– Но ты права, – она небрежно задвинула картонку в угол носком ноги, – ничего хорошего из нашей встречи все равно не вышло. Я не собиралась его обижать. Это он наговорил мне гадостей… Ты представляешь, он…

Мэгги, решительно расправив худенькие плечи, совершила самую правильную в данной ситуации вещь:

– Стоп! – громко заявила она. – Я слышать ничего не желаю! Вещи эти отнесешь домой, если они оказались так уж нужны тебе. А что касается Ника – я больше не стану слушать этого имени. И, знаешь, производных от него тоже изволь отныне не упоминать.

– Но… как же так? – растерянно пробормотала Джастина.

– А вот так. Детка, ты когда-нибудь читала таблоиды? Ну, разные новости и сплетни из жизни звезд? Может, под этими сплетнями иногда даже скрывается и совершенно реальная информация.

– К чему такое вступление? – Джастина сморщила курносый нос.

– А вот к чему, милая. Когда ты переворачиваешь последнюю страницу, ты делаешь это окончательно. Ты не перечитываешь этот бульварный листок, ты отправляешь его в мусорное ведро. И отправляешься дальше – жить своей жизнью. Своей, а не чьей-то чужой, не надуманной. Все, что Ник мог наговорить тебе про тебя же, настоящей Джастины Доннел не касается! Это прошлый роман, и остался он там, где ему и полагается быть – в прошлом.

– Мэгги, но ведь то, что он сказал, не может быть справедливым…

– Именно поэтому я и не вижу смысла все это обсуждать. Если хочешь, мы поговорим о моей работе, о твоей семье, о прогулках, магазинах, книгах. Только не о том, что вы с Ником наговорили друг другу. Направь свою энергию в будущее, не в прошлое! Вы ведь даже не сумели остаться друзьями, кажется…

– Кажется, да, – эхом откликнулась Джастина.

– Так что самое нынче время выбросить его из головы и как следует задуматься.

– Задуматься? О чем?

Мэгги ловко резала пшеничный хлеб с отрубями на деревянной доске.

Рыба уже подогревалась в аэрогриле. Джастина, желая быть полезной, потащила пробку из початой бутылки с белым вином.

– Вспомни о том, кто ты есть… Не о том, какой тебя хотят или хотели видеть. Да ты давным-давно растеряла весь свой задор! Ты-то себя каждый день в зеркале видишь. А для тех, кто сталкивается с тобой реже… как я, например… перемены слишком очевидны. Они более чем бросаются в глаза. Где та Джастина Доннел, которую все любили именно за то, что ее ничем нельзя смутить?

– Так уж и ничем!

– Она редко унывала. Не пыталась соответствовать чьим-то понятиям. Всегда наслаждалась жизнью. Никто не мог сравниться с ней в умении кадрить мальчиков на любом танцевальном вечере. Для этого ей даже не требовалось начинать танцевать.

– А вот и неправда.

– Чистая правда.

– А вот и нет!

– А вот и… да.

– Ты что-то путаешь.

– Да брось, это у тебя проблемы с памятью. Сознайся.

– Ну, может, и так…

– Кто одевался ярче всех? Когда это ты успела полюбить унылые цвета?

– Я просто… хм… кажется, я несколько раз заглядывала магазины в сопровождении…

– Кого?

– Кажется, его имя больше нельзя произносить? – лукаво прищурилась Джастина.

– Кажется, да. Нужно проверить: может быть, в морозилке еще осталось мороженое…

– Ух ты! Мороженое! А какое?

– Клубничное, разумеется.

– Разве у нас сегодня особый вечер?

– Тебе решать. Если особый, то… мы смотрим «Грязные танцы».

– А если обычный?

– Тогда и набор будет стандартным – «Красотка», «Призрак» или что-то в этом духе.

– Хочу, чтобы вечер был особенным, – решительно произнесла Джастина.

Мэгги улыбнулась с затаенным облегчением.

Ее план вполне удавался.

Мало ли что считала она сама! Это она видела, что Ник не был Джастине ни ровней, ни достойной парой. Девчонка вбила себе в голову невесть что… уже начала думать, что с ней не все в порядке. На самом деле комплексами нужно было бы обрастать не ей, а ее бывшему кавалеру. Но сказать об этом Джастине еще ничего не значило. Нужно было чем-то ее занять. Отвлечь тем, что по-настоящему затрагивает струны ее души.

Кажется, тонкая и проникновенная мелодрама с элементами чувственных танцев, повествующая о жизненных противоречиях, вполне неплохо подходила для этого.

А завтра будет новый день, и у Джастины будут новые дела.

Нужно лишь только вдохновить ее на поиски нового смысла. Подтолкнуть ее к тому, чтобы она загорелась заняться самой собой. Иначе с нее станет сидеть в четырех стенах и посвящать все свободное время самоедству.

К слову, до связи с Ником за Джастиной такого не водилось. И это тоже было нехорошим признаком.

Но теперь-то все позади. Эта история забудется, словно стертая ластиком с промокательной бумаги, не оставив после себя ничего, кроме непривлекательных катышков воспоминаний.

А потом забудутся и воспоминания. На смену им придут новые яркие дни, веселые события и очередные увлечения…

– Я уже там все приготовила! – на пороге кухни появилась изрядно повеселевшая Джастина.

Мэгги с удовольствием отметила, что знакомые огоньки «жизнелюбия», как она это называла, вновь то и дело дают о себе знать во взгляде лучшей подруги.

Спать они отправились только около двух часов ночи.

До этого девушки успешно расправились с остывшей рыбой, прикончили остатки вина, оставили клубничное мороженое таять на блюдцах, лениво ковыряя его и не желая отвлекаться от лицезрения мужественного лица и рельефного торса Патрика Суэйзи. Потом они еще немного поболтали, потом Мэгги силком отправила Джастину в ванную:

– Ты можешь и не мыть сейчас голову, – заявила она, – но косметику надо смыть непременно!

– А я и забыла, что днем красилась, – удивленно произнесла Джастина, – это же надо, так и уснула бы с тушью на ресницах…

– Ты встречалась с бывшим, – жестко припечатала Мэгги, – а это, считай, условный рефлекс.

– Да… Да, наверное, так и есть.

Утром Мэгги нужно было подниматься на работу.

Джастина же никуда не спешила.

– Если хочешь, я задержусь тут и помою посуду, – предложила она. – А дверь потом захлопну…

– Если хочешь, возьми ключи, – проворчала Мэгги.

– Зачем мне твои ключи?

– Отправляйся на прогулку, а потом возвращайся.

– Зачем?

– Ну… Мне кажется, тебе стоит побыть здесь некоторое время.

– О, мамочка… А мне кажется, что ты слишком опекаешь меня.

– Когда я увижу, что ты окончательно пришла в норму, можешь катиться на все четыре стороны.

– И как же ты будешь определять эту норму?

Мэгги минуту что-то соображала.

– Вот что, – наконец произнесла она, – придумай, что ты будешь делать дальше.

– В смысле?

– Найди себе какое-нибудь занятие. Мне все равно, что это будет, лишь бы ты получала удовольствие.

– А если я нафантазирую про это занятие? – прищурилась Джастина.

– В смысле – нафантазируешь?

– Я сочиню что-нибудь, а ты будешь пребывать в уверенности, что я занята делом.

– Молодец, – усмехнулась Мэгги, – спасибо за подсказку. Будешь предъявлять мне результаты своей деятельности.

– Отлично… Значит, просто думать, прикидывать и планировать что-либо я не могу.

– Конечно, нет!

– Чудовище. Отправляйся уже в свой офис. А я пока придумаю, чем тебя можно будет отравить… на ужин.

Расцеловавшись, подруги расстались.

Только настойчивый стук в дверь заставил Джастина подняться из кресла, где он уже успел задремать.

– А, это ты.

– Да, кто же еще?

– В общем-то, кто угодно. Родственники, знакомые. Даже, не представляешь, коллеги.

Кирк поднял брови:

– А им-то здесь что вдруг понадобилось?

– Ну как же. Выразить сочувствие.

– Это нормально. Ты не находишь?

Джастин молча пожал плечами.

– Могу я войти?

Джастин помедлил с ответом.

– Зачем? – наконец произнес он.

– Мне кажется, что если бы с тобой кто-то побыл, тебе было бы не так одиноко.