смогли даже дождаться кофе.

Джемма утонула в его глазах. Она тоже помнила тот вечер. Скорость, с которой Маркус оплатил счет, спешку, с которой они начали раздевать друг друга, оказавшись на пороге его дома. Она всегда думала, что именно в ту ночь был зачат Лайам.

— Да, я помню… — прошептала она.

Ей не хотелось, чтобы Маркус обладал над ней такой властью. Ни тогда, ни теперь.

— Это было потрясающе, — тихо произнес Маркус.

Эти слова взбесили Джемму. Откуда ему знать, как много тот вечер значил для нее? Показать Маркусу Россини, как сильно она любит его, — только дать ему лишний повод гордиться собой. Он не должен догадаться, какой властью над ней обладает.

Но она знала, что не сможет уберечь свое сердце, если Маркус решит разбить его еще раз. Все видели, как она счастлива в день своей свадьбы.

Джемма взглянула на золотой ободок кольца на пальце.

— Можно задать тебе один вопрос?

— Да.

— Когда Лайам был в больнице и ты попросил меня выйти за тебя замуж…

— Да?

— Это было спонтанное решение? Ты просто переволновался из-за Лайама?

— Нет, это было не спонтанное решение, — ответил Маркус. — Я думал об этом с того самого момента, как узнал, что должен уехать из Лондона. Лайам слышал мой разговор с отцом об этом как раз перед тем, как заболел.

— Я думала, ты собираешься жениться на ком-то другом… — Она не могла произнести вслух имя Софии. Не сегодня. Не в день свадьбы.

Маркус покачал головой.

— Только на тебе, — тихо ответил он.

Ее сердце подпрыгнуло от радости.

— Я хотел пригласить тебя на ужин, чтобы сделать предложение как следует, но ты не соглашалась… А потом Лайам заболел, и все пошло кувырком.

— Да, — пробормотала Джемма.

Маркус кивнул. Он смотрел на нее очень внимательно.

— Ты стольким пожертвовала, чтобы приехать сюда. Работой, друзьями…

Какой-то чертенок заставил ее сказать:

— Ричард был очень расстроен.

— Черт с ним. — Глаза Маркуса опасно сузились.

На секунду Джемме показалось, что он ревнует, и эта мысль доставила ей удовольствие. Может, глубоко внутри он тоже любит ее?

— Ты моя, Джемма. — Он наклонился и приник к ее губам в поцелуе.

Только через минуту они поняли, что машина остановилась. Маркус и Джемма отпрянули друг от друга и посмотрели в окно. Они стояли посреди уютной сельской деревушки, а гости уже выходили из машин, ехавших следом.

— Пора вспомнить о том, зачем мы здесь, — улыбнулся Маркус. — Но давай уйдем с праздника пораньше. Я хочу, чтобы мы поскорее остались вдвоем. Хочу показать, что ты принадлежишь мне.

У Джеммы ослабели ноги от желания.

Это место было по-настоящему идиллическим. Старинную хижину с побеленными стенами окружал самый прекрасный в мире сад. Посреди сада в тени беседки, увитой виноградом, были накрыты длинные столы. На другом конце лужайки располагался бар. Гости весело болтали, потягивая легкое вино и закусывая маленькими солеными печеньицами. Легкий ветерок шелестел листьями кипарисов, принося прохладу в этот жаркий полдень.

Джемма заметила Лайама, весело играющего со своими двоюродными братьями и сестрами в тени деревьев. За пять дней, проведенных в Италии, он уже успел загореть. Кожа стала золотистой. Малыш весь светился здоровьем. Трудно было поверить, что это тот же самый маленький мальчик, который еще недавно лежал на больничной койке.

Она перевела взгляд на Маркуса. Муж разговаривал с отцом и братьями. Все мужчины в семье Россини были потрясающе красивыми. Но только от Маркуса невозможно было оторвать глаз. Словно почувствовав на себе ее взгляд, муж повернулся и улыбнулся. Джемма улыбнулась в ответ.

— И ты пыталась убедить меня, что не любишь его, — раздался веселый голос матери у нее за спиной. Джемма виновато покраснела. — Он просто неотразим, согласна?

— Да, — выдохнула Джемма. — Такой красивый, что голова идет кругом.

— И теперь я знаю, в кого он такой красивый. Джорджио тоже очень привлекательный мужчина.

Джемма улыбнулась, вопросительно поглядывая на мать.

— Правда?

Джоан вздохнула и, к удивлению дочери, покраснела.

— Он пригласил меня в оперу завтра вечером.

Джемма вспомнила неудавшийся поход в оперу с Маркусом.

— Будь осторожна, мама. Мужчины из семьи Россини могут легко вскружить голову.

Джоан рассмеялась.

— Ты забыла, что разговариваешь со своей старушкой мамой. Мы просто поужинаем и послушаем оперу.

— Для старушки ты слишком хорошо выглядишь, — призналась Джемма.

Мама была просто очаровательна в светло-голубом костюме и голубой шляпе с широкими полями.

Подошли родственники Маркуса, чтобы поприветствовать их. Через какое-то время все стали садиться за столы.

Джемма с Маркусом сидели во главе стола. Джорджио и Джоан сидели напротив вместе с Лайамом. Всего гостей было около шестидесяти человек. И все они, за исключением Джейн и Стива, были родственниками Маркуса.

Все смеялись и пили вино. Официанты то и дело подносили большие серебряные подносы с копченым лососем, фаршированными оливками, лобстером, креветками и так далее. Потом принесли салаты и макароны — любимую еду итальянцев. А главным блюдом было жаркое из молодого барашка со специями.

Гости то и дело поднимали бокалы и произносили тосты за жениха и невесту. Когда кто-то пожелал им много-много детей, Джемма залилась краской, а Маркус гордо улыбнулся. Потом один из гостей встал и пожелал, чтобы их стол всегда ломился под тяжестью кушаний. Джемма расхохоталась.