Домине помотала головой. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас откровенничать с Мелани.

— Что ты, конечно нет, — сказала она, предательски покраснев. — Ох, как я замерзла! Надеюсь, в гостиной разожжен камин.

— Хорошо, не хочешь говорить — не надо, — пожала плечами Мелани. — Я собираюсь принять ванну — на улице в такую погоду все равно нечего делать. Кстати, ты пропустила завтрак.

— Я принимала ванну, — объяснила Домине. — А где все?

— Тетушка Джеральдина на кухне, а синьора Марчинелло потребовала завтрак в постель. Джеймс нагрузил для нее поднос и потащил в комнату.

— Понятно. — Домине с трудом выдавила улыбку, и девушки разошлись.

Домине была рада, что гостиная оказалась пустой, и, подтащив кресло поближе к камину, протянула руки и ноги к огню. Очевидно, она успела простудиться, но по сравнению с ее эмоциональным состоянием это было пустяком.

Вскоре в гостиной появилась миссис Мэннеринг.

— А, вот ты где, Домине! — воскликнула она. — Почему ты не спустилась к завтраку?

— Я принимала ванну.

— Ну, ничего, Лили через несколько минут принесет мне кофе — могу поделиться, — благодушно произнесла миссис Мэннеринг, устраиваясь на диване.

— Спасибо, — улыбнулась Домине и снова уставилась на огонь.

— Ты слышала? Синьора Марчинелло пожелала, чтобы завтрак был подан ей в комнату! — заметила миссис Мэннеринг, поднимая утреннюю газету и небрежно пробегая глазами заголовки. — Я, разумеется, отказалась ей потакать, но Джеймс меня не поддержал. Боже мой, какой стыд! Что подумают слуги? — Она возмущенно поджала губы и взглянула на Домине. — Дорогая, по-моему, ты подхватила насморк. И почему тебя понесло на вересковую пустошь в такую ужасную погоду?

— Когда мы выехали, дождя еще не было, — ляпнула девушка и тут же пожалела об этом.

— Мы? — насторожилась миссис Мэннеринг. — Кто это — «мы»?

Домине готова была откусить себе язык.

— Я и мистер Мэннеринг, — нехотя призналась она.

— Джеймс? — Миссис Мэннеринг нахмурилась. — Он был с тобой?

— Да.

— Понятно. — Миссис Мэннеринг задумчиво сложила газету. — Вы поссорились?

Домине поерзала в кресле:

— Почему вы так думаете?

— Потому что за завтраком он рвал и метал, — резко ответила миссис Мэннеринг, — и я к этому не имею никакого отношения. Так почему вы поссорились?

— Мы не ссорились, — тихо проговорила Домине, опустив глаза.

— Дорогая, не спорь, это же очевидно. — Миссис Мэннеринг поморщилась. — Полагаю, без этой Марчинелло здесь не обошлось.

— Нет! — Домине была непреклонна.

— Тогда что же вы не поделили?

— Уверяю вас, это сущие пустяки! — воскликнула Домине. — И мне… не хотелось бы это обсуждать.

Миссис Мэннеринг тяжело вздохнула:

— О, я и забыла, что в этом доме я всем только мешаю! Каждый считает своим долгом дать мне понять, что я лезу ему в душу. И это называется семья! У Джеймса никогда нет на меня времени, а Мелани постоянно доводит меня до белого каления. Между прочим, я дала ей кров и, казалось бы, могу рассчитывать на элементарную признательность, так нет же! — Она грустно покачала головой. — Обо мне никто не заботится.

— Это неправда, — раздался голос за их спинами, и Домине почувствовала, как ее сердце ушло в пятки: в гостиную вошел Джеймс Мэннеринг. — Неужели тебе не надоело разыгрывать из себя эдакую трагическую героиню, мама? — язвительно поинтересовался он. — Ты отлично знаешь, что все твои приказания в этом доме выполняются в один момент.

— Я этого не заметила, — отрезала миссис Мэннеринг. — Ты отнес синьоре Марчинелло ее завтрак? Это заняло у тебя слишком много времени.

Джеймс проигнорировал последнее замечание и повернулся к девушке:

— Чего это ты так съежилась у огня, Домине? Насморк подхватила?

Домине старательно не обращала внимания на его пристальный взгляд.

— Я только что приняла ванну, — в третий раз за последние полчаса произнесла она. — Естественно, мне стало холодно, после того как я вышла.

Джеймс приблизился к камину и встал спиной к огню, задумчиво глядя на девушку сверху вниз. Он находился всего лишь в нескольких дюймах от Домине, и ей пришлось крепко сцепить пальцы, борясь с желанием прикоснуться к нему.

— Ты должна была ждать меня в пещере, — строго сказал он. — Я, между прочим, потратил уйму времени, возвращаясь за тобой на машине.

Домине подняла голову.

— Вы и правда думали, что я буду покорно ждать вас, как кролик в западне? — вспылила она. — Я хотела побыстрее вернуться домой.

Миссис Мэннеринг удивленно переводила взгляд с одной на другого.

— О чем вы говорите? — осведомилась она наконец. — Домине?

Девушка снова опустила голову, и Джеймс спокойно произнес:

— Это не имеет никакого значения, мама. — Он достал сигареты, предложил ей закурить и продолжил: — Кстати, утром я уезжаю.

Домине по-прежнему молча смотрела в огонь, но миссис Мэннеринг сдерживаться не стала:

— Что?! Ты уезжаешь и оставляешь эту женщину здесь?

— Да, синьора Марчинелло поживет у нас пару недель, — спокойно заявил он.

— А со мной ты посоветовался? Я не желаю видеть ее здесь! Не рассчитывай, что мы будем развлекать твоих женщин, Джеймс!

— Это мой дом, и существует он на мои деньги, — четко и медленно произнес Мэннеринг, засунув руки в карманы. — И, приводя сюда гостя, я вправе рассчитывать на то, что моя мать продемонстрирует по отношению к нему хоть немного искренней любезности. Что касается моих отношений с Лючией, ты заблуждаешься на этот счет. Она вдова человека, который был моим приятелем, и не более того.

Миссис Мэннеринг не нашла что возразить и подавила гнев.

— И надолго ты уезжаешь? В Лондон, надеюсь?

— Нет, я собираюсь в Рим.

— В Рим? — изумленно переспросила миссис Мэннеринг. — Зачем?

— Если тебе очень хочется знать, я еду улаживать дела Лючии. Джулио оставил все в полном беспорядке. Кому-то надо это сделать, а у нее больше никого нет — по крайней мере, из тех, кому она может доверять.

Домине слушала его, чувствуя, как сердце сжимают холодные обручи. Он выполнил обещание — теперь между ними пролягут тысячи миль.

— Понятно, — протянула миссис Мэннеринг. — Что ж, ели ты настаиваешь на том, чтобы она осталась, пусть остается. Но позволь тебе напомнить, что через месяц наступит Рождество. Ты подумал об этом?

— Разумеется. И что тебя не устраивает? Что на празднике будут гости?

— Не передергивай. Ты вернешься к тому времени?

— Конечно. — Он взглянул на девушку: — В конце концов, было бы несправедливо оставить Домине на рождество в обществе трех женщин, которые на дух друг руга не переносят.

Домине было все равно, как она проведет Рождество. Если он и вернется в «Грей-Уитчиз», то не ради нее.

— Что ж, хорошо, — вздохнула миссис Мэннеринг. — Я полагаю, ничего из того, что я могу сказать, не изменит положение вещей. Домине, не принесешь мои очки, дорогая? Они лежат на столе в холле.

Девушка вскочила, обрадовавшись возможности ускользнуть от равнодушных глаз Джеймса Мэннеринга, но, к ее изумлению, он последовал за ней и, настигнув в холле, поймал за руку.

— Можно тебя на минутку? — прошипел он, словно удав, заманивающий кролика. — Домине, я требую, чтобы ты выкинула из головы все, что произошло этим утром, понятно? Хотел бы я вернуться в прошлое и не допустить, чтобы это случилось, но я бессилен что-либо изменить, и мне нужно быть уверенным, что ты обо всем забудешь! — Говоря это, он пристально смотрел ей в глаза, и она почувствовала спазм в горле.

— Я уже забыла, — холодно произнесла она. — Теперь отпустите меня!

— Домине, я не шучу. Такие развлечения не в моем стиле!

— Правда? — тихо сказала она, чувствуя себя неуютно под его ледяным пронзительным взглядом. — Для дилетанта у вас получается удивительно ловко…

— Домине! — процедил он сквозь зубы и тут же отпустил ее, услышав шаги на лестнице — в холл спускалась Мелани.

— Эй, чего вы на меня так смотрите? — усмехнулась она. — Домине, по-моему, у тебя температура — ты красная как рак!