— Нет, мне необходимо будет пояснять. Вы не поймете, что означают некоторые из них. — Он полез в другую коробку и извлек фотоальбом. На мгновение сжал его, словно тот пытался убежать. Когда Патрик протянул его Джейн обеими руками, словно преподнося какую-то драгоценность, она приняла его с таким же почтением. — Вероятно, вам захочется его увидеть.

Она откинула обложку. На первой странице красовалось фото молодой блондинки с краснолицым новорожденным в руках, закутанным в белое одеяльце точно крошечная мумия. НАША ШАРЛОТТА, ВОСЕМЬ ЧАСОВ ПОСЛЕ РОЖДЕНИЯ гласила подпись женской рукой под снимком, выведенная вычурными завитушками и буковками. Так вот как выглядела Дина, когда еще была свежеиспеченной новобрачной Патрика.

— Шарлотта была вашим единственным ребенком? — спросила Джейн.

— Дина настояла на одном ребенке. Тогда я был рад этому. Но теперь…

Теперь он жалеет об этом, подумала она. Сожалеет о том, что вся его любовь и чаяния в одночасье исчезли вместе с ребенком. Она переворачивала страницы и изучала другие фотографии Шарлотты, где та еще была голубоглазым светловолосым младенцем. Иногда появлялась Дина, но Патрика не было ни на одном снимке, разве что в виде тени на краешке фото, когда он держал камеру. Джейн раскрыла последнюю страницу, тот год, когда Шарлотте исполнилось четыре.

Патрик передал ей следующий альбом.

Казалось, время в нем бежало быстрее, девочка росла, меняясь каждые несколько страниц. После всплеска внимания к ребенку в первые годы жизни, когда уходит новизна отцовства и материнства, фотосъемка уходит на второй план и камера достается только по особым случаям. Пятый день рождения. Первый концерт в балетной студии. Поездка в Нью-Йорк. Неожиданно пухлый малыш превращается в угрюмого подростка, позирующего в своей школьной униформе на фоне входа в академию Болтон.

— На этой фотографии ей двенадцать, — говорит Патрик. — Я помню, как она ненавидела эту униформу. Говорила, что в шотландке девочки выглядят толстыми, и именно поэтому школа заставляет их носить клетку. Если девочки будут такими уродливыми, они не попадут в неприятности с какими-нибудь мальчиками.

— Она не хотела учиться в Болтон?

— О, конечно же, хотела. Но признаю, что меня совсем не радовало ее отсутствие. Мне тяжело далось решение отправить свою девочку в закрытый пансион. Дина настояла, потому что сама закончила эту школу и называла ее местом, где девушка может познакомиться с нужными людьми.Именно так Дина и выразилась, — он прервался. — Господи, вероятно, это звучит столь поверхностно, но Дина была полностью поглощена подобными вещами. Поисками правильных друзей для Шарлотты и ее женитьбой на правильном человеке. — Он помолчал и с иронией добавил: — В результате, мужа в Болтон встретила сама Дина.

— Должно быть, вам пришлось нелегко, когда Дина ушла.

Патрик пожал плечами.

— Я принял это. А что еще оставалось? И как ни странно, мне понравился Артур Мэллори. На самом деле, понравилась вся семья Мэллори — Барбара и их сын Марк. Все они были достойными людьми. Но гормоны имеют непреодолимую силу. Я думаю, что потерял жену, когда она и Артур впервые увидели друг друга. Все, что мне оставалось — только стоять и смотреть, как распадается мой брак.

Джейн открыла последнюю страницу и изучила финальную фотографию альбома. Это было свадебное фото, в центре стояли новоиспеченные невеста и жених, Дина и Артур Мэллори, оба празднично одеты. По бокам от них расположились дети, Марк возле отца, Шарлотта возле матери. Жених и невеста сияли, но Шарлотта казалась ошеломленной, словно не понимала, как она оказалась тут среди всех этих людей.

— Сколько лет Шарлотте на этом снимке? — спросила Джейн.

— Должно быть, тринадцать.

— Она выглядит немного растерянно.

— Это произошло так быстро, думаю, мы все были ошарашены. Мы познакомились с Мэллори всего годом ранее, когда Шарлотта и Марк выступали в рождественском концерте Болтона. Год спустя мы снова собрались на этом концерте, но к тому времени Дина бросила меня ради Артура. И я был всего лишь очередным отцом-одиночкой, самостоятельно воспитывающим свою дочь.

— После развода Шарлотта осталась с вами?

— Дина и я обсудили это, и оба согласились, что для Шарлотты будет лучше остаться в доме, где она выросла. Каждые несколько месяцев Шарлотта проводила выходные у Дины и Артура, но они так много путешествовали, что редко бывали дома.

— И не было никакой судебной тяжбы за опеку над вашей дочерью?

— То, что два человека развелись, еще не означает, что они не заботятся друг о друге. Мы заботились. И сейчас мы все часть одной большой семьи. Бывшая жена Артура, Барбара, тяжело пережила развод, боюсь, она держала обиду до самого конца. Но я не вижу смысла в негодованиях. Это и называется быть цивилизованным.

Именно об этом и писал Ингерсолл в своем отчете, что Патрик и его бывшая супруга сохранили теплые отношения даже после развода. Теперь, услышав это из уст самого Патрика, она могла в это поверить.

— Они даже провели свое последнее Рождество здесь, вместе со мной, — произнес он. — Артур, Дина и Марк. Мы вместе ужинали в этой комнате. Открывали подарки. — Он оглядел стол, словно видел их призраков, по-прежнему сидящих там. — Помнится, Шарлотта сидела на том конце стола, расспрашивая Марка о Гарварде и о том, нравится ли ему там. Дина подарила ей жемчужное ожерелье. На десерт у нас был тыквенный пирог. А после этого я отвел Марка на нижний этаж в мою деревообрабатывающую мастерскую, потому что он любил работать руками. Дитя Гарварда, который предпочитал делать красивую мебель.

Патрик моргнул и посмотрел на Джейн, словно внезапно вспомнил, что она была здесь.

— Теперь они ушли. И остались только Марк и я.

— Вы двое, похоже, близки.

— О, он прекрасный молодой человек, — Патрик помолчал и внезапно улыбнулся. — Марку уже тридцать девять, но для меня все, кому около сорока, по-прежнему кажутся молодыми людьми. — Джейн вытянула из коробки еще одну книгу, на этот раз не семейный альбом, а ежегодник академии Болтон, с вытесненной золотом школьной эмблеме на бордовой коже.

— В том году она училась в десятом классе, — пояснил Патрик, взглянув на обложку. — Это за год до того, как она… — Он умолк, лицо помрачнело. — Я подумывал подать на школу в суд за халатность. Они забрали мою дочь на экскурсию без надлежащего надзора. Они привезли их в общественное место. Фанейл Холл! Они должны были понимать, что некоторые дети могут заблудиться или к ним может подойти подозрительный незнакомец. Но учителя, они не обратили на это внимания, и внезапно моя девочка исчезла. Я был далеко за океаном, где ни черта не мог сделать, чтобы спасти ее.

— Я так понимаю, что вы были в Лондоне.

Он кивнул.

— Встречался с кое-какими потенциальными инвесторами, увеличивая мое треклятое состояние. Я бы отдал все, если бы только смог… — Внезапно он остановился. — Думаю, мне немедленно надо выпить чего покрепче. Могу я и вам предложить?

— Благодарю, но нет. Я за рулем.

— Уф. Ответственная женщина-полицейский. Если позволите, — произнес он и вышел.

Джейн открыла ежегодник Болтона на разделе о десятиклассниках и узнала Шарлотту на фото в нижнем ряду. Ее светлые волосы свободно падали на плечи, а губы слегка изгибались в задумчивой улыбке. Она была красивой девушкой, но трагедия, похоже, уже наложила отпечаток на ее черты, словно она знала, что в будущем ее ожидает одно лишь горе. Под снимком был напечатан список ее интересов и занятий. ДРАМАТИЧЕСКИЙ КРУЖОК. ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО. ОРКЕСТР. ТЕННИС.

Оркестр. Она помнила, что Шарлотта играла на альте. Она также помнила, что Лора Фэнг играла на скрипке. Возможно, девочки и росли в разных вселенных, но их связывала музыка.

Джейн листала книгу, пока не нашла раздел занятий, где она снова узнала Шарлотту среди пары десятков других юных музыкантов. Девочка сидела во втором ряду учеников, играющих на струнных, ее инструмент лежал на коленях. Подпись гласила: КЭНДИС ФОРСАЙТ, МУЗЫКАЛЬНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ ОРКЕСТРА АКАДЕМИИ БОЛТОН.