— Я здесь, — хрипло сказала она, подняв трубку, и услышала вздох облегчения.

— Слава Богу! Могла бы хоть из приличия сообщить мне, что ты собираешься делать.

— Не могла, — уныло пробормотала Франческа. Как мучительно знаком ей этот голос! Пора наконец совсем вычеркнуть Уилла из своей жизни, но… она не была уверена, что у нее хватит для этого сил. — Я подумала, так будет лучше.

— Для кого лучше, черт побери? — не пытаясь скрыть гнев, спросил Уилл. — Фран, мы ведь так и не поговорили о том, что ты намерена делать…

— У меня мало возможностей, — ответила Франческа. Ей не хотелось делиться с Уиллом своими страхами — по крайней мере сейчас, пока она окончательно не сожгла мосты. Что бы ни случилось, она должна со всем справляться сама.

— Ладно. Как квартира — в порядке? Никто в твое отсутствие ее не навещал?

— Кажется, никто. — Франческа невольно вздрогнула: в конце концов, она не была в этом уверена.

— Кажется?

В тоне Уилла прозвучало раздражение, и Франческа поспешила заверить его, что все в полном порядке. На самом деле ей хотелось сказать совсем другое. Как тяжело было с ним расстаться. Тогда, пять лет назад, ей помогала кипевшая в ней злоба. Сейчас злобу вытеснила тоскливая пустота.

— Как твоя лодыжка?

— Лодыжка? — Франческа посмотрела на ногу. — Немного побаливает — я ведь всю дорогу вела машину, — но наступать на ногу могу, если тебя это интересует. — И, переведя дыхание, продолжала: — Я… я очень тебе благодарна, Уилл. За то… за то, что ты позволил мне воспользоваться Аббатством как гостиницей.

— И это все? — выдохнул Уилл.

— А что еще? — смутилась Франческа.

— Могла бы сказать, что рада была со мной повидаться.

— Да, это так. — Она помедлила перед тем, как сказать то, чего не следовало бы говорить. — Ты сообщил бабушке, что я уехала?

— Пока еще нет. — В тоне Уилла появились ледяные нотки. — Да и какое ей до этого дело? Я же сказал вчера: бабушка моей жизнью не управляет.

«Неужто?» — подумала Франческа, но вслух ничего не сказала. Глупо сейчас злословить по адресу леди Розмари.

— Так или иначе, — сказал Уилл, не дождавшись комментариев, — я через несколько дней собираюсь в Лондон. И хочу с тобой увидеться. Исключительно дабы убедиться, что у тебя все в порядке, — добавил он иронически. — Не подумай, что я преследую какие-то тайные цели.

У Франчески перехватило дыхание.

— Нет-нет, — торопливо заговорила она. — Но я очень занята, редко бываю дома… — Она понимала, что не перенесет нового расставания.

— И все-таки я попытаюсь тебя найти — вдруг повезет? — Франческа уловила гневные нотки в его голосе. — Держись, Фран. Я буду о тебе думать.

И повесил трубку.

Франческа вернулась домой в начале девятого в полном изнеможении. Все последние месяцы она плохо спала; после поездки в Йоркшир, к сожалению, ничего не изменилось. Ей казалось, что в Лондоне она сумеет забыть об Уилле. Однако этого не произошло. Напротив, владевшие, ею чувства приобрели новую остроту, лишая ее покоя и днем, и ночью.

Новости, которые сообщил сержант полиции, казалось, должны были бы ее успокоить, но и этого тоже не произошло. Полиция задержала человека, забравшегося в соседнюю квартиру, и, хотя на допросе он признался, что преследовал Франческу, у нее на сей счет были большие сомнения. Это был обыкновенный уголовник, уже не раз нарушавший закон; к тому же, по словам сержанта Кэмерона, с головой у него не все в порядке.

Франческа допускала, что он пытался проникнуть в ее квартиру и даже разбил окно в ванной. Но этот тип нисколько не походил на человека, которого она видела перед своим домом; что бы ни утверждали полицейские, ошибались они, а не она.

Полиция, естественно, ухватилась за свою версию. Признание подозреваемого было им на руку: одним махом они убивали двух зайцев. И основания для ареста нашлись: в его доме было обнаружено множество краденых вещей.

Франческа могла бы обратить внимание полицейских на некоторые неувязки, но ее никто не пожелал бы слушать. У грабителя нашли еще и наркотики, и ему было предъявлено обвинение. Ко всему прочему человек этот был холост, и сержант Кэмерон настаивал, что, преследуя одиноких женщин, он таким нехитрым способом утолял свое вожделение.

И все равно полицейский не смог полностью убедить Франческу. Она предполагала — и поделилась бы своими предположениями, если б они не звучали столь шокирующе, — что арестованный просто желал прославиться. Он наркоман и вор, с этим Франческа не могла не согласиться, но охотник за одинокими женщинами?.. — Нет, это совсем иная порода людей.

Накануне она изложила свои соображения Клэр.

Они с подругой зашли перекусить в служебный буфет; там их увидел Том Редли — он работал в другом отделе «Тенико» и попросил разрешения к ним присоединиться.

Франческа не слишком обрадовалась, однако возражать не стала. За едой она высказала свои сомнения. На самом деле она и сама для себя сформулировала их впервые. До сих пор Франческа старалась верить всему, что ей говорили.

Сейчас она сидела, тупо уставившись в пространство, когда Клэр внезапно вывела ее из задумчивости.

— Эй, — сказала она, наклоняясь через столик к Франческе. — Я говорила, как Хамишито сегодня разорялся на твой счет? Мы с ним столкнулись на пороге отдела. Он спросил, где отчет, который ты должна была представить ему в пятницу.

— Я должна представить только предварительные наброски, — пожала плечами Франческа. — Я еще даже не закончила сверять цифры. — Отодвинув сандвич, она уперлась локтями в столик. — Наш босс — сущий рабовладелец. Знаешь, он даже не спросил, как я себя чувствую.

— Ты же не болела, — сухо заметил Том.

— Он этого не знает, — горячо возразила Франческа. — Ему известно, что я подхватила желудочную инфекцию. Уж поинтересоваться, как я, было бы нетрудно.

— Возможно, по твоему виду он решил, что у тебя все в порядке, — небрежно заметил Том. После того как Франческа отвергла его предложение пожить у нее, он всячески демонстрировал свою холодность. — И вообще, по-моему, все это буря в стакане воды. Ты сама говорила, что после твоего возвращения этот тип ни разу не дал о себе знать.

— Естественно — ведь он в тюрьме, — вступилась за подругу Клэр. — Согласись, трудно, сидя за решеткой, кого-то терроризировать. — Она покачала головой: — И почему мужчины всегда уверены, что все знают лучше других?

— Я, например…

— Я не уверена, что он в тюрьме, — поспешно перебила Тома Франческа, и тут-то она впервые высказала вслух сомнения, заставив Клэр недоверчиво на нее уставиться. — Далеко не уверена. Думаю, арестован совсем не тот человек.

— Раньше ты этого не говорила, — фыркнула Клэр.

— Верно, не говорила. Боюсь, произошла ошибка. Я знаю, он признался, будто меня преследовал, и все равно считаю, что он тут ни при чем.

— Но ты не можешь этого знать, — нахмурился Том.

— Не могу. — Франческа закусила нижнюю губу. — Но я это чувствую. О Господи! — Она закрыла лицо руками. — Я, наверно, схожу с ума. Я все время ощущаю на себе его взгляд.

Клэр вздохнула и многозначительно посмотрела на Тома; он, словно это послужило сигналом, быстро допил свой чай и поднялся.

— Пойду-ка я, пожалуй, — пробормотал он. — Я обещал Бобу Дэвису долго не задерживаться. — Уходя, он потрепал Франческу по плечу: — Пока. Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

— Спасибо.

Франческа вскинула голову и с благодарностью улыбнулась. Как только Том ушел, Клэр пододвинулась поближе к Франческе и, покраснев, сказала:

— Ты не думаешь… ну… ведь это не может быть Том, а? Ты говорила, он стал груб с тобой, когда ты отказалась поселить его у себя…

— Том? — Франческа задохнулась от изумления. — Меня преследует Том?! Да ты шутишь!

— А почему бы и нет? Он же без ума от тебя. И ты сама сказала, что по-прежнему чувствуешь на себе чей-то взгляд.