На лбу Джулиана залегла глубокая морщина. Отвернувшись от Порции, он невидящим взглядом уставился в камин.

— Когда именно их убили?

— Первую — две недели назад, незадолго до того, как Эйдриану сказали, что тебя видели в Лондоне. Следующих двух — почти сразу же после этого. И последнюю — три дня назад. Несчастную нашли лежащей в темном переулке за церковью Пречистой Девы Марии. Ее тело было еще теплым…

Не отрывая взгляда от кучки остывшей золы в холодном камине, Джулиан сцепил пальцы за спиной.

— Ты абсолютно уверена, что всех их убил вампир? — глухо спросил он.

— Вне всяких сомнений, — дрожащим от едва сдерживаемых чувств голосом отрезала Порция. — И можешь мне поверить, эти бедняжки отнюдь не горели желанием подставить ему свою шею! У них все руки были в крови, ногти обломаны, понимаешь?! Все они отчаянно боролись за жизнь. — Понимая, что это безумие, Порция все-таки не удержалась и подошла к нему вплотную. — Джулиан, это твоих рук дело? Ты убил этих несчастных?

Резко обернувшись, Джулиан вскинул на нее глаза:

— Ты подозреваешь, что я способен на такое, — и тем не менее отправилась разыскивать меня? Да ты с ума сошла! Как можно так глупо рисковать?!

Разве она сможет объяснить, что по какой-то непонятной причине в душе своей она продолжала верить ему? Верить в то, что Джулиан скорее умрет, чем причинит ей вред. Хотя кому, как не ей, знать, на что он способен…

— Я не верю, что ты способен причинить мне боль.

— Я всегда причинял тебе боль. — Взгляд Джулиана метнулся к ее шее. Он старательно избегал встречаться с ней глазами. — Твои шрамы — лучшее тому подтверждение.

Порция машинально приложила руку к горлу, где под кожей часто-часто пульсировала жилка. Как она сейчас жалела, что, сорвав с шеи бархотку, швырнула ее на карточный стол. Без нее она чувствовала себя какой-то голой. Уязвимой.

Мысленно чертыхнувшись, она заставила себя опустить руку и, подняв голову, посмотрела в глаза Джулиану:

— Я пришла сюда, надеясь убедиться, что ты не причастен к убийству этих четырех женщин. В конце концов, это ведь я спасла тебя тогда, в склепе, помнишь? И если это ты отнял жизнь у ни в чем не повинных людей, значит, я виновна в их смерти не меньше, чем ты.

Джулиан придвинулся ближе, его тень упала на нее, и Порция невольно поежилась. Потом он заговорил — его чуть хрипловатый завораживающий голос действовал на нее как колыбельная. Порция хорошо понимала, почему он так действует на женщин.

— А что, если это я убил их всех? Что, если это я выслеживал их по ночам, крался за ними по пятам, только поджидая удобного случая, когда кто-то из них споткнется или замешкается, чтобы наброситься на свою беспомощную жертву? — Вцепившись руками в подоконник, к которому испуганная девушка прижалась спиной, Джулиан нагнулся и внезапно потерся щекой о ее щеку. Она ожидала, что его лицо окажется холодным, но ошиблась — его щека оказалась неожиданно теплой, даже горячей, словно он горел в лихорадке, подобной той, которая сжигала и Порцию. Едва она почувствовала, как его губы коснулись ее кожи, как по всему ее телу пробежала дрожь. Однако страх был тут ни при чем, и Порция хорошо это понимала. — Что мне помешает проделать то же самое и с тобой, а?

— Вот это, — прошептала она. Джулиан внезапно почувствовал, как что-то острое уперлось ему в грудь. Опустив глаза, он увидел кол, который она незаметно достала из сумочки.

Джулиан застыл. Порция ожидала, что, увидев кол, он отскочит как ошпаренный и тогда она снова обретет возможность дышать. Однако вместо этого он просто вскинул вверх руки, давая понять, что сдается. А игравшая на его губах улыбка показалась ей такой же убийственно опасной, как и кол, который она сжимала в руке.

— Если ты пришла уничтожить меня, так давай покончим с этим поскорее. Мое сердце всегда принадлежало тебе, Ясноглазка. Хочешь проткнуть его колом? Только скажи.

Ей отчаянно хотелось ему верить. И все же она не могла не думать о том, что он наверняка предлагал свое сердце десяткам, если не сотням, женщин — только для того, чтобы вероломно забрать его назад, чуть только кто-то из них протянет к нему руки. А может, он делал это на следующее утро, когда эти несчастные просыпались в его постели, еще слабые от потери крови, но счастливые и удовлетворенные тем, как сбылись их самые безумные мечты.

— Если ты так стремишься покончить со своим жалким существованием, как пытаешься убедить меня, — фыркнула она, — то почему бы тебе просто не выйти на солнце? Разом решишь свои проблемы!

Джулиан криво усмехнулся, но в глазах его стояла печаль.

— А ты станешь оплакивать меня после того, как я УЙДУ навсегда? Хватит ли у тебя решимости прогнать любого, кто попытается завоевать твое сердце, а заодно и помешать тебе провести свою молодость, рыдая над моей могилой?

— Нет, — со сладчайшей улыбкой заявила она. — Но если кто-то из моих поклонников подарит мне кота, обещаю назвать его в твою честь.

— Спасибо, дорогая. Но мне хотелось бы, чтобы у тебя на память обо мне осталось что-то более существенное, чем кот. — Словно не замечая, как острый кол уперся в его грудь, Джулиан придвинулся еще ближе.

Смешанные ароматы портвейна, мыла с корицей и табака окутали девушку. Порция вдруг с ужасом почувствовала, что веки ее отяжелели, а глаза стали закрываться сами собой. Именно этого и дожидался Джулиан. Одно молниеносное движение, и кол вместе с сумочкой оказались у него в руках.

Как только он отодвинулся, наваждение исчезло. Немного придя в себя, Порция уселась на подоконнике.

— Это было довольно подло с твоей стороны, ты не находишь?

— Ну да, а угрожать мне осиновым колом, значит, не подло? — отрезал он.

Слегка фыркнув, Порция невозмутимо пожала плечами:

— Ну должна же леди иметь возможность защитить себя от излишне назойливых ухажеров. А заодно и от всяких ночных тварей.

Судя по всему, аргументов у него не нашлось. Швырнув осиновый кол в угол, Джулиан принялся молча рыться в ее сумочке. Мгновением позже на свет появилась одна из тех бутылочек с нежным ароматом, которые в последние годы стали так популярны у молодых леди.

— О, на этот счет можешь не беспокоиться, — поспешно проговорила Порция, увидев, как Джулиан, нахмурившись, поднес ее к носу. — Это всего лишь моя лавандовая… — И невольно ухмыльнулась, когда Джулиан, оскалившись, поспешно отставил бутылочку в сторону.

Торопливо заткнув ее пробкой, он смерил девушку осуждающим взглядом.

— Ничто так не возбуждает мужчину, как пара капель святой воды за девичьим ушком, — наставительно проговорил он.

Отставив бутылочку в сторону, Джулиан принялся снова рыться в ее сумочке. Его усилия вскоре были вознаграждены — сначала на свет появился еще один кол, на этот раз миниатюрный, не длиннее карандаша, за ним кинжал в кожаных ножнах, три шелковые гарроты [3]разной длины и, наконец, изящный дамский кремневый пистолет с перламутровой рукояткой.

Разглядывая этот арсенал, Джулиан ошеломленно потряс головой:

— Ну и ну! Да ты вооружилась до зубов!

Порция нахально улыбнулась:

— Видел бы ты, что я могу сделать обычной шляпной булавкой!

— Да ты полна сюрпризов, крошка! — Джулиан, покрутив головой, окинул ее изумленным взглядом. — Интересно, какое оружие ты прячешь под юбкой? — ехидно пробормотал он.

— Убери от меня руки — и тогда, может, тебе повезет и ты никогда об этом не узнаешь.

— Насколько я понимаю, мой братец рекрутировал тебя в свой отряд охотников за вампирами?

Порция смущенно потупилась.

— Э-э-э… не совсем. Во всяком случае, пока, — призналась она. — Впрочем, думаю, это лишь вопрос времени. Просто он еще до конца не понял, насколько ценной может оказаться моя помощь!

Он снова окинул девушку взглядом, в котором явственно читалось угрюмое восхищение.

— Подумать только! А я, дурак, еще беспокоился, что те подонки в карточном клубе могут тебя обидеть! Думаю, если уж кого и пришлось бы спасать, так это их. — Он задумчиво погладил рукой кол. — Или меня самого.