Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Ты… ты любил ее?

Он резко повернулся к ней, глядя ей в глаза с сардоническим выражением на лице.

— Любил? Что такое любовь? Сомневаюсь, чтобы ты имела об этом хоть малейшее представление! Уж, конечно, она не имеет ничего общего с чувством, которое, по твоим словам, ты ко мне питаешь — и которое не устояло перед таким пустяковым известием!

— Это не все! — воскликнула Доминик, обхватывая себя руками, пытаясь унять дрожь, сотрясающую все ее тело.

— Ах, нет? Что же еще? Какие низости совершил я? — Он налил себе еще рюмку. — Что за волнующие разговоры ты вела! И ты не пыталась меня защитить? Не это ли долг верной женушки?

Доминик запнулась.

— Я… я не вела этого разговора. Я… я услышала случайно…

— А, подслушивающий, который никогда не слышит ничего хорошего о себе, а в данном случае о своем муже! — Он проглотил свое виски. — Продолжай, пожалуйста! Я сгораю от любопытства.

— Почему ты женился на мне? — Доминик произнесла эти слова почти шепотом. Винсенте вздохнул.

— Разве ты не знаешь? — Он коротко, невесело хохотнул. — Уверен, что знаешь! Я женился на тебе, чтобы отнять тебя у Хардинга. Доминик прижала руку к горлу.

— Не… не может быть!

— Не может? — насмешливо нахмурился Винсенте. — А я думал, именно поэтому!

Доминик отвернулась, закрыв лицо руками.

— О, Боже! — простонала она. — О, Боже! Лучше бы я умерла!

Винсенте быстро подошел к ней и резко повернул лицом к себе.

— Ты ведь это хотела услышать, правда? Ведь именно это ты уже слышала от Марион Роулингс, так?

— Да! — Она говорила чуть слышно.

— Я так и подумал. Как очаровательна эта женщина! Надо мне будет когда-нибудь послать ей цветы. Может быть, черные орхидеи! Доминик подняла на него взгляд.

— Как ты можешь здесь стоять и говорить так… так беззаботно о том, что касается нас обоих? Почему? Почему ты это сделал? На лице Винсенте читалось презрение.

— Разве ты и этого не узнала? Разве имя Изабеллы не было названо?

— Ты специально заставляешь меня защищаться! — дрожащим голосом воскликнула она. — Наверное, нападение — лучший способ защиты!

— Тогда нападай! — холодно отозвался Винсенте. — Какое у тебя оружие? Тебе известно, как близко Хардинг знал мою сестру? Ты знаешь, почему она ушла в монастырь — ушла из мира?

— А ты знаешь?

— Да, я знаю. — Он отвернулся. — Но не воображай, что то, что я не скрываю этот факт, — это признание вины! Причины, по которым я женился на тебе, — это мое дело. Каковы бы они ни были! — Голос его звучал напряженно.

Доминик колебалась.

— Ты… ты хочешь сказать, что я могла ошибиться? Что Марион могла ошибиться? — недоверчиво прошептала она.

Он резко обернулся, пригвоздив ее к месту взглядом золотистых глаз — глаз, в которых горело какое-то непонятное ей чувство.

— А если бы и так? — спросил он негромко.

— Ну, тогда… — начала она глуховатым голосом.

— Ну, тогда — ничего! — прорычал он. — Уж не думаешь ли ты, что можешь прийти сюда — обвинить меня в том, что я обманул тебя не только относительно причин, по которым женился на тебе, но и скрыв свой предыдущий брак — брак, о котором я считаю нужным забыть, — а потом, отказавшись от этих обвинений, вернуть твое уважение и снова принять твою веру в меня? Нет!!! — Он ударил кулаком по ладони второй руки. — Обвинения были высказаны — недоверие было. Мне не надо, чтобы мне верили… — Он замолчал, как будто рассердившись на себя за то, что вообще начал эту фразу. — Убирайся с моих глаз! — Он выдавил эти слова, как будто сам вид ее стал ему невыносим.

Доминик нетвердо прошла к арочному входу в холл. Там она обернулась. Она была поражена и смущена, и презирала себя за то, что снова хотела ему поверить. Его гнев был таким реальным, горечь так ясно видна… Либо она была несправедлива к нему, либо он — великолепный актер. Вероятно, это последнее более правдоподобно. Он прекрасно знает женщин, он инстинктивно, знает, как лучше себя с ними вести. И все же…

— Убирайся отсюда! — резко сказал он, отвернувшись от стола с бутылками и увидев, что она задержалась у выхода.

— Отсюда… — ахнула она, — из Минха-Терры?

— О, нет! — его жестокие черты осветились суровой улыбкой, — Не из Минха-Терры. Ты моя жена, Доминик, и моей женой останешься, нравится тебе это или нет! Уж не думаешь ли ты, что я готов сделать из себя посмешище, выгнав тебя вон из-за кучи сплетен, которые ты услышала от этой змеи, принесла сюда и высказала мне? О, нет, Доминик! Если я такой, каким ты меня считаешь, ты это поймешь. Я с тобой еще не покончил. Ты даже представить себе не можешь, как я могу унизить тебя, если захочу!

— Прекрати! Прекрати это! — Доминик зажала уши руками.

— Почему? Почему я не могу выместить на тебе хоть какую-то долю моего разочарования? Ты еще узнаешь, что я могу быть совершенно безжалостным, когда что-то идет не по-моему.

— Ты… ты угрожаешь мне? — Голос ее дрожал.

— Да… да, наверное, угрожаю. По крайней мере ты можешь идти распаковывать свои вещи. В нашей комнате!

Доминик кусала губы.

— Ты… ты же не думаешь, что мы можем… можем жить вместе… после этого? — воскликнула она.

— Ты имеешь в виду спать, правда? — яростно поправил он ее. — О, да, Доминик! Как я уже сказал — ты жена Сантоса! А я свое не отдаю.

Доминик трясла головой.

— Ты… ты не можешь заставить меня… — начала она.

— Не могу? Посмотрим! А сейчас — убирайся!

Вся дрожа, она поднялась наверх. На площадке она столкнулась с Сальвадором, но не смогла даже взглянуть на него. Однако, прикоснувшись к ее руке, он сказал:

— Будьте осторожны, сеньора! Мужчина не все может выдержать! Доминик нахмурилась.

— Что вы хотите сказать?

— Подумайте, — негромко ответил Сальвадор. — И не судите человека ни по каким другим критериям, а только на основании того, что вы сами о нем знаете.

Потом он поспешно начал спускаться вниз, а она остановилась, глядя ему вслед, всем сердцем жался, что поехала сегодня к Роулингсам.

Глава 8

Чемоданы стояли на середине прекрасной сине-золотой комнаты на полу. Доминик устало вошла, закрыв за собой дверь. Так много произошло в течение этого дня — бесполезно пытаться понять и усвоить это, тем более в ее нынешнем состоянии. Подобно тому, как вчерашний день превратился в нечто прекрасное и дарящее радость, так день сегодняшний стал настоящей катастрофой. Она не только узнала о своем муже массу невероятных вещей, но и разрушила то, что привлекло его к ней. И она верила ему, когда он сказал, что может отомстить. Она всегда ощущала в нем эту необузданную жестокость и сейчас не осмеливалась даже думать о том, как он теперь поступит.

Доминик устроилась на широком сиденье подоконника у окна с видом на простиравшуюся внизу долину. Несмотря на жаркий день, ее трясло. Что же теперь будет с ними? Как может она и дальше жить с человеком, обманувшим ее, а теперь, кажется, презирающим ее? Она вздохнула. Трудно было поверить в то, что всего три недели назад она радостно строила планы, предвкушая поездку в Южную Америку. Теперь она — замужняя женщина, она замужем за бразильцем, которого не знает и не понимает и который готов, не задумываясь, сломать ее. И все же она его любит!

Даже злобные слова Марион не смогли разрушить это чувство, и если она и испытывала унижение из-за того, почему он на ней женился, то только потому, что была разочарована: это не имело никакого отношения к Джону и Изабелле. Даже с его предыдущим браком, если бы у нее было время свыкнуться с этой мыслью, она могла бы смириться.

Может быть, если бы она не встретила Винсенте сразу же по возвращении, если бы у нее было время сесть и подумать о том, что она узнала, она смогла бы вести себя нормально, не обращаться-с ним, как с каким-то чудовищем. Если бы она успела серьезно обдумать все это, может быть, она сумела бы спрятать боль и горечь, которые испытала от откровений Марион. В конце концов для нее ее любовь должна была быть важнее всего, и даже если бы она могла иметь лишь немногое, это было бы все же лучше, чем ничего. Если он испытал какое-то садистское наслаждение, отняв ее у Джона, то, может быть, у него были на то причины — как знать? Как и сказала Марион, он мог воспринять интерес Джона к своей сестре весьма серьезно, если принять во внимание, как латиняне оберегают своих женщин… Но когда она слышала тот разговор Марион с Мэри, после того, как только что узнала о его предыдущем браке, невозможно было рассуждать логически, как сейчас.

26
{"b":"142369","o":1}