УРОК № 3: Нет, нет, нет, нет, НЕТ! Ты ведь не думаешь, что вопрос «Ты меня любишь?» сильно отличается от собственно признания в любви? Иначе зачем спрашивать человека, любит ли он тебя, если ты сама его не любишь? Вот именно, незачем. Никто бы и не стал этого делать. Только проблема в том, что в ответ парни не говорят: «Я тебя очень люблю!» Они лишь интересуются: «А почему ты спрашиваешь?»

Жди месяцы. Жди годы. Жди целую вечность. Он никогда и ни за что на свете не скажет: «Я люблю тебя» – с полной уверенностью, если не решит, что эти слова – его собственное открытие, его собственное заявление, его собственная концепция, черт возьми. Исключи из своего словаря слово «люблю» так же, как исключаешь из него отвратительные, непристойные ругательства, прежде чем отправиться на воскресный обед к своей ирландской бабушке-католичке. Помни: когда дело касается любовных отношений, «я люблю тебя» – самое грязное ругательство, которое можно составить из трех слов.

Попив кофе с Ниной, я отправилась к машине, отклеила от стекла еще один штрафной талон за неправильную парковку и засунула его в бардачок вместе с остальными. Мой путь лежал в Беверли-Хиллз, где у меня намечалась встреча с мамулей и Одри по случаю очередной подгонки платья. Вместо того чтобы, как обычно, включить «Эн Пи Эр» и балдеть под музыку, я в тишине раздумывала над советом Нины. Она явно призывала меня к решительным действиям. Нина вообще относилась к тем людям, которые всегда рекомендуют другим сразу брать быка за рога, но сами почти никогда этого не делают. Ах да, Нина берет за рога своих друзей. Она может взять за рога даже своего начальника. Но когда дело доходит до парней, она превращается в железную леди. Каждый раз, когда я вижу Нину, она объявляет, что у нее новый бойфренд. Студент, вместе с которым она посещает Лекции по курсу «Психобиология: эмоции и стресс». Профессор, которого она считала «гениальным». Продавец сока из ростков пшеницы из магазина здорового питания. Режиссер телевидения с сети каналов, принадлежавшей «Уорнер бразерс», с которым она познакомилась на… нет, я не помню, где она познакомилась с режиссером. Ну конечно, на занятиях по хатха-йоге. Она спит с каждым новеньким, кто туда приходит. Это продолжается неделю, может, две. И скорее всего именно тогда, когда парень начинает размышлять, как бы сбежать от нее, она сама теряет к нему интерес.

Студент, с которым она встречалась, однажды утром принес для нее на лекцию стакан морковного сока. Профессор поставил ей пять с минусом за работу, за которую она ожидала получить максимум четыре с плюсом. Продавец из магазина здорового питания, казалось, просто дрожал от волнения, когда она забегала за морожеными соевыми бургерами. А телевизионный режиссер приглашал ее на «Эмми». Основываясь на всем этом безобразии, Нина решила, что в каждом из них есть доля несамодостаточности. А она ненавидит несамодостаточных парней. В любом случае через какое-то время она становится для них недоступной, и тогда они проявляют к ней небывалый интерес. Они звонят и строчат е-мейлы, заявляются к ней домой посреди ночи, засыпая ее признаниями в любви и вопросами, почему, почему она не хочет дать им один маленький шанс. Это лишь подтверждает то, что несамодостаточность, в которой она их заподозрила, действительно имеет место быть. И Нина всегда испытывает облегчение, потому что обнаружила это вовремя. Я могу с головой броситься в омут чувств. Нина же бежит от этого, как вегетарианец от барбекю.

Я припарковалась на платной стоянке со счетчиком и ужаснулась, когда обнаружила, что в Беверли-Хиллз семь минут стоянки стоят двадцать пять центов. Моих денег должно было хватить на полчаса. На всякий случай я положила новый штрафной талон на ветровое стекло и вошла внутрь. Мамуля сообщила мне, на сколько минут я опоздала, а я принялась следить за Одри, которой подкалывали платье. Я не совсем понимала, зачем меня вызвали. И вообще, в чем состоит роль наблюдателя, который смотрит за тем, как кому-то подгоняют одежду? Я старалась изобразить живую заинтересованность тем, как драпируется ткань на платье Одри. Но гребаная кассета и все эти песни, которые я до сих пор прокручивала в голове, никак не давали мне сосредоточиться на самой Одри. Это было все равно что смотреть телевизор, когда рядом орет радио. Прошло двадцать минут, и я начала беспокоиться, что могу обнаружить на машине еще один штрафной талон.

– У вас есть мелочь? – спросила я у закройщицы.

Она отрицательно мотнула головой, продолжая подкалывать и подкладывать, подкалывать и подкладывать.

Зато мамуля старалась за двоих. Кружа около Одри, стоящей на пьедестале, она то и дело выражала восторг по поводу отвратительных атласных лодочек «Дай-ту-мэтч» у нее на ногах. Мне с трудом верилось в то, что они не понимают: такие же отвратительные атласные лодочки «Дай-ту-мэтч» покупают половозрелые девочки для выпускного вечера. А еще я подглядела, как мамуля, думая, что никто не видит, рассматривала фату, расшитую жемчугом, и примеряла ее на себя. И это женщина, которая клялась, что если выйдет замуж еще раз (а это могло произойти в любой момент), то будет расписываться в центральном дворце бракосочетаний, как и в предыдущие три раза.

Потом мы отправились на ленч (кстати, меня действительно осчастливили еще одним штрафным талоном), и Одри вытащила папку – настоящую папку – с подшитыми материалами от Марты Стюарт. Соответствующие статьи были наклеены на листы чертежной пастельной бумаги, расположенные по цвету. Зеленый отвечал за «Цветочные фантазии», розовый – за «Красавицу невесту», синий – за «Красавца жениха» и так далее. Я пролистала папку, читая заметки на полях, сделанные витиеватым почерком Одри. Чтобы удивить всех «необычайным ароматом и красотой композиции» букета, нужно было добавить в него такие свежие растения, как розмарин, тимьян или полынь. Вместо приветствия, которое могло показаться слишком формальным, Од придумала сделать для каждого гостя маленький «благодарственный свиток». Предполагалось, что ваша покорная слуга будет раздавать их на приеме. В папке была даже целая страница, посвященная крошечным «сердечкам для осыпания молодоженов», которые собиралась заказать Одри и которые, как говорилось в вырезке, выглядят очень романтично и в отличие от риса не повредят желудкам бедных птичек.

– Марта, Марта, Марта, – сказала я, скосив глаза.

– Да ладно, тебе все это нравится! – воскликнула Одри.

– Ей не нравится, – возразила мамуля, – потому что она су-у-ка!

– Ты сказала «су-у-ка»?

– Я услышала это по радио! – Мамуля и Одри разразились хохотом. Я определенно сидела за столом с девушками Гилмор[61].

– Ну так что? – произнесла Одри, помешивая холодный суп из спаржи. Одри – единственный знакомый мне человек, который может есть холодный сур. – Ты придешь на свадьбу с этим парнем по имени Макс?

– Наверно.

– Но ты его еще не спрашивала?

– Нет.

– Нужно спросить. Я ужасно хочу с ним познакомиться. – Пауза. – Я слышала, он младше тебя?

Я бросила взгляд на маму.

– Немного.

– Это нормально.

Я порадовалась тому, что она не заморочивается на таких мелочах.

– Ну и?.. – Одри выжидающе смотрела на меня.

– Ну и?..

– Мама говорит, ты развернула бурную подготовку к девичнику. Я страшно хочу узнать, как все будет.

– О…

Мамуля злорадно улыбалась.

На самом деле я и пальцем не пошевелила. Хотя нет, что-то я все-таки сделала. У меня дома на столе лежала записная книжка, которую я купила в магазине художественных принадлежностей и собиралась заполнить списком всего того, что нужно сделать для подготовки к свадьбе. Я размышляла, какой блокнот выбрать, в течение сорока пяти минут. Что лучше: маленькая записная книжка, которая влезет в мою сумочку, или огромная, в которую поместится больше записей? Может, купить блокнот на спирали, чтобы легче было вырвать нужные листки? Или из-за этого я растеряю кучу важной и полезной информации? В итоге я остановила свой выбор на книжке в льняной обложке цвета лаванды, которая не помещалась в мою сумочку, но и не отличалась огромными размерами. Мне просто понравились цвет и ощущение, появлявшееся, когда я проводила пальцами по страницам из дорогой плотной бумаги кремового цвета. Я принесла блокнот домой и специальной черной ручкой, которую купила вместе с ним, написала: «Список к свадьбе Одри» на самой первой странице. Меня охватило приятное волнение, и я почувствовала себя совсем взрослой.