Когда совсем стемнело, Реми привел ее в знаменитый ресторан. И тут его, казалось, все знали — метрдотель, официанты и посетители.

  На этот раз Эми старательно пыталась насладиться каждым блюдом, которое он заказал специально для нее. Это был самый настоящий пир.

  В то время как Реми свободно общался со всеми, кто ему был тут знаком, Эми вся вжалась в спинку кресла и едва не съежилась под их пристальными взглядами. Искоса посматривая на нее, Реми понял, что сделал ошибку, приведя ее в такое блистательное место. Ей тут явно было не по себе.

  Эми дрожащей рукой отправляла в рот кусочки жаренного в масле хрустящего картофеля.

  — Как странно, — сказал он, когда знакомые расселись по своим местам, оставив Реми наедине с его девушкой. — Мне теперь кажется, что я чужой в этом сверкающем суетном мире. Да и они... имеют обо мне лишь поверхностную информацию. Им все равно, какой я человек на самом деле. Да, для них я богач и призер Формулы-1. Выходит, ты знаешь меня лучше всех.

  — Я? Как это? — она открыла рот.

  — Вспомни тот день, семнадцать лет назад. Мой разговор с отцом. Кроме тебя, никому не известна правда о моей семье. Даже моим собственным сестрам.

  Пораженная, Эми уставилась на него.

  — Мне жаль, что я там оказалась, — произнесла она.

  — Это не твоя вина. В тот день я возненавидел тебя, потому что меня оскорбили, а ты была свидетельницей. Но я не имел права так налетать на тебя. Теперь мы узнали друг друга ближе, и я рад нашим отношениям. Возможно, благодаря этому секрету ты кажешься мне особенной, поскольку тебе известно обо мне самое худшее. Находясь рядом с тобой, я знаю, что мне нечего скрывать.

  — Все эти годы я очень сожалела о том дне.

  Его ладонь потянулась к ее руке.

  — Я был ужасно несправедлив к тебе, прости, — он сжал ее пальцы. — В нашей семье всегда было полно ложной гордости.

  — У твоей семьи древнее происхождение, вам есть чем гордиться.

  — Просто смешно! Учитывая наличие столь страшной тайны! — хмыкнул он.

  — Зато твоя жизнь полна веселья и хороших друзей.

  — Ты хоть слово слышала из того, что я сказал?

  — И представить себе не могу, как ты живешь.

  — Ты так ничего и не поняла. Признаю, я хотел впечатлить тебя. И показать, кем я являюсь на самом деле. Не знаю, зачем. Но я смущен, как мальчишка.

  — Но ведь я тебе... никто.

  — Нет, ты много для меня значишь.

  — Я всего лишь хозяйка какого-то магазинчика подержанных вещей! — воскликнула Эми. — Живу с мамой, в одной комнате, потому что в Оаху жилье стоит безумно дорого...

  — Да послушай ты меня! Какая разница, как мы живем?

  — Это важно, поверь, очень важно, — она печально покачала головой.

  — Не смей снова принижать себя! — запретил ей Реми. — Мне нравится быть с тобой в сто раз больше, чем с другими. И потом, ты знаешь мою тайну.

  — Хотела бы я ничего тогда не слышать, — сказала Эми и взволнованно сглотнула.

  — Тогда я был не готов принять правду. И всю свою жизнь доказывал своему отцу, что я его достоин. Ты стала невольным свидетелем моей боли. Увидев искреннее сочувствие в твоих глазах, я понял, что не могу этого вынести. Мне тогда хотелось убежать и спрятаться. Ты поняла все слишком правильно. А я... я всегда был негодяем. Как негодяй повел себя и в Лондоне, когда обманул тебя. Ты была одна в большом городе, горевала по умершей тете, и я воспользовался... А ты взяла и простила.

  — Перестань, Реми. Что-то ты слишком сильно себя упрекаешь.

  — Может быть. Я всегда хотел доказать, что я лучше. Поэтому и гнал изо всех сил свою машину. В результате... убил лучшего друга. Что и кому я этим доказал?

  — Прекрати себя терзать. Главное, что ты все понял.

  — Наверное, настала пора быть честным с самим собой. Я никогда не был настоящим графом. Я убил любимого друга, Андре.

  — Шел дождь, и трасса была скользкая, — тихо напомнила она ему.

  — Да, да. Но и я был честолюбив и слеп. Думал, что в силах контролировать жизнь и смерть. Ты... изменила меня своим приездом в «Замок сирен». Все это время, проведенное с тобой, было особенным. Ты многому меня научила, и сейчас я счастливее всех на свете. — Реми поднес ее руку к своим губам. — Как думаешь, почему?

  — Представить не могу. Уверена, ты и раньше бывал тут счастлив. С другими.

  — Но это совсем другое. Я сам стал другим. Весь мой мир перевернулся с ног на голову. И это к лучшему. Общаясь с тобой, я понял, что быть человеком важнее, чем знаменитым и богатым, — печально улыбнулся Реми.

  — Возможно... Но я совсем не вписываюсь в твою жизнь, — покачала головой девушка.

  — Кто знает, может, это теперь не моя жизнь, — он пожал плечами. — Может, теперь я хочу каждый день ходить на любимую работу, возвращаться вечером усталый, ужинать, а потом играть с детишками в футбол на лужайке у дома. Как бы там ни было, я точно знаю одно: еще ни с кем мне не было так хорошо, как с тобой.

  — Не надо, Реми, — прошептала Эми. — Не нужно усложнять жизнь. Все и так слишком непросто. Уж лучше бы ты был таким жестоким, как пишут о тебе газеты.

  — Значит, тебя, и правда, привлекло во мне лишь умение соблазнять?

  — Видишь ли, всего через какую-то неделю я буду дома и даже не вспомню о тебе, — с усилием произнесла она.

  — А я уже надеялся, что мы с тобой... можем рассчитывать на большее. Ведь и в Париже людям нужна недорогая одежда.

  Испугавшись его слов, Эми выпрямилась на стуле.

  — Не надо! Ну, пожалуйста!

  — Неужели тебе действительно не нужно от меня ничего, кроме пары этих пресловутых уроков? И это все, что ты хочешь?

  Она отвернулась, так и не ответив. Шли секунды. Наконец Реми отпустил ее руку и подозвал официанта.

  — Я хочу домой, — жалобно проговорила Эмили, присев за стойку в баре.

  После ресторана Реми привел ее в казино, где у них была назначена встреча с его друзьями. Эми чувствовала себя в этой чужой роскоши неуютно и морщилась при каждом взрыве громкой музыки.

  — Прости меня, — продолжала она. — Ты был честен со мной в ресторане. Хочу и я тебе кое-что рассказать. Тогда в Лондоне, после нашей первой встречи, я наткнулась на газеты. И я... знала, кто ты такой, когда позвонила тебе. Даже больше. Я понимала, что газеты лгут. Ведь я знала тебя и раньше и видела твою боль, твою искренность. В тебе до сих пор живет тот самый обиженный мальчуган. Ты не способен на жестокость к другим людям. И теперь... теперь я очень боюсь почувствовать к тебе настоящие чувства.

  — Но почему же?

  — Наши роли с тобой лишь временные. Я обещала тебе, что через месяц мы расстанемся. Учитывая возникшие чувства... это будет нелегко.

  — Да черт с ними, с этими обязательствами, когда все так резко изменилось!

  — Реми, клянусь, я не планировала в тебя влюбляться!

  — Ах, Эми, Эми! Ты самое лучшее, что было у меня в жизни! — с этими словами он склонился над ней и поцеловал, не обращая внимания на сотни глаз, которые уставились на них.

  Голова у девушки закружилась, когда она отстранилась от него.

  Тяжело дыша, Реми прошептал:

  — Давай-ка убираться отсюда.

  — Это он! — выкрикнул кто-то из толпы, и в тот же миг на них нацелились две фотокамеры. — Реми де Фурнье!

  Защелкали вспышки, Эми загородилась рукой.

  — Оставьте нас, негодяи! — подался было вперед Реми, но официанты успели вовремя и вывели репортеров из зала. — Идем скорее, — Реми взял ее за руку. — Не хватало, чтобы твоя репутация была испорчена.

  Оказавшись на улице, они попали под самый настоящий ливень. Дорога вся была мокрая. Вокруг гудели моторы дюжины мотоциклов. Папарацци, будь они неладны. Несколько человек спрыгнули на землю и окружили Реми и Эми, выкрикивая его имя.

  — Не смотри в их сторону, — шепнул ей на ухо Реми, ведя к машине. Глаза его метали огонь и молнии.

  Уже подходя к «альфа-ромео», Реми вынул из кармана ключи. Его руки ходили ходуном. Тем не менее он опытным маневром вывел машину на мокрую улицу. Затем позвонил охранникам виллы и предупредил, что его преследуют. Бешено работали «дворники».