— Я знаю. Слышал, как тетя Сэм разговаривала с тетей Мередит. Они не подозревали, что я все слышу. Дедушка не хотел внука и возненавидел тебя за то, что ты привезла меня на ранчо.

Мэнди потянулась к нему, но Джемми оттолкнул мать. Слезы покатились по ее щекам.

— Джемми, прости меня. Я не хотела, чтобы ты когда-нибудь узнал об этом. Ты и я не виноваты, что дедушка был против нас. Ты помнишь, как Джесс говорил о предрассудках? Дедушка был именно таким. Он не любил Джесса за то, что он Барристер, за то, что он отчасти мексиканец. Ты считаешь, это справедливо — ненавидеть человека только потому, что он чем-то отличается от других?

— Нет, — проворчал мальчик.

— Я тоже так считаю. Я ослушалась своего отца, когда он велел мне больше не встречаться с Джессом. Я убегала из дома ночью и виделась с ним тайно. Я это делала, потому что любила его и хотела выйти за него замуж. Но мой отец однажды ночью застал нас вдвоем и пригрозил убить Джесса, если я встречусь с ним хотя бы еще раз. И я испугалась, ведь мой отец был не из таких, кто не держит свое слово. Я отказалась от Джесса, но только для того, чтобы выиграть время и придумать, как бы нам остаться вместе навсегда. Но Джесс не знал об этом. Он решил, что я отказалась от него ради отца. Джесс уехал той самой ночью, не догадываясь, что я уже носила его ребенка под сердцем. Он уехал, и никто не знал куда. Я не видела его до того дня, пока он не привел тебя на ранчо, застав в своем поместье. Он не знал о твоем существовании до того самого дня.

Пока Мэнди говорила, Джемми сидел тихо, внимая ее словам, но, как только она замолчала, сразу же взглянул на Джесса, его глаза излучали враждебность.

— Как ты узнал, что я твой сын?

Понимая, как важен для Джемми ответ на этот вопрос — от него зависело его будущее, — Джесс осторожно подбирал слова:

— Сначала я не догадался, но, когда ты сказал, что ты Макклауд, стал размышлять. Ты же очень похож на меня, а тем более твой возраст говорил сам за себя.

— Тогда почему вы мне не сказали правду? — всхлипнул мальчик.

— Я…

Мэнди дотронулась до руки Джесса.

— Я не позволила ему.

— Почему? У меня было право знать, кто мой настоящий отец!

— Да, — воскликнула Мэнди, — безусловно! Но я боялась, что это известие причинит тебе боль. Ты даже не знал Джесса.

Он был для тебя незнакомцем. Я подумала, что, если вы узнаете друг друга получше, тогда тебе будет легче принять эту новость.

— Я не ребенок. Я бы все понял.

— Я вижу это теперь, но, наверное, я всегда буду считать тебя ребенком. Для меня очень трудно смириться с тем, что мой сын вырос.

— Пожалуйста, мама, не преувеличивай! Я, конечно, вырос, но еще не совсем.

Мэнди засмеялась.

— Хорошо, не буду, обещаю, — сказала она и посмотрела на Джесса. — Джесс хотел сказать тебе, что ты его сын, с первого дня, как тебя увидел. Извини, что я настояла на своем.

Джемми поднял глаза на Джесса.

— Это правда, сынок, — прошептал Джесс. — Меня не было рядом, когда ты родился, но это не означает, что я не люблю тебя. Я люблю тебя, люблю и хочу, чтобы мы с тобой поладили. На самом деле… — он посмотрел на Мэнди, — я бы хотел дать тебе свое имя. Если позволит закон, мы сможем поменять твою фамилию на фамилию Барристер.

— Барристер?! — закричала Мэнди.

Это имя звучало много лет в ее семье как оскорбление. Слышать его было для нее неприятно.

Джесс пожал плечами.

— Я не могу гордиться человеком, который дал мне это имя, но оно принадлежит мне, и я от него не откажусь.

Осознав, что обидела его, Мэнди взяла Джесса за руку.

— Извини. Я просто…

— Я знаю, — сказал он. — Но думаю, что эта глупая вражда уже в прошлом, а как ты считаешь?

— Ну, да. Думаю, что да.

Джесс опять взглянул на сына.

— Я горжусь тем, что у меня такой сын. Тебе, конечно, понадобится какое-то время, чтобы привыкнуть ко мне, но, надеюсь, ты дашь мне возможность доказать, что я по-настоящему люблю тебя. И люблю твою мать. Всегда любил. И хотел бы видеть ее своей женой. Если, конечно, она не возражает.

Джемми усмехнулся: он ведь только об этом и мечтал с тех пор, как встретил Джесса.

— Я думаю, мама согласится.

— Мэнди? — спросил Джесс.

Мэнди посмотрела на него. Душа у нее ушла в пятки. Ей не верилось, что все это происходит с ней.

— Да?

— Ты выйдешь за меня?

Чтобы решить, ей было достаточно нескольких секунд. Она бросилась в его объятия, смеясь и плача одновременно.

— Да, я буду твоей женой! — вскрикнула она.

Джесс прижал ее к своей груди и хотел было прильнуть к ее губам.

— О боже! — воскликнул Джемми. — Вы, двое, прекратите. Неужели у вас не будет времени, чтобы поцеловаться? Надоест еще, вот увидите!

Джесс и Мэнди посмотрели друг на друга и засмеялись. Оба до сих пор не осознавали своего счастья. Как далеко они зашли, прежде чем прошлое отступило! Зато теперь не сомневались, что оно никогда больше не вмешается в их жизнь.

— Барристер, — еле слышно произнесла Мэнди, любуясь темными глазами Джесса, — Мэнди Макклауд-Барристер. Интересно, что Макклауды и Барристеры, уже ушедшие из жизни и живущие ныне, скажут на это?

— Все, что должно нас волновать, — это ты, я и наш сын.

— Я сейчас заплачу.

Не отрывая глаз от жениха и невесты, которые стояли возле трехслойного торта и, смеясь, кормили друг друга кусочками свадебного угощения, Мередит положила руку на плечо Сэм.

— И испортишь макияж, который я тебе сделала?! Даже не смей, — произнесла Мередит.

Вспомнив часы мучений перед свадьбой, которые пережила по настоянию Мередит, Сэм сделала недовольную гримасу.

— Я выгляжу как дешевая шлюха.

Мередит медленно повернула голову и посмотрела на Сэм.

— Дешевая? Глупости, это первый сорт, самый лучший.

— Тебе легко говорить. Не тебе же разукрасили лицо.

Нахмурившись, Сэм взглянула на свое платье, которое Мередит привезла ей из Нью-Йорка.

— А это платье? Носовой платок и то закрыл бы больше.

Мередит убрала руку с плеча Сэм и оттянула подол платья вниз, где ему полагалось быть.

— Если бы я не вмешалась, ты красовалась бы на свадьбе своей сестры в потертых джинсах и рваных сапогах!

— Но так мне было бы гораздо удобнее.

Мередит улыбнулась, окинув взглядом гостей.

— Да, но подумай о комплиментах, уже полученных за этот день и еще предстоящих.

— Ты права, — проворчала Сэм. — Все уставились на мою грудь.

Мередит громко засмеялась. Сэм заметила, как несколько мужчин посмотрели в сторону ее сестры. Их глаза, полные любопытства и желания, пристально разглядывали Мередит, и Сэм не сомневалась, что кокетливая улыбка ее сестры не даст заснуть этой ночью многим молодым людям, которых будут посещать грешные мысли в то время, как их жены будут спать рядом с ними.

— Ради бога, Мередит. Прекрати!

— Прекратить что? — невинно спросила Мередит.

— Оставь свои штучки, пока с кем-нибудь из этих парней не случился сердечный приступ.

Мередит опять захохотала.

— Немного кокетства не повредит. Когда-нибудь ты попросишь меня научить тебя этому.

— Нет, спасибо, — сказала Сэм и осмотрелась вокруг. — Ты не видела Джемми?

— Нет, не видела с тех пор, как отняла у него бокал шампанского.

— Я обещала Мэнди, что буду приглядывать за ним. Смотри туда, — промолвила Сэм, и ее глаза заблестели. — Там Джон Ли Картер. Я не видела его на венчании.

Мередит взглянула на него, и сердце ее екнуло, когда она встретилась с ним взглядом. Казалось, его глаза, голубые, как техасское небо, видели ее насквозь, обнажая изящное тело, скрытое под одеждой. Противясь дрожи, которая пробежала по позвоночнику от его нагловатого взгляда, она сложила свои милые губки словно для поцелуя, дразня его и маня в сети. Поддавшись искушению, Мередит все же не восприняла его взгляд всерьез.

Обратив свое внимание на стол, за которым жених и невеста подняли бокалы шампанского, Мередит выбросила Джона Ли Картера из головы. Она, несмотря на свой характер, немного растрогалась при виде молодоженов.