- Так и получилось? - Девушка хотела знать все.

- Сначала да. Потом я стал писателем. Пришел успех. Родился Робби. Доверить ребенка такой матери было чистым безумием, и я вернулся сюда, чтобы самому за всем присматривать. Я всегда хотел иметь ребенка и видел в Робби своего сына. Он оказался замечательным маленьким пареньком. И вот тут-то она меня поймала. Мы вернулись к тому, с чего начали, - к ее угрозам опубликовать в газете клевету на твоего отца. Теперь с точки зрения газетчиков все стало еще интереснее. Это ли не сенсация: мужчина женится на женщине, чтобы защитить доброе имя своего свободного брата! Я сказал, что исполни она свою угрозу, мы с братом подадим на нее в суд. К тому времени я уже преуспел, по одной из моих книг поставили фильм. Но я готов был рискнуть всем, лишь бы вышвырнуть ее из своей жизни.

- И что случилось? - спросила Линда.

Филипп раздраженно пожал плечами.

- Доминик подняла шум. Да, заявила она, Робби - не сын Джона Бекли, но когда это выяснится, будет слишком поздно. Думаю, ей доставлял удовольствие любой шум вокруг ее имени… Доминик злобно наслаждалась возможностью интриговать. А потом Доминик сбежала из дому. Роберта она не взяла, да я бы ей и не позволил. А дальше… Ну, в общем, в тот же день она попала в аварию на узкой дороге неподалеку отсюда. Умерла, не приходя в сознание.

Они лежали молча, крепко обнявшись. Линда пыталась восстановить в памяти лица родителей. Теперь понятно, почему на свадьбе Филиппа мать выглядела такой холодной и неприступной, - она что-то знала об отношениях мужа с Доминик.

Казалось, невероятно жестоким было то, что все беспрепятственно позволили Филиппу принести такую жертву. Но ей ли, Линде, не знать, что супруги Бекли жили только своей работой, остальное для них не существовало. Их научные изыскания казались им гораздо важнее судьбы собственной дочери, важнее счастья Филиппа.

- Я люблю тебя, - вдруг неожиданно громко произнес Уорнер и рассмеялся. - Ты сумасшедшая, но я люблю тебя. У тебя нет желания крикнуть мне то же самое?

- У меня есть желание своими руками задушить каждого, кто посягнет на твое счастье, - яростно выпалила Линда. - Если кто-нибудь когда-нибудь попытается причинить тебе боль…

Мужчина, смеясь, притянул ее к себе.

- Ангел возмездия с огненными волосами придет мне на помощь, не так ли? Рядом с ним я чувствую себя в совершенной безопасности. Но прежде чем ты начнешь активные действия, дай мне знать. Иначе это может плохо кончиться.

- Значит, Робби не твой сын? - спросила Линда.

- В его свидетельстве о рождении записана моя фамилия, - серьезно возразил Филипп. - Я отношусь к нему как к сыну, да он и является во всех отношениях моим сыном. Я очень его люблю.

- Тогда почему ты отослал его в ту школу? - тихо поинтересовалась девушка.

Он твердо взглянул на нее, прежде чем заговорить.

- Этот дом принадлежал нескольким поколениям моей семьи, Линда. На стенах нет портретов, но если бы они были, ты, конечно, заметила бы поразительное внешнее сходство моих предков по мужской линии и меня. Какие бы ни были жены у Уорнеров, мужчины оставались теми же - темноволосыми…

- …И с золотыми глазами, - подхватила Линда. - Я видела портреты.

- Роберт - блондин. К тому же голубоглазый. Когда он родился, по округе ходило много слухов. В этих краях, надо сказать, слухи живут долго. В местной школе наверняка кто-нибудь спросил бы Робби об отце. Мы долго жили в Австралии - там это не имело значения. Но когда вернулись, я отправил его подальше от злых языков.

- Он несчастлив, - серьезно заметила Линда.

Уорнер печально подтвердил:

- Да, наверное, ты в этом права, дорогая, но что же можно сделать?

- Давай поместим Робби в какую-нибудь школу неподалеку, куда он смог бы ходить каждый день. Ему вовсе не обязательно появляться в деревне.

- А если будут болтать? - спросил Филипп.

- Ну и пусть, - твердо заявила Линда. - Если возникнут проблемы, он же поделится с нами, и тогда ты откроешь ему правду, ведь рано или поздно это все равно придется сделать. Мальчику не обязательно знать, какой была Доминик. Просто скажи ему, что ты женился на его маме, когда она уже ждала, ребенка, потому что заботился о ней. Робби любит тебя и знает, как ты его любишь. Все будет хорошо, вот увидишь.

- Возможно, я и смогу это сделать, если ты будешь рядом, - заметил Уорнер.

- Я буду рядом!

- Послушай, а ведь тебе придется вернуть деньги банку, если ты не пойдешь учиться в университет, - заметил Уорнер.

- Черт побери, - пробормотала она. - Я как-то об этом и не подумала. И намеревалась их не без удовольствия потратить.

Филипп легко укусил ее за ухо.

- Неужели ты все еще собираешься в университет?

- И не рассчитывай - от меня не так-то просто отделаться, - заявила Линда. - Здесь я абсолютно счастлива. Боже, какая же я была дура, когда морочила голову Эмили в своих антисемейных проповедях! При чем здесь свобода! Свобода, собственно, от чего? Главное - когда любящие вместе!

- Мы навсегда теперь вместе.

- А дом уже нельзя назвать как-нибудь по-другому?

- Без призраков?

- Да.

- Все в наших силах.

- Ты знаешь, я раньше думала о счастье, как о каком-то совершенно отвлеченном понятии. А оно, оказывается, существует! Оно во мне!

- Твой эгоизм беспределен - оставь хоть что-нибудь мне.

- Ну, значит, оно в нас… - мечтательно произнесла Линда.

- Поправка принимается, - строгим голосом высказал свое согласие Филипп.

- Перестань!

- Что перестать? Кажется, мы решили все деловые проблемы. И теперь самое время сосредоточиться на других, более приятных вещах, - прошептал Филипп, привлекая к себе Линду. Та с чарующей покорностью отдалась его ласкам.

Линда вышла из дому и остановилась на крыльце. Рядом с ней тут же возник Робби.

- Я присмотрю за рабочими, - важно сообщил он. - Папа говорит, ты слишком много суетишься. И что тебе надо больше отдыхать.

- Ерунда! Я совершенно не устаю, а потому и не нуждаюсь в дополнительном отдыхе. Но как бы то ни было, твою идею помочь мне во взаимоотношениях с рабочими полностью одобряю. Покажи-ка им, мистер маленький Уорнер, что, где и как надо делать в саду.

А работники, присланные местным питомником, молча стояли, ожидая указаний.

Линда улыбнулась. Садовник заявил, что он слишком стар, чтобы копать ямы под кусты, и Филипп пообещал все сделать сам, выполняя ее указания.

- Я собираюсь взять контроль над всем этим домом и его обитателями, - твердо заявил Филипп Уорнер. - Как лучший друг Робби ты позволяешь мальчишке все, что угодно. Он вспоминает, кто глава семьи, лишь когда я называю его полным именем - Роберт.

Мужчина нежно погладил ладонью ее уже заметно увеличившийся живот.

- Устала?

- Ни капельки, - заверила его Линда. - Четыре месяца - небольшой срок. Этим делом я все равно займусь сама. Когда они все закончат, я пойду посмотреть.

Они рассмеялись. В этот момент подбежал немного озабоченный Робби.

- Линда, рабочие там недовольно пыхтят, - сообщил он, бросив беспокойный взгляд на отца. - Они не устали. Они, кажется, разозлились. Говорят, что ямы не на том месте. Их надо было вырыть в шести футах от ограды, потому что кусты разрастутся и все испортят.

Филипп, внешне выглядевший вполне спокойно, многозначительно скрестил руки на груди. Робби прикусил губу.

Кажется, опять я дурака сваляла! - подумала Линда. Кто же мог подумать, что расстояние до ограды имеет какое-то значение? Но она же всего лишь садовод-любитель, а не профессионал.

Когда Филипп вошел в спальню, Линда удрученно смотрела в окно.

- Мне очень жаль, Филипп, - покаянно произнесла Линда. - А что делать теперь с ямами?

- Ах, с ямами. - Его, похоже, не тронуло ее печальное лицо. - Рабочие зароют твои ошибки в землю и выкопают две новые ямы. Это будет стоить мне лишних десять фунтов, но кто осмелится обидеть хозяйку дома?