— Нам многое пришлось вынести сегодня.

— Нам обоим досталось.

— Я причинил тебе боль?

— Нет, конечно, нет.

— Я был груб. — Он значительно понизил голос. — И жесток.

Она посмотрела на свою ладошку, будто видя там его отпечаток. Дженни слегка поперхнулась.

— Я переживу.

— Дженни?

— Что?

Долгая пауза.

— Я извиняюсь не за то, что поцеловал тебя. Я лишь сожалею о том, как я это сделал. — Он помолчал, потом добавил: — И если у тебя еще оставались сомнения, как я к тебе отношусь, теперь это перестало быть тайной.

Тронутая нежным, но твердым звуком его голоса, она еле сдерживала слезы.

— Я не готова сейчас об этом думать, Кейдж. Столько всего произошло.

— Я знаю, знаю. Выспись хорошенько. Можешь спать допоздна. Офис завтра не работает. Я подхвачу тебя, накормлю завтраком, и мы отправимся по магазинам. Будь готова ровно в десять.

— Хорошо.

— Спокойной ночи, Дженни.

— Спокойной ночи, Кейдж.

— Доброе утро, Дженни.

— Мм?..

— Я сказал «Доброе утро».

Дженни глубоко зевнула в подушку, потянулась, расправляя под одеялом затекшие ноги и приоткрыв глаза. Потом она внезапно подскочила, отбросив одеяло. Кейдж сидел на краешке постели, с улыбкой глядя на нее.

— С возвращением в страну живых.

— А сколько сейчас времени?

— Десять минут одиннадцатого. Я приехал ровно в десять, постучал, но ты не ответила. Тогда я вернулся к стойке регистрации, взял запасной ключ и позволил себе войти.

— Извини, — проговорила она, убирая волосы с глаз. Дженни внезапно покраснела, заметив, с каким вниманием он рассматривает ее ночную рубашку, и натянула одеяло до подбородка. — Я вымоталась вчера.

— Ты голодная?

— Да я просто умираю от голода.

— Пойду закажу завтрак в ближайшей кафешке, пока ты одеваешься. — Он поцеловал ее в кончик носа и вскочил с кровати.

— Я скоро спущусь! — крикнула ему вслед Дженни, едва он закрыл за собой дверь.

Она выглядела свежей и отдохнувшей, подсев к нему спустя двадцать минут в кафе. Дженни надела на себя простую юбку и блузку, однако расцветила свой лаконичный наряд красочной шалью с узором «персидский огурец», завязанной с одной стороны под рукой на талии. Ее туфли на невысоком каблучке были украшены узкими ремешками, обхватывающими ее изящные лодыжки. Эти ремешки прочно приковали внимание Кейджа, едва она вошла в вестибюль скромного кафе.

Он знал, что она потратила часть своей первой зарплаты на обновление гардероба. Дженни одевалась теперь с большей элегантностью и вкусом, чем в то время, когда была помолвлена с Холом.

— Я опоздала?

— Твой завтрак только что принесли. Между прочим, прекрасные туфельки.

— Новые, — с отсутствующим видом заметила она, поглощенная видом представшей перед ней тарелки. — Все это мне?

— Ага.

— Ты ведь не думаешь, что я в силах съесть это?

— Я думаю, тебе следует все хорошенько попробовать. Давай-ка займись, а я пока составлю план нашей атаки на магазины.

— А ты будешь есть? — спросила она, расправляя на коленях салфетку.

— Я уже позавтракал. — Он склонился над блокнотом, составляя длинный список домашней утвари, которая может ей понадобиться в новой квартире.

Дженни была захвачена представшим перед ней зрелищем, не в силах отвести от него взгляда. Его светлые волосы сочетали тысячи оттенков — от светло-русого до коричневого и пепельного. Оттенков, которые словно сливались в один чуть припорошенный песчаной пылью белокурый цвет на его вечно взлохмаченной ветром, жесткой шевелюре.

Его щеки и подбородок были тщательно выбриты, свежий аромат одеколона заглушил даже запах молотого кофе, который налила ей в чашку официантка. Сосредоточившись, он слегка нахмурил золотистые брови.

Кейдж был одет в джинсы и спортивную рубашку, однако на спинке стула висел пиджак из неокрашенного шелка. Эти на первый взгляд несочетающиеся предметы гардероба мог позволить себе только мужчина, презирающий устоявшиеся правила.

Он выглядел великолепно. Дженни знала, насколько опасной могла быть его столь очевидная мужская, сексуальная привлекательность. Его обаяние словно выманивало женщину из ее домика-раковины, заставляя забыться и отбросить условности. От мыслей об этом у Дженни кусок не лез в горло, и ей пришлось какое-то время сознательно себя успокаивать, поскольку от волнения у нее все буквально скрутило внутри.

К тому времени, когда ей удалось впихнуть в себя достаточно пищи, чтобы успокоить Кейджа, он закончил составление своего списка.

— Помни про мой бюджет, — заметила Дженни, когда он перечислил магазины, в которых им предстояло отовариться.

— Знаешь, может, твой босс сделает тебе небольшую прибавку.

Она замерла по пути к его машине и уставилась на Кейджа, упрямо вздернув подбородок.

— Оставь-ка это, Кейдж. Мне не нужна твоя благотворительность.

— А ты выйдешь за меня замуж?

— Нет.

— Тогда замолчи и садись быстрее в машину. — Он распахнул перед ней дверь своего «корвета», и Дженни поняла, что дальнейшие возражения бесполезны. Ей остается лишь попытаться настоять на своем, когда речь зайдет о конкретных приобретениях, она сама будет решать, что стоит и чего не стоит покупать.

У него оказался весьма дорогой и требовательный вкус, причем все, что он предлагал ей, Дженни обязательно бы купила, если бы у нее не было проблем с деньгами.

— Я не могу позволить этот диван. Другой стоит ровно вполовину меньше.

— Да он страшен как смертный грех.

— Зато вполне функционален.

— Он тяжелый и… похож на какой-то ящик. Посмотри, у этого подушки на несколько сантиметров толще, и он очень удобный.

— Ага, именно это и делает его таким дорогим. Удобства и подушки вовсе не имеют для меня значения.

Он ухмыльнулся дьявольски обворожительной улыбкой, и в его бархатном голосе прозвучал отчетливый, соблазнительный намек.

— Это зависит от того, что ты собираешься делать на этом диване.

Продавец, стоявший достаточно близко, чтобы расслышать их беседу, издал приглушенный смешок, но попытался сохранить серьезное лицо, когда Дженни обернулась и одарила его гневным взглядом.

— Я возьму другой, — чопорно заметила она.

Такая же дискуссия состоялась и при выборе кровати, стульев, кухни, постельного белья, тарелок, кастрюль и сковородок и даже открывалки для консервных банок. В каждом случае Кейдж убеждал ее заплатить хорошую цену за высококачественную и красивую вещь. Она же стояла на своем, проявляя завидную бережливость.

Дженни опустила голову на подлокотник уютного сиденья в его роскошной машине.

— Да, — вздохнула она. — Наверно, я никогда и никуда больше не перееду из этой квартиры. Я просто не смогу вновь пройти через все это.

Он улыбнулся:

— Я устроил, чтобы все, что мы купили, было доставлено сегодня же. Уже к вечеру твоя квартирка превратится в «дом, милый дом».

— Как тебе удалось об этом договориться?

— Подкупом, угрозами, шантажом и вымогательствами — в общем, всеми доступными мне средствами.

Кейдж улыбался озорной улыбкой, однако она вполне поверила в правдивость его слов.

— О, да это машина просто вылитая моя! — воскликнула она, резко выпрямившись, когда они остановились у ее новой квартиры.

— Это и есть твоя машина, — беспечно заметил Кейдж, помогая ей выйти из «корвета».

— Как она здесь очутилась?

— Я договорился, чтобы ее сюда пригнали. — Кейдж открыл дверцу ее малолитражки и наклонился вниз, чтобы достать из-под коврика ключ, который он попросил оставить там наемного водителя. Он протянул ей ключ. — Честно говоря, на мой взгляд, это не машина, а какая-то гремящая старая консервная банка, однако я знаю, что ты почему-то испытываешь к ней необъяснимую привязанность.

Дженни выглядела расстроенной.

— Кейдж, я не хотела брать ничего от твоих родителей.

Уперев руки в бока, Кейдж сердито заметил: