— Что ж, — она легко провела пальцами по его щеке, — я ведь не сказала, что мы не можем подталкивать их время от времени. Девочка беспокойная, а Лиам — он просто трудный человек, наш Лиам. Совсем как его отец.

— Он больше похож на свою мать. — Все еще улыбаясь, Финн наклонился и поцеловал жену. — Когда девочка придет в себя, у мальчика будет достаточно забот. Он будет смиренным, прежде чем познает истинную гордость. Ей будет больно, прежде чем она осознает, насколько сильна.

— Затем, если так суждено, они обретут друг друга. Она тебе нравится. — Арианна обвила Финна руками за шею. — Она потешила твое самолюбие, вздыхала, назвала красавцем.

Он снова поднял серебряные брови, засверкал улыбкой.

— Я же красавец — ты сама так сказала. Оставим их ненадолго одних. — Он обнял жену за талию. — Пойдем домой, a ghra [8]. Я уже соскучился по Ирландии.

Закружился белый дым, замерцал белый свет, и они вернулись домой.

Роуэн добралась домой только на закате, нагрела себе банку супа и занялась изучением раздела по стандартному ремонту сантехники. Впервые за все время ее пребывания здесь Роуэн не остановилась посмотреть на заходящее солнце и помечтать. Вокруг становилось все темнее, а она лишь ближе пододвигала к себе книгу.

Ее чай уже давно стал холодным. Поставив локти на сток, Роуэн ловила себя на мысли, что ей уже почти хочется, чтобы в доме прорвало трубу — настолько ей не терпелось проверить свои новые знания.

Она чувствовала себя довольной и полностью подготовленной, и решила дальше перейти к разделу «Сам себе электрик». Но сначала нужно сделать обещанный телефонный звонок, который Роуэн и так постоянно откладывала. Она подумала сначала налить себе бокал вина, но посчитала это слабостью.

Сняв очки и отложив их в сторону, Роуэн положила на страницу закладку, закрыла книгу, и посмотрела на телефон.

Это ужасно — бояться позвонить людям, которых любишь.

Она еще немного потянула время, перекладывая купленные книги. Их было больше десятка, и ее до сих пор смешил тот факт, что она взяла несколько изданий с мифами и легендами. Она подумала, что они могут быть достаточно познавательными. Затем еще какое-то время выбирала книгу для чтения перед сном.

Еще нужно было принести дров для камина, помыть и вытереть тарелку из-под супа, и как обычно, изучить вечерний лес в поисках волка, ведь она не видела его весь день.

Когда закончились все отговорки, она подошла к телефону и набрала номер.

Двадцать минут спустя Роуэн, окруженная ярким светом из кухни, сидела на ступенях у заднего входа и плакала.

Она чуть не сломалась под давлением, чуть не поддалась на озадаченный, обиженный голос матери. Да, да, конечно, она вернется домой. Снова будет преподавать, напишет докторскую и выйдет замуж за Алана, создаст семью. Будет жить в милом домике с хорошими соседями. Будет такой, как им угодно, лишь бы они были счастливы.

Не произнести подобных обещаний, и не исполнить их было очень трудно. Но так необходимо.

Сердце обливалось горькими слезами. Как же ей хотелось понять, почему она всегда идет в противоположном направлении, почему ей так необходимо узнать, что кроется на задворках ее сознания.

Там что-то было, и оно ожидало ее. Она была абсолютно уверена, что ей просто необходимо этого достичь.

Когда волк просунул голову под ее руку, она просто обняла его, прижавшись лицом к шее.

— Ох, как я ненавижу делать кому-то больно. Не выношу этого, но не могу ничего изменить. Что со мной не так?

Его шея намокла от ее слез. Сердце дрогнуло. В утешении он ткнулся носом ей в щеку, затем осторожно подбросил в голову мысль.

«Предавая себя, ты предаешь все, что они тебе дали. Любовь открывает двери, а не закрывает их. Когда ты пройдешь через них и найдешь себя, они все еще будут с тобой».

Она неровно выдохнула, потерлась щекой о густую шерсть.

— Я не могу вернуться назад, хотя какая-то часть меня очень этого хочет. Если я это сделаю, что-то внутри меня просто… перестанет существовать. Я это точно знаю. — Она отстранилась, взяв волчью морду в ладони. — Если я вернусь, то уже никогда больше не смогу повстречать такого, как ты. Даже если буду рядом, я просто ничего не увижу. Никогда не побегу за белой ланью и не стану разговаривать с орлом.

Вздохнув, она погладила его по голове и сильной спине.

— Ни за что не позволю какому-то своенравному ирландскому красавцу поцеловать себя еще раз, не стану больше делать таких веселых глупостей, как есть на завтрак шоколадное печенье.

Успокоившись, она положила голову поверх его головы.

— Мне все это нужно. Мне нужно быть тем человеком, который делает все это. Как раз этого они не могут понять. И это ранит и пугает их, потому что они любят меня.

Она снова вздохнула, отстранилась, и начала гладить его по голове, осматривая деревья, шепчущие свои секреты.

— Поэтому я должна заставить все это работать, чтобы больше не ранить и не пугать их. Какая-то часть меня боится, что все получится, а какая-то часть наоборот — что не получится. — Ее губы изогнулись в печальной улыбке. — Я такая трусиха.

Волчьи глаза сощурились, заблестели, из горла донесся рычащий звук, заставивший Роуэн заморгать. Находясь с волком лицом к лицу, она прекрасно видела большие белоснежные зубы. Тяжело сглотнув, она погладила его по голове дрожащей рукой.

— Тише. Тише. Ты голодный? У меня есть печенье. — Она медленно поднялась на ноги, пока волк продолжал ворчать, и попятилась назад, не выпуская его из виду. Он тоже поднялся и последовал за ней. Когда Роуэн достигла дверей, какая-то часть мозга кричала захлопнуть ее, запереть. Это дикий зверь, не вызывающий доверия. Но смотря в его глаза, она не могла забыть, как он прижимался к ней, и был рядом, пока она плакала.

Дверь осталась открытой.

Хотя руки все еще тряслись, она открыла контейнер и достала печенье.

— Тебе, наверно это вредно, как и многие другие вкусности. — Она приглушенно вскрикнула, когда он неожиданно очень аккуратно взял печенье у нее из руки, и могла поклясться, что его глаза при этом улыбались. — Ну что же, теперь мы знаем, что сахар так же хорош для усмирения диких чудовищ, как и музыка. Еще одно, и все.

Когда волк с необыкновенной грацией и скоростью поднялся на задние лапы и поставил передние ей на плечи, она смогла только шумно вздохнуть. Ее огромные удивленные глаза встретились с его блестящим взглядом. Затем волк медленно провел мокрым теплым языком ей от шеи до уха и заставил ее засмеяться.

— Ну, мы и парочка, — пробормотала она, прижавшись губами к его шее.

Волк так же грациозно опустился вниз, по пути забрав печенье у нее из пальцев.

— Очень умно. — Роуэн закрыла контейнер с печеньем и поставила ее на холодильник. — Что мне сейчас нужно, так это горячая ванна и хорошая книга, — решила она. — И тот бокал вина, о котором я мечтала. Не собираюсь думать о том, чего хотят другие, — продолжала она, открывая холодильник. — Не буду думать о сексуальном соседе с потрясающими губами. Буду думать о том, как это прекрасно, когда все время и пространство принадлежит только тебе.

Она налила себе вина и подняла бокал, посмотрев на волка.

— И как здорово иметь рядом тебя. Может, составишь мне копанию наверху, пока я принимаю ванну?

Волк провел языком по зубам, издав звук, вполне похожий на смех и подумал «А почему бы нет?»

Она просто зачаровывала его. Чувство не совсем комфортное, но он никак не мог от него избавиться. И не важно, сколько раз он говорил себе, что это просто обычная женщина, причем с таким багажом, что с ней лучше не связываться.

Но он не мог оставаться в стороне.

Он был уверен, что отвадил ее, когда она хлопнула дверью прошедшим утром. Хоть Лиам и был в восторге от внезапной вспышки ее характера, ставшей причиной блеска в глазах и решительного изгиба губ, ему все же хотелось на какое-то время выкинуть ее из головы.