— Мам, помоги приколоть. — Анна вручила матери номер, который держала в зубах, и пригоршню булавок.

— Повернись-ка. — Бет аккуратно приколола большие цифры «66» к платью, в которое была одета дочь. — Готово. — Она отступила назад, чтобы полюбоваться немыслимым сочетанием розовой балетной пачки, светлого трико и оранжевых носков. Наряд дополняли тяжелые футбольные ботинки. — Впечатляет, дорогая, но вряд ли в этом ты далеко убежишь.

— Смысл не в том, чтобы выиграть, мама, просто чтобы добыть немного денег. — Анна кивнула на лозунг, который развевался над линией старта.

— Грустно, что госпиталь держится на плаву только с помощью благотворительности, — вздохнула Бет.

— Ничего, зато наша акция поможет десяткам больных детей.

— Вы молодцы, — согласилась Бет.

Анна помолчала, потом небрежно заговорила:

— Знаешь, я разбирала старые вещи и не нашла той кассеты, которую подарил мне Джейсон. Ты случайно не видела ее?..

— Должно быть, куда-то затерялась. О, Боже, милая, смотри, скоро твоя очередь.

— Мама... — укоризненно покачала головой Анна.

— Ну, хорошо. Я одолжила ее Адаму. Он очень интересовался твоей балетной карьерой, вот я и разрешила ему посмотреть, как ты танцевала.

— А тебе не приходило в голову, что я могу быть против?

— Вообще-то нет, — упрямо ответила Бет. — Я считаю, что Адам очень подходит тебе. Он совершенно очарователен.

— Он единственный, кто согласен с тобой! — крикнула через плечо Анна и побежала к линии старта. Она ужасно гордилась тем, что всего за две недели ей удалось совершенно забыть мужчину, из-за которого так настрадалась. Теперь Адам — прошлое, беззаботно подумала она. Прошлое, которое никогда не возродится.

Настоящие бегуны давно стартовали. Анна встала к черте между шустрым восьмидесятилетним старичком и мужчиной среднего возраста в огромном подгузнике. Вокруг царило всеобщее веселье. Раздался выстрел, и все стартовали.

— Первый километр дается труднее всего, — заметил высокий Пасхальный Кролик, бегущий рядом с ней.

— Безграничный оптимизм — единственное, что помогает, — рассмеялась Анна. — Как вы дышите в этой штуковине? — спросила она, когда на пару с Кроликом они пробежали полкилометра. Она окинула его взглядом, и ей стало интересно, какой идиот мог нарядиться в такой тяжелый костюм, ведь под килограммами меха и ваты можно в два счета задохнуться.

— Скоро меня придется спасать, — пробормотал приглушенный голос.

— Снимите голову, — предложила Анна. В боку закололо; у нее плохо получалось одновременно смеяться и бежать.

— Потом.

Анна пожала плечами. Кто-то из зрителей подал ей стакан с соком, она попила, вернулась на дорожку и вновь обнаружила рядом с собой Пасхального Кролика.

— Вы раньше занимались бегом? — крикнула она ему.

Кролик явно утомился в своем громоздком костюме.

— Нет, а вы?

— Очень давно.

Анна начала серьезно беспокоиться о его самочувствии. Энтузиазм, конечно, приветствовался, но стояла жара, и в меховом облачении Кролика вполне мог хватить удар.

— Вам нужно попить воды.

— В моем костюме невозможно пить.

— Анна! — Мимо пронеслись две бородатые монахини и игриво похлопали ее по спине. — Отличный наряд, дорогуша!

— Ваши друзья? — спросил Кролик.

— Игроки в регби; они приходили ко мне на массаж.

— Похоже, прямо после финиша мне тоже придется отправиться на стол массажиста.

— Не обязательно бежать до самого финиша.

— И потерять свои спонсорские денежки? Нет уж! Бегите вперед, не ждите меня, — стойко прибавил приглушенный голос, когда Анна стала подлаживаться под его вялый темп. — Рано или поздно все равно доберусь до финиша. Вспомните байку о зайце и черепахе.

— Для такой аналогии вы выбрали неподходящий наряд.

Следующий километр они пробежали молча, если, конечно, не считать охов и пыхтения Кролика позади Анны. Едва она подумала, что его ненадолго хватит, как он вдруг вырвался вперед и драматически свалился у ее ног.

— О, нет! — простонала она и встала на колени над распростертым в пыли Кроликом. — Давайте помогу снять костюм. Эй, позовите кого-нибудь из «скорой помощи»! — крикнула она маленькой кучке зевак. — Черт, кажется, эта штуковина застряла, — пропыхтела она, силясь стащить кроличью голову. Надеюсь, бедолага еще дышит, подумала Анна. У нее никак не получалось нащупать пульс, слой меха был слишком толстым. Анна что есть силы дернула голову кролика, и, наконец, она поддалась.

— Как вы... — начала она и вдруг взвизгнула, чем очень удивила пробегающих мимо людей: — Ах ты, крыса! — Ее захлестнула обжигающая волна ненависти. Что за извращенная шутка?

— Кролик, Анна, кролик, — поправил ее Адам Дикон. Он чувствовал себя отлично, намного лучше ее, даже не запыхался!

— Ты устроил настоящее представление! — взвилась она. — Выставил себя полным идиотом. — И как только он решился нанести такой урон своей респектабельности?

— Я надеялся, что ты заметишь. Стой, Анна, подожди меня! — крикнул он, когда она вскочила на ноги.

У нее было натренированное тело, но Адам явно бегал быстрее. Анна выбивалась из сил, стараясь оторваться от него, но он неизменно оказывался рядом.

Наконец она остановилась у столиков с водой и жадно припала к стакану.

— Правильно, давай попьем, — одобрил Адам. С гримасой отвращения она швырнула в него полупустым стаканом и вновь побежала.

— Не понимаешь намеков? Ты мне не нужен!

— Нужен, еще как нужен. Я не отстану, пока ты не признаешь это.

— Ты спятил? — Разозленная, с пунцовым лицом, Анна метнула в его сторону недоверчивый взгляд.

— Просто пришел в отчаяние. Иначе не добраться до тебя, ты ведь никогда не отступаешь от задуманного.

— Какая я предсказуемая, да?

Какого черта Адам здесь делает? Что за нелепые шутки? Его слова не могут быть правдой. Последняя надежда давно умерла — Анна не могла позволить себе роскоши возродить ее. Внутри нее еще жило воспоминание о том, как ужасно падение с вершин счастья в пропасть отчаяния.

— У тебя есть кое-что, принадлежащее мне. — Она сурово поглядела на него. — Мама не имела права отдавать тебе кассету; она лично моя.

Я поборола свое влечение к нему, я свободна от него... нет, какой бред! Кого я обманываю? — смятенно думала она. Оступившись, Анна едва не упала, и Адам немедленно протянул ей руку. Она проигнорировала его помощь, попыталась не обращать внимания и на его обиженное лицо. Не станет она поддаваться на провокации, хватит и того, что одно его присутствие — изощренная пытка!

— Бет рассказала тебе?

— Мне рассказала Джессика.

— Джессика! — Адам, несомненно, был поражен.

— Так, поболтали с ней по-девичьи, — продолжала она негромким, насмешливым голосом. — Ну, ты понимаешь...

— Признаться, не понимаю. Когда последний раз ты подходила к телефону? Твоя бедная матушка уже исчерпала запас объяснений.

— Вы с моей матушкой отлично спелись!

— Я и не представлял себе, как много ты потеряла, пока не посмотрел ту кассету, — отрывисто проговорил Адам. — Человек с более слабой силой воли поставил бы на себе крест. А ты не ожесточилась, не стала жаловаться на судьбу. Не могу передать, какое впечатление произвел на меня тот факт, что ради шутки ты надела вот это... — Он тронул юбку ее балетной пачки. — Ты настоящая... настоящая женщина.

Анну поразила искренность, которая сквозила в его голосе, и слезы обожгли ей веки.

— О сегодняшнем марафоне тебе рассказала мама?

Она боялась посмотреть на Адама — не хотела рисковать. Вдруг в его лице появилось то, о чем она мечтала? Хватит тешить себя несбыточными надеждами...

— Не буду открывать свои источники информации. Я знал: добровольно ты не согласишься поговорить со мной. Неужели ты думала, что вынудишь меня отступиться?

Он был так самоуверен, что ей хотелось кричать. Но, чтобы добраться до финиша и не свалиться от усталости, нужно было размеренно дышать.