— Верно! Ты читала газеты, так что знаешь обо мне все, — с этими словами Реми отодвинулся подальше от нее. Но, несмотря на то, что теперь его лицо оказалось в тени, Эми заметила, как сильно напряглись скулы. — И ты становишься похожей на меня, — сказал он хорошо поставленным голосом. — Даже если и сама не отдаешь себе в этом отчета.

  —  Не понимаю.

  — Если бы это было не так, ты не смогла бы столь восторженно заниматься любовью с человеком, который тебе совершенно безразличен.

  — Мы оба знаем, что с моей стороны было бы безрассудством влюбиться в тебя. В этом месяце не имеет значения такая штука, как любовь. Я всего лишь хочу стать такой же великолепной, как моя старшая сестра. А ты мне в этом помогаешь. Она всегда была победительницей, а я... Я и не пыталась быть такой, до встречи с тобой.

  — Значит, ты считаешь все это игрой? Не буду тебя в этом переубеждать. У тебя свое мнение, у меня свое.

  — В таком случае чего ты злишься?

  — Кто это злится?

  Внезапно Реми вскочил на ноги, подошел к краю бассейна и нырнул в воду. Он плыл, широкими взмахами рук рассекая водную поверхность, которая блестящими брызгами разлеталась вокруг.

  Эми выпрямилась в шезлонге. Где-то в лесу чарующе запел соловей. Эми стало холодно, и она поежилась, схватила полотенце и накрылась им. Чем дольше она наблюдала за пловцом, тем неуютней себя чувствовала.

  Что же его так разозлило? Может, она его чем-то обидела? Нет, этого не может быть.

  А почему это должно ее волновать? Может, он не такой испорченный, как она пыталась его себе представить?

  Нет-нет, он вовсе не нравится ей. Что бы ни случилось дальше, она постарается следовать заранее намеченному плану.

  Эми все труднее становилось притворяться, что Реми ей безразличен.

  Ей приходилось по сто раз на дню одергивать себя и напоминать об условиях контракта. Она сама придумала правила игры. Теперь осталось только следовать им.

  Учитывая все это, ей не следовало, конечно, так желать поездки в Канны. Между тем она в радостном нетерпении собиралась поздно вечером в эту поездку. Тщательно подбирала необходимые вещи, одежду, чересчур долго крутясь перед зеркалом. В итоге на сон осталось совсем мало времени.

  Вскочив с утра пораньше, Эми закончила сборы и в ту же минуту услышала шум мотора «Альфа-ромео».

  Увидев ее чемодан, Реми лишь рассмеялся.

  — Кажется, ты перестаралась. Там жара. Тебе понадобятся лишь шорты, очки и купальник.

  — Но разве мы никуда не будем ходить по вечерам?

  — Ну, платье летнее. Одно или два.

  — Мужчины! — фыркнула Эми. — Вы всегда поверхностно судите о гардеробе женщин. Жди меня на улице.

  — Так ты еще не готова? — напустился он на нее.

  — Буду, через десять минут, — и она захлопнула за ним дверь.

  Они сидели в машине, плотно, застрявшей в пробке по пути к югу.

  — Такое впечатление, что все рванули в Канн одновременно, — заметил Реми.

  Несмотря на чересчур медленное продвижение, их путь вовсе не был скучным. Песни по радио, смех и шутки — всего этого было вдоволь.

  — Обычно я ненавижу такие поездки, — признался Реми. — Но если рядом подобающая любовница, она отлично может скрасить досуг.

  Эми не стала говорить ему о том, что никогда до сих пор ей не было так хорошо и весело. Ни с кем.

  Наконец они прибыли, и охранник в коричневой униформе раскрыл для них массивные ворота величественной виллы.

  Они проехали мимо бассейна и солнечной террасы для загорания. Реми остановился на парковке, и тут же рядом появился слуга, который помог им выйти из машины и вытащить багаж.

  Вскоре Реми уже водил Эми из комнаты в комнату, с чисто мальчишеским желанием показать шикарные виды, открывающиеся из окон на город. Это позабавило ее и немного напомнило Вайкики.

  Держа Эми за руку, Реми называл сверкающие в солнечных лучах отели и пляжи. Потом он указал на кристальную воду и далекие острова, что прятались за пальмовыми деревьями. В этот миг Реми был таким внимательным и заботливым, а окрестности настолько поражали взор, что Эми засомневалась: уж не попала ли она в сказку?

  Впрочем, о какой реальности могла идти речь! Ведь все это было проникнуто условностями установленной игры. Какой же дурой она была — сама втянула себя в эту игру!

  — Так вилла твоя? — осведомилась Эми, выдергивая свою руку.

  — Семейная.

  — Ты привозил сюда других женщин? — спросила она, тут же обругав себя за несдержанность и излишнее любопытство.

  — Ты имеешь в виду любовниц? Настоящих? — его темные глаза блеснули. — Ревнуешь?

  — Прости. Не мое дело.

  — А что страшного, если бы даже мы и стали относиться друг к другу, как обычные люди? Ничто человеческое и нам не чуждо.

  Ответить она не смогла.

  Реми целую минуту молча смотрел на нее.

  — Да... Наверное, ты никогда не увидишь во мне человека. Ты считаешь меня чудовищем.

  — И это правильно, — подтвердила она с преувеличенной веселостью. — Потому что только рядом с таким человеком я спокойна за свои чувства.

  С этими словами Эми снова повернулась к окну, но Реми схватил ее за руку и с какой-то ожесточенностью притянул к себе.

  — Правда?!

  Эми тщетно пыталась освободиться.

  — Значит, вот что для тебя главное — быть в безопасности? — Он поднес ее руку к губам. — Тогда почему ты стала моей любовницей, если боишься риска?

  От его страстных поцелуев Эми задрожала, и сердце ее перевернулось. А что он хотел услышать? Что она станет умолять его о любви?

  Она замерла и ничего не сказала.

  — Хорошо, не отвечай, — проговорил он, лицо его окутала непроницаемая дымка. Обычно Реми не допускал, чтобы настроение владело им. После долгой паузы он очнулся и закончил начатую экскурсию по дому, под конец приведя Эми в спальню, где заключил ее в объятия. — Все те женщины... забудь о них. Как забыл и я. Они больше ничего для меня не значат. И вообще, та жизнь для меня осталась в прошлом. Теперь только ты имеешь значение. Притом даже больше, чем сама сделка.

  — Но я... не могу поверить в это. Мне нельзя.

  — Но почему, черт возьми?

  — Ты граф. А все те женщины, они были такими красивыми...

  — Дорогая, разве я тебя так ничему и не научил? Ты — самая драгоценная женщина на свете. Сексуальная, как сам дьявол. Тебе не свойственно играть. Ты такая, какая есть, непосредственная, естественная. Твои волосы не результат химии.

  — А... мои ногти ненастоящие.

  — Зато ты сама настоящая!

  Реми яростно притянул Эми к себе. Взгляд его полыхал черным пламенем, сердце неистово стучало, и вскоре сердце девушки забилось ему в такт.

  Постепенно забывая о вспыхнувшей было ревности к другим женщинам, Эми ощутила такой прилив желания к этому мужчине, что засомневалась: а правда ли, это происходит с ней?

  Погладив его щеку, она набросилась на него с поцелуями, проникнув своим языком глубоко-глубоко, втянув в себя его запах, выпив до дна. Один этот запах свел ее с ума, заставив желать большего.

  Тяжело дыша, Реми крепко сжал ее в объятиях.

  Больше всего на свете ей хотелось заставить его забыть о других женщинах, хотя бы на то время, что она была рядом. Ее поцелуи и игривые руки раскалили Реми добела. В каждое прикосновение она вкладывала столько энергии и столько души — в каждый мимолетный поцелуй.

  И уже через пару минут Реми так же загорелся и так же желал ее. Он подхватил Эми, и в мгновение ока оба оказались в постели.

  Они занимались любовью самозабвенно, и широкая кровать была им помощницей. Потом они переместились в отделанную золотом мраморную душевую, где Эми, тяжело дыша, прильнула к Реми, а он смело и дерзко ласкал ее в самых разных местах.

  В этот волшебный миг Эми чувствовала себя любимой, хоть это и было невозможно. Она подняла голову и вопросительно посмотрела на него.