Чарлз приник губами к ее горячим щекам и почувствовал на языке вкус слез. Они не успели высохнуть. Какое изумительное тело, какое совершенство линий… Когда ощущаешь подобную красоту каждой клеткой своего тела, когда прикасаешься к ней, начинаешь чувствовать себя всесильным. И Чарлз чувствовал. Эта трепещущая нагота под кончиками пальцев. Кажется, надави чуть сильнее — и она рассыплется прахом. И в то же время в его объятиях была не абстрактная вечная женственность, а реальная Алекс. Алекс — это имя ласкало саму душу, так же как ее руки ласкали тело.

Белоснежная грудь касалась его груди. Ноги сплелись подобно двум стеблям диких растений на лугу. В комнате не было двоих, только один. Один человек на грани блаженства, готового опрокинуть вечность, смести все законы времени и пространства. Он уже не ощущал себя вне ее. Она не чувствовала себя вне его. Смятые простыни, луна, белые полосы на полу, звон задетой нечаянно чашки. Они заснули только на рассвете…

— Ты знаешь, похоже, наша поездка не прошла даром, — улыбнулась Алекс, усаживаясь в кожаное кресло самолета. — По-моему, я беременна.

Джо сдержанно кивнул. Он понимал, что вроде должен радоваться, но особенного восторга от новости не испытывал. Напротив, появилась даже какая-то досада. Беременна. Не от него. Жена беременна от другого.

— Ты, как я погляжу, не рад. — Она хотела налить себе виски, но Джо мягким движением отстранил от нее бутылку:

— Я думаю, в твоем положении не стоит пить.

— Правда, — согласилась она. — Просто еще не привыкла, одергивай меня если что.

Молчание.

— Так ты не рад?

— Рад.

— Что-то незаметно.

— Просто я устал. Кортни сочла своим долгом сидеть со мной всю ночь, я глаз не сомкнул.

В этот момент раздались восторженные возгласы:

— О! Как тут уютно, никогда раньше не летала на таких самолетах. Здесь все такое миленькое!

— А вот и она, — улыбнулся Джо.

Он не лгал Алекс, когда сказал, что всю ночь не спал. Однако и ситуацию изобразил несколько иначе. После таинственного исчезновения Алекс Кортни действительно явилась в номер Оскаров. Сначала Джо хотел избавиться от нее: на душе скребли кошки, ведь жена сейчас с тем, другим. Но веселая толстушка каким-то непостижимым образом развеяла все его мрачные мысли. С ней было легко. С ней хотелось говорить обо всем подряд без разбору. И Джо говорил. Кортни несколько раз порывалась уйти, но он все просил остаться. Ему было одиноко, а эта полная дама… Джо попробовал представить ее худой, и его даже передернуло от отвращения. Нет. Иным женщинам полнота к лицу, и Кортни, безусловно, одна из них.

Кортни опустилась на диванчик, находившийся напротив столика для напитков, и застыла в оцепенении от восторга.

Алекс подмигнула Джо.

— Ничего, что я вчера так скоропостижно вас покинула?

— Нет, мы довольно весело провели время, — улыбнулась Кортни.

Дальше потекли обычные дорожные разговоры, которые Джо иронически называл «о природе, о погоде». Пожалуй, на этот раз меню тем было куда разнообразнее, но в общем и целом — типичный полет с типичными беседами. Правда Алекс сделала для себя одно важное наблюдение: неожиданно она почувствовала себя лишней. Джо и Кортни иной раз по полчаса не замечали ее присутствия, а потом, спохватившись, набрасывались с вопросами, которые явно задавались скорее из вежливости, нежели по необходимости. Это позабавило Алекс. Неужели спелись? А ведь Кортни отлично осведомлена обо всех проблемах молодого Оскара.

Так прошел полет. И уже очень скоро супруги, распрощавшись с милой толстушкой, стояли на пороге особняка отца Джо. Было решено, что в свой дом они переедут чуть позже.

Фред Оскар сам вышел встречать молодых.

— На каком месяце твоя жена, дорогой? — Здесь сработала старая привычка дельца, который в первую очередь всегда говорит о выполнении условий контракта.

Но надо было видеть, как дернулось лицо Джо, когда он услышал эти слова. Его чуть не убили, а отец интересуется только своей сделкой. Боль, какую может породить лишь отчуждение между близкими людьми, незримой судорогой скрутила душу Оскара-младшего. Нет. Его не ждали здесь. И, наверное, погибни он в этой чертовой Великобритании, отец даже не огорчился бы! Ведь Алекс беременна.

Однако Джо ничего не сказал по этому поводу. Вихрь обидных мыслей пронесся в его сознании без последствий для окружающих. Даже по интонации следующих реплик сложно было догадаться о внутреннем состоянии Джо.

— Кажется, на первом. А где мама?

— На Багамах. Отдыхает с кузиной.

— Понятно.

Вот и весь разговор после трехмесячной разлуки. Впервые в жизни Алекс по-настоящему пожалела Джо. Ее живое воображение быстро нарисовало всю картину детства этого несчастного человека. Отец, предъявлявший непомерные требования, учеба, непосильная для ребенка со скромными способностями, и постоянные упреки. Ты должен. Ты обязан. В Оскаре-младшем всегда видели только наследника и никогда человека.

— Ну, моя милая, отдохнула? — вульгарно обхватив Алекс за талию, пропел Фред.

— Да, — кивнула Алекс, ловко вывернувшись из старческих объятий. — Пойду разберу вещи. — И она поспешила в дом.

Когда Джо час спустя явился в кабинет отца, то был поражен произошедшей со стариком переменой. Из радушного жизнерадостного хозяина он превратился в подавленного заботами коммерсанта.

— Я вынужден тебе сообщить, что мы разорены.

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. С минуту Джо молчал, прокручивая в голове услышанное.

Фред сидел перед какой-то открытой папкой и, уставившись в нее, мерно раскачивался взад-вперед, как в трансе.

— Но… — Джо не знал, что еще можно сказать.

Пауза. Потом отец принялся рассказывать. Даже сам строй речи свидетельствовал о его смятении и растерянности. Оскар-старший то и дело сбивался, путался, начав мысль, не заканчивал ее.

— Мы обнаружили утечку в счетах не сразу. Сперва возникли… Даже не утечку, их просто больше нет. Ни цента, понимаешь, мы разорены полностью, ни цента. Эти деньги словно исчезли. Счета аннулированы. Их больше нет. Только одни цифры остались. Понимаешь, я хотел снять деньги, чтобы отправить твоей матери, а компьютер выдал, что… Мне позвонили из банка и сообщили, что не могут перевести нужную сумму, так как счет только формально открыт, на нем лежит только тот минимум, который необходим для его существования. Нас обокрали. Мы проверили и другие счета — то же самое. Больше того, это произошло около трех месяцев назад, банки автоматически открыли кредиты фирме. Мы в долгах. Я еще не объявлял о ликвидации официально, но со дня на день готовлюсь. Джо, мы банкроты.

— Но папа, это же только наши счета, а…

— Все, все счета!

— Но их же огромное количество, как такое могло произойти, что делали твои управляющие? — Джо был вне себя. Уж насколько он профан во всех финансовых делах, но такое упущение! Нет, он бы не допустил. А как отец с его железной хваткой хищника мог упустить? Нет, что-то явно не вяжется в этой истории.

— А как ты проглядел? Это же не один день и не два! Чтобы провернуть такое… Папа, это немыслимо!

— Оказывается, мыслимо. — Оскар вытер пот со лба рукавом пиджака. — Мыслимо. Ты же знаешь, что с некоторых пор многие связи я устанавливал через свой домашний компьютер. Там куча всяческих защитных программ, и вообще все казалось куда безопаснее, чем даже в офисе, но следователи говорят, что мошенники вошли в базу именно отсюда. Все ходы взломаны, вся защита рухнула под руками хакера в один момент, а потом нужно было только систематически осуществлять переводы. Вот и все. И делалось это именно отсюда. Единственный непострадавший счет — твое наследство. Помнишь, я говорил, что часть оборотного капитала отложу на твои нужды на тот случай, если ты захочешь начать свое дело. Так вот я не только говорил, но и сделал. Тогда была очень большая прибыль, акции росли… Короче, я восстановился в какие-нибудь полтора года. Там небольшая сумма. Около ста пятидесяти миллионов долларов. Думаю, этого тебе хватит, чтобы, даже не работая, прожить безбедно до конца дней.