Андре подошел к кровати. Глаза его сверкали.

– Это приглашение? – спросил он, взяв ее за руки. – Я не могу сопротивляться.

– Это не приглашение! – Она извивалась как змея. – Отпусти меня! Убери свои руки! Я ненавижу тебя, презираю тебя!

– И хочешь меня. – Он поцеловал ее, прервав тираду, и не отнимал своих губ до тех пор, пока она не успокоилась и не перестала сопротивляться.

К ее смущению, лифчик сдвинулся, обнажив ее налившуюся от возбуждения грудь и заострившиеся соски.

– Я не хочу тебя! – простонала она, пытаясь опровергнуть очевидное и едва не рыдая от бесполезных попыток остаться равнодушной.

– Твое тело меня хочет. – Он зажал сосок губами и стал ласкать его языком.

Она застонала, опустившись на кровать.

– Но мой разум – нет. – Она смотрела на него с испепеляющей ненавистью.

– Это же только секс. – Андре цинично повторил ее фразу.

– Тогда ложись и наслаждайся, – усмехнулась она.

– Почему бы и нет?

– Ты такой же двуличный тип, как и Поль. Ты всех используешь, так почему бы не использовать тебя? Я не вижу никакой разницы.

Они покатились по кровати, свиваясь друг с другом в одно целое. Каждое прикосновение его рук причиняло мучительное наслаждение.

– Итак, – прорычал он, отрываясь от ее груди, – почему я двуличный?

Задыхаясь, Эжени попыталась оттолкнуть его от себя. Руки Андре заскользили по ее бедрам, и она задрожала.

– Ты был лгуном десять лет назад и остался им сейчас. Что, если я позвоню Беатрис и скажу, чем мы собираемся заняться?

Андре нахмурился. Он сел и удивленно заморгал глазами.

– С чего ты сделала такой вывод? У меня никогда не было больше одной девушки, даже когда я учился в школе.

– Мне рассказывали совсем другое!

– Эжени! – Он раздраженно вздохнул. – Это сплетни. Праздная болтовня озабоченных девчонок, которые мечтают о женихах.

Но Андре Балле был первым красавчиком в школе, все хотели его. Неужели он мог отказаться?

– Многие девочки говорили, что ты занимался с ними любовью.

– У меня были две подруги еще до того, как я познакомился с тобой. Остальные распускали слухи, чтобы позлить тебя. Я физически просто не смог бы всех удовлетворить. Даже если бы у меня и возникло такое желание, то не было ни возможности, ни времени. Особенно времени, после того как уволили мою мать.

– Ты не ночевал дома. Это проверенный факт.

– Да, я шел на фабрику твоей бабушки сразу после школы.

– Я знаю, – сказала она холодно, припомнив, как он пытался украсть у рабочих их заработок за сверхурочные. – Но смена заканчивалась в одиннадцать.

– Я оставался и на следующую, работая до раннего утра. А утром, преодолевая головную боль, пытался вызубрить биографию Шекспира. Если ты мне не веришь, я могу показать тебе договор по найму, подписанный Ирен Лантье. Ты знаешь, какие гроши я зарабатывал. Я был настолько истощен, что едва доползал до школы и спал там все уроки. Я был вынужден зарабатывать деньги. Неважно, каким образом. Я был бы согласен продаться в рабство.

Похоже, Андре говорит правду. Глядя в его глаза, полные любви, Эжени поняла, что недооценивала его.

– Что ты имеешь в виду, говоря «неважно, каким образом»?

– Я, конечно, не планировал жениться на деньгах.

В этом Эжени позволила себе усомниться.

– Неужели никто в школе не знал, что ты работаешь на фабрике у бабушки? Почему все были убеждены, что ты проводишь время с женщинами?

– Я был гордым и стеснялся рассказывать о нашей бедности. – В его глазах стояла боль. – Мать меня сватала за одну состоятельную женщину с сомнительной репутацией.

– И что, она отказалась?

– Я не смог. Боялся подхватить какую-нибудь инфекцию, – ответил он зло.

Эжени вздрогнула, устыдившись обвинения, которое она ему бросила.

– Почему ты считаешь, что я лгу? Что я от этого выгадываю?

Она колебалась. Потом все же решилась бросить вызов:

– Это не отрицает того факта, что ты очень плохо поступил с Беатрис.

– Ошибаешься!

– Не будь таким толстокожим! Ты что, забыл о Беатрис? – В ее голосе слышались слезы.

– При чем тут она? – спросил он раздраженно.

– Ты, ты!..

– Не говори этого! – прошипел Андре. Его глаза гневно сверкали. – Я, может, и незаконнорожденный, но не стоит мне бросать это в лицо каждый раз!

– Похоже, все в этом мире ошибаются и врут, только один ты говоришь правду, – взорвалась Эжени. – Дай мне встать! Я позвоню Беатрис и все расскажу про нас с тобой.

– Звони скорее, – ухмыльнулся он, подавая ей трубку телефона, стоявшего на столе. – Я тебе гарантирую, что она очень обрадуется.

– Что ты сказал? – чуть не задохнулась Эжени.

– Беатрис очень проницательная женщина! Она знает, что нас тянет друг к другу, несмотря на ненависть. Она очень заботится обо мне.

– Бедная, как она в тебе обманулась! Беатрис ослеплена тобой! Чем ты ее околдовал? – Лицо Эжени стало бледным как мел.

– Околдовал? Ты думаешь… – Он усмехнулся, его глаза посветлели.

– Не смейся надо мной! – кипятилась она.

Андре огорчился, что она о нем такого низкого мнения. Он крепко поцеловал ее, хотя Эжени пыталась его укусить. Какая страстная! Он застонал, подумав об этом.

– Эжени, Беатрис никогда не искала путей в мою кровать. С тех пор как я вернулся во Францию, ее сердце всецело принадлежит Огюсту.

Она нахмурилась, пытаясь оттолкнуть руку Андре, ласкавшую ее грудь. Это не может быть правдой!

– Ты лжешь, – сказала она презрительно. – Я сама слышала, как ты говорил ей, что обожаешь ее!

– Я говорил это. – Андре спокойно смотрел на нее. – Но это вовсе не означает, что мы любовники.

– Она называла тебя «дорогой»!

– Она всех так называет. Это просто манера говорить. Но она любит Огюста. Позвони ей. Спроси.

Эжени не знала, что и думать. Если он врет, я засуну телефон ему в глотку!

– Номер!

Андре продиктовал номер, близко придвинув лицо к ее лицу. От его дыхания ей стало жарко. Когда Эжени услышала в трубке голос Беатрис, она почувствовала замешательство.

– Здравствуй, Беатрис, это Эжени… – Она запнулась.

– Дорогая, как дела? – приветливо откликнулась Беатрис. – Наслаждаешься свободой от жениха?

Эжени едва сдержала кривую усмешку при упоминании Поля.

– Можно мне задать нескромный вопрос? Андре целовал ее ключицы, спускаясь ниже.

Одной рукой она попыталась оттолкнуть его, но он, сжав ее пальцы, начал целовать ее возбужденные соски.

– Говори скорей. – Голос Беатрис, казалось, доносился издалека.

– Я хотела спросить про Огюста. – Ее щеки покраснели.

– Ах, дорогой Огюст! – Интонации Беатрис стали мягкими и мечтательными. – Ну разве он не прекрасен?

– Ты и он… Я правильно думаю?

– Ты умница! Я люблю его, Эжени, очень сильно. И хочу от него ребенка. Мы скоро поженимся!

– Вот оно что! – Эжени поняла свою ужасную ошибку. Она больше не сомневалась в честности Андре. Кроме того факта, что он украл деньги у рабочих. Этот факт никто не опроверг. У бабушки были доказательства его вины. Но, похоже, Андре вовсе не двуличен.

– Так я правильно поняла? Ты и Андре не… – Она запнулась.

– Дорогая, с чего ты взяла? – засмеялась Беатрис. – Ты заблуждаешься! Я обожаю Андре, он обожает меня. Просто мы, южане, очень эмоциональны и привыкли открыто выражать свои симпатии. Это так естественно! Но Огюст – единственный, неповторимый, великолепный!

Андре взял трубку у Эжени.

– Пока, Беатрис, – сказал он и быстро положил трубку. – Ты удовлетворена? Если нет, я попытаюсь это сделать сейчас.

– Извини, я была не права. – Она кусала губы и выглядела явно расстроенной.

– Ничего! – О чем можно еще говорить, если все сходится к тому, чтоб мы принадлежали друг другу?

– И не смей думать, что я из тех парней, которые ищут приключения в каждой женской постели! – Он сделал вид, что сердится.

Но Эжени уже знала, что долго обижаться на нее он не может.