– Конечно, – заверила ее Ангелика. – Сначала чувствовалось – ему не по себе, но я обещала ему, что ты вернешься сразу как только сможешь. В конце концов он уснул и с тех пор не просыпался. Я только что заглядывала к нему.

– Хорошо, – с облегчением произнесла Кэсси, по-прежнему ощущая в животе тугой узел от беспокойства и волнения.

– Ты слишком много волнуешься, – мягко укорила ее Ангелика. – Сэму уже пять лет. Его уже понемногу надо приучать к самостоятельности. Не можешь же ты привязать его к себе на всю оставшуюся жизнь!

– Я знаю. Просто он до сих пор не может забыть время, когда нас разлучили.

Да и сама Кэсси до сих пор помнила полные отчаяния крики своего сына, иногда еще звучавшие у нее в ушах, когда его вырывали из ее рук. Она родила сына за высокими стенами тюрьмы Аристо. Ей позволили быть с ребенком, пока ему не исполнилось три года. Из всех страданий, выпавших за эти годы на ее долю, это было самым тяжким. Ее до сих пор преследовали кошмары, что кто-то пробрался ночью в квартиру, чтобы украсть у нее сына… Кэсси просыпалась в холодном поту.

– Ты до сих пор не оправилась от этого потрясения, – проницательно заметила Ангелика. – Оставь все это в прошлом, где ему и место. Тебе выпал шанс начать все сначала, Кэсси. Отработав в детском доме, ты получишь билет в новую жизнь, которую сможешь начать в другом месте. Кстати, как прошел во дворце благотворительный вечер по сбору средств? Ты виделась с принцем Себастьяном? Фотографии не обманывают и он правда так красив?

– Ну-у, да. Он…

Сердце Кэсси болезненно сжалось, стоило ей вспомнить тот ничего не упускающий, проникающий в самую душу темный взгляд. Может, ей не стоило сбегать с вечера, но она вряд ли бы вынесла хотя бы еще одну мучительную минуту в его обществе. Воздух между ними потрескивал от сексуального напряжения – Кэсси поняла, что Себастьян желает ее, как только увидела его лицо. Взгляд темных глаз словно прожигал ее одежду, ласкал ее, как он когда-то ласкал ее в прошлом…

Кэсси машинально дотронулась до левого запястья, и сердце у нее ухнуло куда-то вниз, когда она поняла, что браслета на ее руке нет.

– О нет! – воскликнула она.

– Что? – тут же откликнулась Ангелика.

Замирая от волнения и страха, Кэсси прошла обратный путь до двери их маленькой квартирки.

– Я потеряла браслет, – простонала она, исследуя пол с возрастающим отчаянием. – Жемчужный браслет моей матери. Он, должно быть, упал с руки, когда я возвращалась. Я помню, что во дворце он еще был у меня.

– Может, обронила его в такси? – предположила Ангелика. – Позвони в компанию и попроси посмотреть.

Кэсси взглянула на свою подругу:

– Я вернулась домой не на такси.

У Ангелики расширились глаза.

– Ты шла пешком в такую темень на таких каблуках?!

«Не шла, а бежала», – хотелось сказать Кэсси, но вместо этого она произнесла:

– Мне хотелось подышать свежим воздухом. Во дворце было многолюдно и душно.

– Может, дать тебе фонарик? – сомневаясь, предложила Ангелика. – Или лучше подождать до утра?

Кэсси решительно покачала головой:

– Нет, сейчас! До утра его может кто-нибудь подобрать. Я пройду несколько кварталов. Может, мне повезет.

– Не забудь мобильный, – предупредила ее Ангелика. – Неизвестно, с кем ты можешь столкнуться на улице в такой час. И лучше тебе переодеться.

Кэсси заглянула в комнату Сэма, прежде чем пойти переодеться. Сын мирно спал. Его красивое личико очень походило на отцовское, и у Кэсси от боли снова сжалось сердце. Ее сын не будет знать отца, не узнает его объятий. Никогда не заглянет в его темные глаза и не прочтет в них поддержку и понимание.

Его, как и ее саму, словно обманули, лишили очень многого… Но Кэсси была твердо намерена сделать все, что в ее силах, лишь бы Сэм не чувствовал себя хоть в чем-то обделенным. Как только срок ее работ закончится, они с Сэмом уедут с острова и начнут новую жизнь там, где никто ничего не будет знать ни о ней самой, ни о том, что она якобы совершила… И главное – не узнает, кто отец ее ребенка.

Мощеные улицы освещались редкими фонарями, но с каждым шагом у Кэсси усиливалось ощущение, что темнота впереди нее сгущается. Она светила вокруг себя маленьким фонариком, но ее единственными находками пока были окурки сигарет и обертки от жвачек. Это сразу напомнило ей отца, мэра города, организовавшего кампанию по очистке древних улиц. Лучше бы он очистил свой дом от тех ужасных тайн, которые скрывал ото всех!

Вздрогнув от неприятных воспоминаний, Кэсси полностью сконцентрировалась на поиске браслета. До дворца оставалось три квартала, и, чтобы избежать ненужного риска, она уже подумывала повернуть назад, как фонарик высветил пару больших мужских кроссовок. От страха сердце забилось у нее где-то в горле. Подняв фонарик дрогнувшей рукой, она высветила жесткое лицо Себастьяна Каредеса, одетого, как и она, в темный спортивный костюм.

– Что-то потеряла, Кэсси? – поинтересовался он, поднимая брови.

Раньше Кэсси и представить не могла, что когда-нибудь она предпочтет лучше встретиться ночью на улице с грабителем, чем с мужчиной, которого когда-то до безумия любила. Во власти Себастьяна было разрушить ее жизнь так, как не удалось сделать это даже ее отцу. Все, за что она так долго и упорно боролась, в каждую секунду могло рухнуть, как карточный домик.

– Я потеряла браслет, – наконец произнесла она, опуская фонарик. – Я решила попробовать его найти, вернувшись той же дорогой, по которой шла к дому.

– Ты не попрощалась, – никак не отреагировал на это объяснение Себастьян. – А я так надеялся, что наша встреча растянется хотя бы на несколько минут. Есть несколько моментов, которые я хотел бы с тобой обсудить.

Кэсси выключила фонарик, чтобы Себастьян не увидел страха на ее лице.

– Мне кажется, это не совсем удачная мысль, так как нас могут увидеть. Сам знаешь этих папарацци. Скоро ты станешь королем. Твоей репутации не пойдет на пользу, если узнают, что ты разговаривал с бывшей заключенной.

– Но сейчас-то мы одни, – возразил Себастьян. – Если хочешь, можем пойти к тебе. Уверен, там нас точно не потревожат.

Кэсси была рада, что в полумраке Себастьян не может видеть ее лица. Привести Себастьяна в квартиру, где спит Сэм? Ну уж нет!

– Нет, – поспешно сказала Кэсси. – Я имею в виду… Это будет не очень удобно. Я живу не одна.

– С мужчиной? – тут же спросил Себастьян.

– Нет.

– Так ты сейчас свободна?

Кэсси знала, что рискует открыть ему слишком много.

– Я кое с кем встречаюсь, – солгала Кэсси, пытаясь справиться со своим влечением к Себастьяну.

– Это тот самый, из-за которого ты положила конец нашим отношениям? – не справившись с горечью, резко спросил Себастьян.

– Н-нет. Другой…

Как же легко одна ложь влечет за собой другую!

– И насколько серьезны ваши отношения? – продолжал свой допрос Себастьян.

– Достаточно.

– Достаточно для того, чтобы рисковать своей свободой?

Кэсси выронила из рук фонарик. В горле у нее вдруг пересохло.

– Н-на что т-ты намекаешь?

Себастьян поднял с тротуара фонарик, включил его и направил свет ей в лицо.

– Может, пойдем ко мне и я тебе объясню? – предложил он.

Кэсси заморгала и сощурилась от света, резавшего глаза.

– Я не уверена, что нам есть о чем говорить. То есть, – поправилась она, – о чем-то, что представляет для меня интерес.

– Уверен, как раз наоборот, тебе будет чрезвычайно интересно, – сказал Себастьян и выключил фонарик. – Видишь ли, Кэсси, у меня есть кое-что твое.

«Да, у меня тоже есть кое-что твое», – усмехнулась про себя Кэсси.

– Браслет? – с надеждой спросила она. – Он у тебя?

– Во дворце.

Кэсси прикусила губу:

– Может, ты попросишь, чтобы его прислали мне по почте?

– Ты готова рискнуть потерять браслет? В любом случае я бы предпочел отдать его тебе лично в руки. По-моему, это дорогая вещь.