– Виктор вам давно угрожал? Я имею в виду Сашу Блюменфельда…

Светлана откинула одеяло и схватила Берковича за руку.

– Зачем вы… – сказала она. – Зачем вы пошли к Саше? Он такой…

Светлана заплакала. Беркович молча ждал, пока девушка успокоится.

– Давайте я расскажу, как все было, – предложил он, когда Светлана перестала плакать. – Вы просто молчите, если я прав…

– Вы ведь долгое время не знали, каким бизнесом занимался Виктор, – продолжал Беркович. – А когда узнали, в ваших отношениях произошел перелом. К тому же вы познакомились с Блюменфельдом, а это совсем другой человек. Небо и земля, причем земля – это Виктор. Вы сказали Виктору, что не хотите больше встречаться. Виктор пришел в ярость. Он действительно мог

–вас терроризировать – как многих в городе… Или даже убить. И вы решили, что есть только один способ избавиться от жениха. Тем более, что вы, в отличие от многих других, знали о его болезни… На пляже Виктор расслабился и начал засыпать. А вы, я так думаю, массировали ему спину и поцарапали острым камешком. Он уже спал и не почувствовал. Вы вернулись к машине. Испортили сотовый телефон, вытащили из «бардачка» флакон с таблетками… Потом вышли на середину шоссе и стали голосовать. Подобрал вас житель мошава, который ехал в Ашкелон. Он высадил вас у южного въезда в город, и домой вы добрались пешком. Кстати, как его звали? Этого человека нужно найти…

– Никак, – пробормотала Светлана. – Я не ездила с Витей вчера вечером.

– Ездили, – вздохнул Беркович. – Жаль, я думал, вы сами скажете. Так вот, зовут мошавника Арон Шейн, и он вас вспомнил.

– Это было единственное, что могло вас вьдать, – помолчав, сказал Беркович. – Все остальное вы проделали блестяще. Вы надеялись, что этот мошавник вас не запомнит, вы отворачивали от него лицо и всячески изображали неприступность… Именно это и показалось ему подозрительным.

Беркович встал.

– Извините, – сказал он, – я пойду. В конце концов, не я веду это дело. Сержанту Коэну я, конечно, обо всем доложу, иначе нельзя… Да, – он остановился на пороге, – а куда вы дели таблетки?

– Выбросила в мусорный ящик, – пробормотала Светлана и опять начала плакать.

С некоторых пор у инспектора Хугиэли появилась странная привычка. Когда сержант Беркович заходил утром в кабинет, инспектор встречал его словами:

– Ну что, я получу сегодня приглашение на свадьбу?

– Получите, – отвечал обычно сержант, – но не сегодня. И не на свадьбу, а на совещание с участием министра внутренней безопасности.

Ухмылка мгновенно исчезала с лица инспектора, он бросал на сержанта холодный взгляд и говорил:

– Придется арестовать тебя за злостное уклонение от женитьбы на хорошей девушке.

Беркович демонстративно вздыхал и включал свой компьютер.

В то утро сержант, войдя в кабинет, не услышал порядком надоевшего ему приветствия и забеспокоился.

– Что-то случилось? – спросил он инспектора. – Я, конечно, еще не готов связать себя узами брака, но, с другой стороны, сама постановка вопроса…

– Сегодня тебе не свадьба предстоит, – сказал Хути-эли, – а расследование дела об убийстве. Наташа ждала год, подождет еще.

– С этого бы следовало начать, – пробормотал Бер-кович.

– Поедешь на улицу Шенкин, – продолжал инспектор. – На месте сейчас работают оперативная группа и эксперт. Убит Авнер Бардани, слышал о таком?

– Кажется, да… Не этот ли Бардани в прошлом году получил какую-то медаль на Европейской выставке монет?

– Не какую-то, а бронзовую, – заметил Хутиэли. – И называлась та выставка «Нумизмат-98».

– Верно! И что же произошло? Ограбление?

– Вероятнее всего. Правда, эксперт не обнаружил никаких следов взлома. Коллекция монет – главное и единственное достояние Бардани – вроде бы осталась в неприкосновенности. Можешь ехать, я думаю, к твоему приезду эксперт работу закончит.

Авнер Бардани жил в неказистом двухэтажном доме, ничем не отличавшемся от других домов на улице Иехезкель, столь же неказистых и производивших впечатление ненужности. Три полицейские машины перегородили проезд, и толпа зевак живо обсуждала происшествие. Беркович поднялся на второй этаж и вошел в квартиру.

– Рад вас видеть, сержант, – встретил Берковича эксперт Рони Савир. – Я все сделал и, если вы не хотите посмотреть на тело, я прикажу, чтобы его забрали.

– Не люблю я смотреть на трупы, – вздохнул Беркович, – но ведь если я откажусь, вы обвините меня в халатности.

Савир рассмеялся.

– Непременно, – сказал он. – Тем более, что есть одна деталь, на которую вы должны будете обратить внимание при расследовании, и лучше, чтобы вы это увидели сами.

Они прошли в кабинет, где на полу лежало тело погибшего. Авнеру Бардани было на вид лет сорок. Судя по всему, он собирался выходить из дома, причем не на прогулку, а по какому-то сугубо официальному делу – на трупе был дорогой серый костюм, пиджак распахнулся, а одна из штанин оказалась задранной до колена. Под головой Бардани растекалось черное пятно.

– Убит сильным ударом по голове, – объяснил Савир. – Причем не сзади, а сверху, по макушке. Тот, кто нанес удар, был как минимум на голову выше Бардани.

– Может, Бардани наклонился и…

– Нет, – решительно сказал Савир, – тогда удар пришелся бы по затылочной части. Убийца стоял перед Бардани, потом поднял руку и ударил.

– Судя по всему, – рассудительно сказал Беркович, – это был кто-то из знакомых Бардани. Дверь ведь не взломана?

– Нет, хозяин сам впустил убийцу. Не было никакой ссоры, все вещи на своих местах…

– Все? Ничто не исчезло? Насколько я понимаю, единственное, что есть в этой квартире ценного – коллекция старинных монет, верно? Монеты на месте?

– Все без исключения, – кивнул эксперт. – Я сверился с каталогом, который Бардани хранил в ящике стола. Убийца не унес ни одной монеты, и из этого следует, что он не обнаружил того, что искал.

Беркович огляделся. В кабинете стояли вдоль стен три шкафа со стеклянными дверцами, на полках лежали в ячейках монеты. Между шкафами и у окна на низких столах стояли горшки с цветами, а в двух шагах от тела Бардани лежал опрокинутый стул.

– Не понял, – нахмурился Беркович. – Почему вы решили, что убийца что-то искал и не сумел обнаружить?

– Видите ли, – объяснил Савир, – на прошлой неделе Бардани приобрел для своей коллекции очень редкую монету – вавилонскую драхму трехтысячелетней давности. Обошлась ему эта монета в семьдесят тысяч шекелей…

– Ничего себе! – не удержался от восклицания Беркович.

– Да-да. Так вот, в шкафах, где Бардани хранит коллекцию, этой монеты я не обнаружил.

– А вы говорите, что ничего не исчезло!

– И настаиваю на своем. Убийце наверняка нужна была именно эта монета, но он не нашел ее и вынужден был ретироваться, когда услышал голос соседа, звавшего Авнера. Именно этот сосед по имени Соломон Липкин и обнаружил тело. Липкин – пенсионер, по утрам он зовет Бардани со своего балкончика и, когда тот выгладывает, передает ему свежую газету. Сегодня, как обычно, Липкин вышел на свой балкончик и начал звать соседа. Тот не откликнулся. Липкин решил, что Бардани проспал. Позвав еще, он вышел на лестничную площадку и увидел, что дверь в квартиру соседа приоткрыта. Липкин вошел и обнаружил труп.

– Понятно, – протянул Беркович. – Вы думаете, что убийца искал вавилонскую монету, услышал голос Липкина, испугался и сбежал… но монету он взял или нет, я что-то не пойму?

– Он ее не нашел, – сказал эксперт. – Вот, смотрите. Видите этот цветок в петлице?

Беркович наклонился над телом. В петлицу пиджака был продет стебель искусственного цветка – большой гвоздики. Издали цветок вполне можно было принять за настоящий. Савир наклонился и отогнул лепестки – внутри цветка, будто в кармашке, покоилась небольшая глинянная монета.

Беркович протянул руку, чтобы взять монету, но эксперт воскликнул: