Дел вытащил из карманов ключи от машины, мелочь, швырнул их в блюдо на комоде, поймал в зеркале свое отражение.

Разодранная рубашка, взлохмаченные волосы и, похоже, слабый след кулака Лорел на скуле.

Лорел всегда была несговорчивой, подумал он, сбрасывая туфли. Упрямой, сильной и чертовски бесстрашной. Большинство женщин завизжали бы, наткнувшись в темноте неизвестно на кого, не так ли? Но только не Лорел. Лорел сражалась. Толкни ее, она толкнет в ответ. Сильнее.

Остается только восхищаться.

Ее тело ошеломило его. «Я имею право признаться в этом, – сказал себе Дел, сдирая разорванную рубашку. – Не то чтобы я не знал ее тело. Я обнимал ее тысячи раз за все эти годы. Но обнимать подружку – это тебе не лежать в темноте на женщине».

Это совсем другое.

Над чем лучше не размышлять.

Дел разделся, откинул покрывало, принадлежавшее еще его прабабушке, завел старомодный пружинный будильник, стоявший на столике рядом с кроватью, выключил свет.

Не успел он закрыть глаза, как в его мозгу вспыхнул образ лежавшей на ступеньках Лорел, вспыхнул, да так и остался. Дел перекатился на другой бок, заставил себя сосредоточиться на деловых встречах, назначенных на завтра. Но лишь увидел, как она уходит прочь в аккуратненьких красных шортиках.

Ну и ладно. Любой мужчина, оставшись в одиночестве в темноте, имеет право думать о чем угодно.

По сложившейся традиции, утром в понедельник Лорел и Паркер вошли в домашний спортзал почти одновременно. Паркер занялась йогой, Лорел ступила на «беговую дорожку». Поскольку обе девушки относились к занятиям серьезно, они почти не разговаривали.

Когда Лорел подобралась к концу второй мили, а Паркер переключилась на пилатес, в спортзал втащилась Мак и, как обычно, злобно фыркнула на «Бауфлекс».

Развеселившись, Лорел сбавила скорость. Регулярное общение Мак с ненавистными тренажерами объяснялось ее желанием подкачать руки и плечи для свадебного платья без бретелей.

– Хорошо выглядишь, Эллиот, – окликнула Лорел подругу, хватая полотенце. Мак в ответ лишь поджала губы.

Лорел раскатала на полу коврик, начала делать упражнения на растяжку. К тому времени, как она перешла к свободным весам, Паркер, напичкав Мак советами, уже подталкивала несчастную к эллиптическому тренажеру.

– Не хочу.

– Женщине недостаточно только упражнений на сопротивление. Пятнадцать минут кардиоупражнений, пятнадцать минут на растяжку. Лорел, откуда у тебя этот синяк?

– Какой синяк?

– На плече.

Паркер подошла и легко провела пальцем по синяку, который не могла скрыть майка с тонкими лямками.

– О, я споткнулась и упала под твоего брата.

– Что-что?

– Дел крался в темноте по дому, когда я спустилась за чаем… правда, все закончилось холодной пиццей и газировкой. Он наткнулся на меня и свалил с ног.

– Почему он крался в темноте?

– Ха, мой вопрос. Пиво и миссис Грейди. Он заночевал в одной из гостевых комнат.

– Я не знала, что Дел был здесь.

– Все еще здесь, – сообщила Мак. – Его машина перед домом.

– Я посмотрю, проснулся ли он. Мак, по пятнадцать минут.

– Мучительница. Лорел, когда я накачаюсь эндорфинами? Как я это узнаю?

– Как ты узнаешь оргазм?

Мак просияла.

– Правда? Так просто?

– К сожалению, нет, но принцип тот же: «доберешься – поймешь». Ты завтракаешь здесь?

– Наверное. Думаю, я честно заработаю нормальный завтрак, если выдержу эти мучения. К тому же, если я вызову Картера, он уговорит миссис Грейди приготовить французские тосты.

– Звони. Я хочу вам кое-что показать.

– Что?

– Так, идея.

Где-то в семь с минутами Лорел, уже приняв душ и переодевшись, с альбомом в руках вошла в семейную кухню.

Она думала, что Дел уехал, но он – с дымящейся кружкой кофе – стоял, прислонившись к кухонному шкафчику. Почти в той же позе к шкафчику напротив привалился Картер Магуайр.

Как же они не похожи! Дел даже в разорванной рубашке и джинсах оставался образцом мужественной элегантности, а Картер излучал обезоруживающую трогательность. Не слащавость, подумала Лорел. Ее бы это взбесило. Просто при одном взгляде на Картера становилось ясно, что он милый и добрый человек. И немного неуклюжий. Дел же, несмотря на проявленную ночью неловкость, ловкий, спортивный. И несмотря на все различия, они оба чертовски привлекательны.

Похоже, и суровая миссис Грейди не осталась равнодушной к их чарам. С сияющими глазами она колдовала у плиты, чуть раскрасневшаяся, радуясь возможности подкормить мальчишек. На блюде быстро росла горка аппетитных французских тостов.

Паркер вошла в кухню с веранды, на ходу убирая в карман свой «BlackBerry».

– Вечерняя субботняя невеста, – сказала она, поймав вопросительный взгляд Лорел. – Обычная нервозность. Ничего страшного. Эмма и Джек уже идут, миссис Грейди.

– Ну, если уж мне приходится готовить на целую армию, авангард может рассаживаться. Руки прочь от бекона, Дел. Начнешь есть, когда сядешь за стол, как воспитанный мальчик.

– Просто хотел отнести блюдо. Привет, Лорел, как голова?

– Пока еще на моих плечах. – Лорел отложила альбом, взяла кувшин с соком.

– Доброе утро, – улыбнулся ей Картер. – А что случилось с твоей головой?

– Дел колотил ею по ступенькам.

– После того, как ты мне врезала по физиономии и порвала рубашку.

– Потому что ты был пьян и сшиб меня с ног.

– Я не был пьян, а ты просто упала.

– Это его версия.

– Сядьте и будьте паиньками, – приказала миссис Грейди, поворачиваясь к вошедшим Джеку и Эмме. – Джек, ты вымыл руки?

– Да, мэм.

– Тогда возьми это и садись за стол.

Джек взял блюдо с французскими тостами и, зажмурившись, глубоко вдохнул.

– А что вы приготовили для остальных?

Миссис Грейди засмеялась и легко шлепнула его. Джек был красив, как кинозвезда. Темно-белокурые волнистые волосы, дымчато-серые глаза, быстрая улыбка – перед его обаянием трудно было устоять.

Дел и Джек дружили с университетских времен и были близки, как братья. Их дружба стала еще крепче, когда Джек перебрался в Гринвич и открыл здесь собственное архитектурное бюро.

– Всем привет, – сказал Джек, устраиваясь на своем месте за кухонным столом.

Поскольку Джек был в костюме, Лорел поняла, что он встречается с клиентом в офисе, а не на строительной площадке.

– Рваная рубашка, – заметил Джек, подхватывая на вилку кусок бекона.

– Лорел постаралась.

Джек с шутливой угрозой взглянул на Лорел.

– Злюка.

– Идиот.

Они еще ухмылялись друг другу, когда вошла Мак.

– Боже! Надеюсь, мои мучения того стоили. Иди сюда. – Она ухватила Картера за плечи, притянула к себе и смачно чмокнула в губы. – Я это заслужила.

– Ты вся такая… розовая, – пробормотал он, наклоняя голову, чтобы еще раз поцеловать ее.

– Хватит нежностей. За стол, пока еда не остыла. – Миссис Грейди легко подтолкнула Картера к столу, взяла кофейник и начала разливать кофе по кружкам.

Миссис Грейди в родной стихии, думала Лорел. Заботится о всех своих птенцах и командует ими. Вдыхая ароматы кофе, бекона и корицы, наблюдая, как опустошаются блюда и наполняются – чтобы так же быстро опустеть – тарелки, экономка наслаждается шумом и гамом, а когда надоест, выставит всех подопечных из своей кухни. Или удалится к себе, чтобы отдохнуть в тишине.

Лорел понимала эту насущную потребность кормить, желание – даже страсть – ставить перед кем-то еду и следить, чтобы все было съедено. В этом мир и покой, власть и удовольствие. А если еда приготовлена твоими собственными руками, если в нее вложен твой талант, это и есть истинная любовь.

«Пожалуй, я поняла это именно здесь, когда миссис Грейди учила меня раскатывать тесто, или взбивать крем, или определять готовность домашнего хлеба. Это были не просто основы кулинарии. Я узнала, что если вложить в процесс любовь и гордость, то тесто получается гораздо пышнее…» Голос Дела вернул Лорел к действительности: