– Всего лишь пара встреч с клиентами и съемка. У меня на шее невеста, которая по какой-то необъяснимой причине хочет, чтобы каждый ее шаг был запечатлен профессиональным фотографом. Поскольку это денежный ручеек на мой банковский счет, я не возражаю. Я фотографировала примерку ее свадебного платья на фоне ее рыдающей матери. Рыдания заняли немного больше времени, чем я рассчитывала.

Мак стянула шапочку, пятерней взъерошила волосы и огляделась по сторонам.

– Я здесь никогда не бывала. Отличная энергетика.

– Я Ди. Что будете заказывать?

Мак приветливо улыбнулась подошедшей официантке.

– Давайте повеселимся. Большой латте маккиато с двойной взбитой пенкой и ванилью.

– Через минутку. Вам еще один зеленый чай, доктор Магуайр?

– Нет, Ди, достаточно. Спасибо.

– Ты не любитель затейливого кофе? – спросила Мак, когда Ди отправилась выполнять заказ.

– Просто уже поздно, не засну. Но он здесь хороший… кофе. Я обычно забегаю утром перед работой выпить капучино.

– Ладно. – Мак подперла кулачком подбородок. – Выкладывай, что тебя мучает.

– Я был влюблен в тебя в школе.

Брови Мак изумленно изогнулись.

– В меня? Серьезно?

– Ну да. Для меня серьезно. И довольно унизительно признаваться с опозданием на двенадцать лет, однако это влияет на нынешнюю ситуацию. С моей стороны.

– Но… я не могу вспомнить, чтобы ты вообще заговаривал со мной.

– Я и не заговаривал. Не мог. Тогда я был болезненно застенчив, особенно в общении. В любом общении, тем более с девочками. То есть мне нравились девочки. А ты была такая…

– Большой латте маккиато, двойная пенка с ванилью. – Ди поставила на стол огромный бокал и блюдечко с двумя крошечными бискотти в форме полумесяца. – Приятного аппетита.

– Продолжай, – потребовала Мак. – Какая такая?

– Ах да. Волосы, ямочки и все прочее.

Пристально разглядывая его, Мак надкусила бискотти.

– Картер, в старших классах я была жердью с растущими из головы морковками. В доказательство могу предъявить фотографии.

– Не для меня. Ты была яркой, энергичной, уверенной. – И сейчас такая, мысленно добавил он. – Чувствую себя идиотом, говоря тебе это, но промолчать не в силах, а я достаточно неуклюж и без демонстрации личных комплексов. Ну, вот. Я высказался.

– Значит, судьбоносный поцелуй – результат той старой влюбленности?

– Должен признать, что прошлое сыграло свою роль. Все было так нереально.

Мак подалась вперед.

– Мы оба давно уже не те, какими были в школе.

– Боже, надеюсь, что нет. Я был сплошным недоразумением.

– А кто не был? Знаешь, Картер, большинство парней использовало бы школьную влюбленность как тактический ход, или никогда не призналось бы. Ты всегда так откровенен на свиданиях за чашкой кофе?

– Не знаю. Кроме тебя, я ни в кого не влюблялся.

– Господи.

– Я опять сглупил. – Он смущенно провел пятерней по волосам. – И испугал тебя. Можно подумать, что я одержим тобой и молюсь перед алтарем с твоими фотографиями, зажигаю свечи и распеваю твое имя. О, все еще страшнее. Беги. Я не затаю на тебя зла.

Мак расхохоталась. Ей даже пришлось поставить бокал на стол, чтобы не расплескать кофе.

– Я останусь, если ты поклянешься, что алтаря у тебя нет.

– Алтаря нет, клянусь. – Картер перекрестился. – Если ты останешься из жалости или только потому, что тебе нравится кофе, я не обижусь.

– Кофе действительно хороший. – Мак отпила еще немного. – И это точно не жалость, хотя я пока не понимаю, что именно. Ты – интересный человек, Картер, и помог мне, когда я нуждалась в помощи. И классно меня поцеловал. Почему бы не выпить с тобой кофе? И раз уж мы заговорили об этом, объясни, почему такой болезненно застенчивый человек занялся преподаванием.

– Я должен был преодолеть застенчивость. Я хотел учить.

– Всегда?

– Практически. Правда, еще раньше я хотел быть супергероем. Одним из людей Икс.

– Учитель-супермутант. Может, ты Профессор Икс?

Картер ухмыльнулся.

– Ты меня разоблачила.

– Так как же Застенчивый Парень стал могущественным Профессором?

– Учеба, практика. Привычка. Первые несколько недель на курсе ораторского искусства меня пот прошибал от страха, но занятия помогли. Для практики я работал ассистентом преподавателя и занимался с Делани на втором курсе. Ах да…

Картер повертел свою чашку.

– На случай, если когда-нибудь зайдет речь… Я как бы между прочим расспрашивал его о тебе. Обо всех вас, чтобы не выделять тебя. Он называл вас квартетом.

– И сейчас иногда называет. Теперь он наш юрист. В бизнесе.

– Как я слышал, он хороший юрист.

– Да. Он решил все наши юридические проблемы. После смерти родителей имение перешло к Паркер и Делу. Дел не хотел там жить. У него уже был свой дом, а у Паркер не было средств на содержание имения. Но если даже и были бы, вряд ли она смогла бы жить там одна. Огромный дом, воспоминания.

– Да, ей было бы тяжело и одиноко, но теперь, когда вы живете и работаете вместе, все для нее изменилось.

– И для нас тоже. Идея принадлежала Паркер. Мы все обсудили, и Паркер обратилась к Делу. Он нас с радостью поддержал и даже рискнул своей долей наследства.

– Думаю, он не прогадал. По мнению моей мамы и Шерри, «Брачные обеты» – лучшее свадебное агентство в Гринвиче.

– Мы долго к этому шли. Первый год был тяжелым и довольно жутким, потому что мы вложили все наши сбережения и все, что смогли выпросить, одолжить или украсть. Расходы на переоборудование дома у бассейна в мой дом, гостевого дома – в дом Эммы… Джек сделал проекты бесплатно. Джек Кук. Ты его знаешь? Он и Дел познакомились в колледже.

– Да, знаю немного. Помню, они были неразлучны.

– Маленькая деревня, этот Йель, – прокомментировала Мак. – Джек – архитектор. Он много времени потратил на то, чтобы уберечь нас от кучи ошибок и сэкономить нам бог знает сколько денег. Второй год мы едва держались на плаву, и всем нам приходилось подрабатывать на стороне. Но к третьему году мы выкарабкались. В общем, я представляю, как это – обливаться холодным потом от страха поражения.

– Почему именно свадебная фотография? Что она значит для тебя? Ведь не только то, что это часть вашего общего дела?

– Да, не только. И не столько. Я люблю фотографировать людей. Лица, фигуры, мимику, жестикуляцию. До «Брачных обетов» я работала в фотостудии. Ну, знаешь, куда люди приходят сфотографировать детей или сделать портфолио. Счета оплачивать хватало, однако…

– Не приносило удовлетворения.

– Угадал. Я люблю фотографировать людей, как я называю, в Мгновения – именно так, с большой буквы, – в определяющие, кульминационные мгновения. Их много в жизни. И свадьбы – одни из них. Сами ритуалы и то, как разные люди в них вписываются. Как подстраиваются под них или подстраивают их под себя. Это очень интересно.

Улыбаясь, Мак обхватила бокал обеими руками.

– Энтузиазм, театральность, воодушевление, радость, романтика, страсть, юмор. Я могу сохранить их воспоминания в фотографиях. Увлечь новобрачных в незабываемое путешествие и – если повезет – увековечить то единственное мгновение, которое превратит рутинное в уникальное. Ну, если коротко, я просто люблю свою работу.

– Я понял это и понял, что ты называешь мгновением. Удовлетворением, которое оно дарит. Так происходит со мной, когда я буквально вижу, как раскрывается разум студента, как он впитывает все, что я пытаюсь в него вложить. И это мгновение оправдывает повседневную рутину.

– Пожалуй, я не баловала своих учителей подобными мгновениями. Я просто хотела поскорее покончить с уроками и делать то, что хочется. Я никогда не считала учителей творческими людьми. Скорее, тюремщиками. Я была паршивой ученицей.

– Ты была умной. Что возвращает нас к моей подростковой одержимости. Однако я просто скажу, что заметил твою смышленость.

– У нас не было общих уроков. Ты был на пару лет старше, так? О, погоди-ка! Ты как-то замещал в моем классе преподавателя, верно?