— Нам больше не о чем говорить. Давай покончим с этим.
— Значит, ты намерен уехать от меня, — жестко произнесла Глэдис, и каждое ее слово камнем падало Коулу на сердце. — Мы больше не будем любить друг друга. Никогда не пройдемся по холмам, взявшись за руки, не споем вместе, не проснемся в объятиях друг друга…
— Прекрати! — взорвался он.
— Почему? Разве тебе не все равно? Я была весьма подходящей кандидатурой на роль супруги, не так ли? Мне здесь все знакомо, у меня есть свое дело, я устраиваю тебя в постели, тебе нравится, как я готовлю… Да к тому же еще я должна была бы всю жизнь испытывать к тебе благодарность за то, что ты не выставил меня и моего незаконнорожденного сына на улицу!.. Ничего! Ты найдешь другую женщину, которая будет рожать тебе детей, — говорила Глэдис без тени сочувствия. — Тебе безразлично, что мы будем стариться врозь, встречать весну и провожать осень, не увидим наших общих детей…
— Мне не все равно! — взревел Коул, не в силах представить себе будущее без этой женщины. — Я люблю тебя, Глэдис! Люблю каждый волосок на твоей голове, каждый твой пальчик, твою улыбку, твое нежное любящее сердце… всю тебя. К черту всяческие страхи! — сказал он себе. Нельзя сдаваться, слишком велика ставка. — Я не могу без тебя жить! — Словно какую-то плотину прорвало, и слова, которые он боялся произнести даже мысленно, хлынули бурным потоком: — Моей любви хватит на нас обоих. У меня и в мыслях не было использовать тебя. Когда я говорил, что хочу детей, то имел в виду твоих, и только твоих детей. То есть я хотел сказать…
— Я поняла тебя, Коул, — мягко сказала Глэдис, сверкая полными слез глазами. — Я догадывалась…
— Нет, ты не можешь этого знать! — прервал он ее. — Ты — моя вторая половина. Моя душа. Без тебя я не чувствую себя полноценным человеком. Все мое существо наполнено тобой. Я ненавижу людей, которые причиняли тебе страдания, потому что твоя боль — это моя боль…
— Ты ненавидел их, а не меня? — переспросила она ошеломленно.
— Да разве ты не видишь? Я хочу защитить тебя, заботиться о вас с Шоном, о твоих собаках и кошках…
— Ловлю тебя на слове, — пролепетала Глэдис, обвивая руками его шею. — А теперь поцелуй меня. — Она улыбнулась счастливой улыбкой. — Сейчас ты разденешь меня, а я — тебя, и мы займемся любовью. А потом ты сделаешь мне предложение, и я его приму.
— Что?.. О чем ты говоришь? — Коулу показалось, что он ослышался.
— Все очень просто. Обрати внимание, — ворковала Глэдис, — ты решил оставить мне дом, который всегда любил, и уехать. А это значит, что тебе небезразлична моя судьба. А я была готова бросить все: этот дом, родные места, свое дело, друзей, даже пожертвовать будущим сына — потому что не могла оставаться рядом с тобой, не будучи любимой.
По мере того как ее слова доходили до его сознания, Коул чувствовал, как расслабляется.
Значит, она действительно любит меня, наконец осознал он.
— Я хочу сделать тебя самой счастливой женщиной в мире, — прошептал он, уткнувшись лицом в ее волосы.
— Я верю, что у тебя это получится, — сказала она дрогнувшим голосом.
— Я люблю тебя, Глэдис, — торжественно произнес Коул и вдруг жалобно спросил: — А ты и вправду любишь меня?
— Всем сердцем, — шепнула она и потянулась к его губам.
Он прижал ее к себе, и глаза его наполнились счастливыми слезами.
— Я верю тебе.
Глэдис улыбнулась, лукаво приподняв бровь.
— Мы будем очень счастливы вместе, — уверенно произнесла она.
Эпилог
Вскоре после свадьбы Коул уехал в командировку. Он не сказал Глэдис, куда направляется, да она и не спрашивала.
— Дорогая, у меня для тебя сюрприз! — торжественно заявил он, появившись в усадьбе через неделю.
Она вгляделась в его сияющее счастьем лицо и смущенно ответила:
— У меня для тебя тоже. Но сначала говори ты!
— Только давай сядем, — предложил он и повел ее к дивану.
Когда они уютно устроились обнявшись, Коул осторожно начал:
— Дорогая, у нас теперь будет двое детей.
Глэдис подняла на него изумленные глаза.
— Как ты догадался?
— Что?! — в свою очередь оторопел он. — Ты беременна?
Она, зардевшись, кивнула, но потом вгляделась в его лицо и побледнела. В ее глазах застыл немой вопрос.
— Да, — ответил он и крепко прижал ее к себе. — Я был в Бразилии и навел там справки. Твой муж действительно погиб, но Мартина удалось спасти. Мне пришлось обратиться за помощью в местную организацию защиты прав детей, и они убедили родственников твоего мужа, что ребенок должен быть возвращен родной матери. Я уже купил билет на самолет. Мы вылетаем завтра.
— О, Коул! — У Глэдис перехватило горло, и она не смогла вымолвить больше ни слова.
— Дорогая, в тот день, когда мы окончательно решили пожениться, я дал себе слово, что сделаю для тебя все. Почему-то я верил, что Мартин жив. Оставалось совсем немного…
— Ты не мог сделать для меня больше, — едва слышно пролепетала она.
— Ну почему же? — весело рассмеялся он. — Итак, у нас теперь будет три мальчика?
— Я еще не знаю, кто там… — ответила Глэдис и погладила себя по животу, — но уже очень люблю это маленькое существо.
— И я, — улыбнулся Коул. — Мы будем любить всех троих одинаково, правда?
Она кивнула и подняла на него сияющие счастьем глаза.
