Слова на бумаге, предостерегал мистер Вайс, порой становятся роковыми. Он был прав. Если бы она вняла его совету, все могло бы сложиться иначе — и для нее, и для меня.
Так сядьте же рядом, прочитайте вместе со мной письма Эмили и узнайте все, что узнала я тем унылым пасмурным днем в задней гостиной Норт-Лоджа, под шорох дождя за окнами.
Письмо 1
Гостиница Грийона
Албемарл-стрит
Лондон
18 января 1855 г.
Милорд!
Со вчерашнего дня, с самого своего приезда из Эвенвуда, я не перестаю думать о бесконечной доброте и сочувственном понимании, проявленных ко мне Вашей светлостью, и еще не перестаю плакать от радости! Я боялась — о, безумно боялась! — что Вы осудите меня, как сделал бы человек заурядный, когда я во всем признаюсь Вам. Но Вы не осудили! Вы поняли, сколь необходимо было в ужасных обстоятельствах тех последних дней отбросить все жалкие условности ради великой цели. Я так и поступила, с полной готовностью, не ожидая от Вас ни милости, ни награды — лишь суровое порицание. Однако Ваше сочувствие стало для меня чудом, о каком я и мечтать не смела, и я даже не представляю, смогу ли я отблагодарить Вас когда-нибудь. Вечная любовь к моему дорогому, навек потерянному Фебу — блистательному средоточию надежд Вашей светлости — и чувство долга, священного для меня долга перед древним и благородным родом, к коему я имею честь принадлежать, служат нерушимым залогом моей преданности интересам Вашей светлости и нашего семейства.
Краус приходила ко мне сегодня со своим сыном. Думаю, она подойдет, и ее знание немецкого очень пригодится. Насчет сына, признаться, у меня есть сомнения, но обожающая мамаша решительно заявляет, что никуда без него не поедет. Он не промолвил ни слова и ни разу не посмотрел мне в глаза; но он, невзирая на умственную отсталость, парень рослый и крепкий, а для того, чтобы охранять меня в путешествии, большего и не требуется.
Поезд отбывает завтра в одиннадцать. Я извещу Вас письмом — отправленным оговоренным способом — о нашем благополучном прибытии во Францию и дальнейшем пути следования.
Засим остаюсь, милорд, — и молю Вас позволить мне зваться так — Ваша любящая дочь, исполненная благодарности и доверия
Письмо 2
Отель «Балтазар»
Карлсбад
3 февраля 1855 г.
Милорд!
Мы прибыли в Карлсбад вчера вечером, и я удобно устроилась в респектабельном номере, снятом для меня герром Краусом, чрезвычайно любезным господином, похоже питающем глубокое уважение к своей невестке.
Последняя, с сожалением вынуждена сообщить, не вполне оправдала мои ожидания. Безусловно, ее беглое владение немецким оказалось полезным (мои собственные познания в этом языке весьма ограниченны), и она неплохо справляется со своими обязанностями. Но миссис К. часто обнаруживает прискорбный недостаток манер, явно полагая при этом, что у нее есть все основания считать себя особой благовоспитанной! Однако, хотя она получила поверхностное образование, она таковой не является ни в малой мере, будучи на самом деле женщиной невежественной и неотесанной. Мелкорослая, смуглая, с низким обезьяньим лбом, она представляется мне мартышкой в нарядном платье (моем платье, следует добавить, хотя и укороченном под ее рост).
Приведу пример, свидетельствующий о наглости миссис К.: в Баден-Бадене я случайно услышала, как она в разговоре с горничной одной русской дамы отрекомендовалась моей компаньонкой! За столь непозволительную дерзость мне пришлось сделать ей суровый выговор, на что она ответила сердитым и даже угрожающим взглядом. Такого я от служанки терпеть не намерена, ясное дело. Посему я резко высказалась в том духе, что она должна немедленно изменить свое поведение, иначе отправится обратно в Англию. Все это время мастер К. стоял в стороне, по обыкновению молча. Я удивлюсь, если за время нашего путешествия из Бадена он произнес хотя бы дюжину слов.
Сегодня, однако, миссис К. непрерывно расточает улыбки, и в глазах у нее уже нет мятежного огня. Она с самым покаянным видом извинилась, что вышла так далеко за рамки приличий, и пообещала впредь помнить о своем месте — к великому моему удовольствию.
Сегодня вечером мы пойдем на представление с участием огнеглотателей, чревовещателя и тирольских менестрелей! Осмелюсь предположить, Вы в нашем славном, мирном Эвенвуде проведете вечер совсем иначе.
В общем, все идет так хорошо, как только можно желать.
Я здесь, целая и невредимая, и никуда не уеду, пока не доведу наше дело до успешного завершения.
Засим остаюсь, сэр, Ваша любящая
P. S.В Бадене я сняла траур. Как ни тяжело мне было сделать это, я посчитала, что так оно лучше. Но медальон (любезно подаренный мне Вами) с прядью волос моего возлюбленного всегда будет храниться у моего сердца, даже когда меня положат в могилу.
Письмо 3
Отель «Балтазар»
Карлсбад
10 февраля 1855 г.
Милорд!
Он найден, я уверена. Некий Тадеуш Залуски, отставной полковник прусской армии, младший сын польского аристократа из Лодзя. Он прибыл в Карлсбад несколько дней назад из Графенберга, где собирался лечиться водами; но тамошний курорт пришел в упадок после смерти герра Призница, {22} и потому он приехал сюда.
Он прекрасно говорит по-английски, имеет сорок лет от роду, слаб здоровьем и несколько лет назад лишен своим отцом наследства. Причины разрыва мне пока неизвестны, но он явно окончательный, и, как следствие, финансовое положение полковника Залуски неуклонно ухудшается. Все это я знала уже через четверть часа после нашего с ним знакомства.
Потом миссис К. из разговоров слуг узнала, что он постоянно переезжает с места на место, спасаясь от кредиторов. Значит, он и здесь долго не задержится, поскольку наверняка успел наделать долгов. Все это вселяет в меня надежду, ибо свидетельствует об отчаянных обстоятельствах — а именно это нам и нужно. Кроме того, полковник образован, довольно привлекателен и — невзирая на все свои неприятности — жизнерадостен. В общем, мне кажется, он подойдет наилучшим образом, если я сумею договориться с ним.
Миссис К. по-прежнему послушна и услужлива. По Вашему совету я повысила ей жалованье, и это вкупе с еще одним подаренным платьем (она необычайно гордится своей внешностью и прилагает самые смехотворные усилия, чтобы выглядеть á la mode) значительно укрепило ее преданность. Конечно, мы рискуем с ней, но одной мне с делом не справиться, а мнение Вашей светлости относительно ее надежности должно устранить все мои сомнения на сей счет.
Завтра вечером полковник Залуски будет на Большом балу — я тоже приглашена на него приятным в обхождении французским дипломатом и его супругой, в обществе которых я совершила несколько вечерних прогулок в последние дни. Надеюсь в самом скором времени сообщить вам дальнейшие новости.
Пока же остаюсь, дорогой сэр, исполненная уважения и дочерней любви к Вам
Письмо 4
Отель «Балтазар»
Карлсбад
12 февраля 1855 г.
Милорд!
После бала польский полковник проводил меня до гостиницы, и я воспользовалась первой же возможностью, чтобы в самых общих чертах изложить свое предложение. Не стану скрывать, сердце так и выпрыгивало у меня из груди, ибо я очень боялась, что он будет шокирован моей бесцеремонной прямотой и дерзостью самой затеи. Однако страхи мои оказались столь же напрасными, сколько верным оказалось первое впечатление, что он полностью подходит на роль, которую я намеревалась предложить ему.
