Сьерра скорее ощутила, чем услышала, что Доминик подошел к ней и встал рядом. Их разделял один только шаг. И не только физически. Если бы не было вчерашней ссоры, сейчас он бы взял чашку из ее рук, потом привлек бы в свои объятия и поцеловал. А она бы просунула ладони ему под рубашку и принялась ласкать его гладкую кожу. И ответила бы на поцелуй.

Но Сьерра стояла абсолютно неподвижно. Она даже задержала дыхание, моля, чтобы Доминик не пытался приблизиться, коснуться ее. Потому что она хотела от него большего, чем он был готов дать ей. Так что ей придется удержаться. Сказать ему — и себе — «нет».

Доминик переступил с ноги на ногу и отпил глоток из своей чашки.

— Вкусный кофе. Спасибо.

— Спасибо тебе… за ужин.

Они стояли тихо в быстро темнеющей кухне, бок о бок, не глядя друг на друга.

— Мне надо работать, — сказал наконец, Доминик.

— Конечно.

Доминик пытался не думать о ней.

Ничего не получалось.

Он убеждал себя, что неважно, в какой постели она лежит сейчас, ведь он все-таки добился своего — отец улетел во Флориду и больше не звонит насчет женщин, которые прекрасно подошли бы Доминику в качестве жены.

Потому что у него уже есть жена.

Которая живет, в соседней комнате. При этой мысли Доминик начинал скрипеть зубами и сжимать кулаки. Он сходил с ума от желания. Но не торопил ее. Потому что боялся — стоит ему надавить посильнее, и Сьерра уйдет от него навсегда.

Ну и пусть уходит, черт побери! — говорил себе Доминик весь день напролет. Но вечером, когда пришел домой, а Сьерры там не было, он почувствовал, как будто ему вдруг стало нечем дышать.

Сьерра вернется домой после рабочего дня и, скорее всего, не захочет готовить, решил Доминик. И поехал в ресторан. Но когда вернулся, дом был пуст.

Прошел час — она не приехала. Доминик испытал смутное беспокойство. Неужели что-то стряслось? Может, она попала под автобус? Или бросила его? Едва он подумал о такой возможности, как сорвался с места и понесся в ее комнату, чтобы проверить, все ли вещи на месте. На него нахлынули воспоминания о несостоявшейся свадьбе с Карин. И он с облегчением вздохнул, увидев, что все осталось по-прежнему.

Пока осталось. Ведь может статься, что Сьерра уже распорядилась насчет перевозки своих вещей. Доминик бродил по дому еще добрых полчаса, прежде чем услышал, как в замке поворачивается ключ.

И при виде Сьерры, уставшей, измотанной, с этим, дурацким чемоданчиком в руке, он почувствовал ни с чем не сравнимое чувство облегчения. Правда, позднее он подосадовал сам на себя: ну в самом деле, что он, прожить без нее не сможет?

И все же дни шли за днями, и Доминик радовался, что Сьерра по-прежнему с ним.

Оказывается, у нее множество замечательных качеств, помимо таланта в постели.

О том, как сильно Сьерра привязана к сестре, Доминик знал давно, но теперь он видел, что она по-настоящему предана своим друзьям. Конечно, самым значительным ее поступком были деньги, подаренные Пэмми, тем более дело того стоило. Но Сьерра то и дело помогала близким ей людям в каких-то незначительных, но важных для них делах.

Однажды она понесла на работу совершенно безумного вида набивную утку, чтобы подарить Брендану, сыну Джиба и Хлои Уокер.

— У него день рождения? — поинтересовался Доминик.

Сьерра покачала головой.

— Нет. Просто Брендан обожает уток. А я вчера увидела вот эту и не смогла устоять.

В другой раз она принесла домой кулек с «печеньем судьбы» и вручила его Доминику.

— Это еще зачем? — в недоумении посмотрел на него Доминик.

— Ты же их так любишь, — пояснила Сьерра, — что всегда съедаешь мою долю.

Она была права. Доминик и вправду не мог перед ними устоять. Но никто раньше этого не замечал.

— Что ж, спасибо, — ответил он, и, поскольку Сьерра продолжала стоять рядом, выжидательно поглядывая на него, Доминик выбрал одно печенье, раскрыл бумажку и сунул содержимое в рот.

— И что же говорит тебе судьба? — спросила Сьерра.

— Меня интересует печенье, а не советы, — проговорил Доминик с набитым ртом.

— Все равно покажи, — продолжала настаивать Сьерра.

— «Не оглядывайся назад», — прочитал он вслух. Сьерра хихикнула в полном восторге:

— Такой совет как раз по мне!

Вот и это тоже нравилось Деминику в Сьерре: она не оглядывалась, не предавалась бесплодным размышлениям. Она наслаждалась сегодняшним днем и старалась, чтобы и все остальные получали от своей жизни столько же радости, как и она.

Как-то за завтраком Сьерра сообщила Доминику, что приедет домой поздно.

— Свидание горит? — полюбопытствовал Доминик, прежде чем успел остановиться и подумать.

Сьерра в изумлении моргнула, а потом затрясла головой.

— Я обещала Марии, что посижу с малышами. Они с Рисом хотят поехать куда-нибудь поужинать. Им так редко удается выкроить время для себя.

— Ну да, конечно, — пробормотал Доминик, чувствуя себя полным идиотом. Ему и в голову не приходило, как это хлопотно: быть родителями близнецов.

Хорошо, что она сегодня занимается малышами, говорил себе Доминик вернувшись домой. Много лет он прекрасно обходился без Сьерры. Обойдется и сейчас. Но то и дело у него мелькала мысль: а не позвонить ли ей?

— Может, привезти тебе что-нибудь на ужин? — спросил он, когда Сьерра взяла трубку.

— А у тебя есть время? — удивилась она.

— У меня есть аппетит, — грубовато заметил Доминик, — и я поел бы вместе с тобой.

— Ладно, когда ты так любезно меня об этом просишь, я просто не могу отказаться, — сказала Сьерра. Но она не так уж и сильно иронизировала, а скорее поддразнивала, и Доминику стало стыдно за свою несдержанность.

Он заехал в бирманский ресторанчик рядом с домом Риса, а добравшись до места, обнаружил, что Сьерра уже приготовила все для пикника в саду на заднем дворе.

После того как они поели, Сьерра улеглась в шезлонг и принялась раскачивать маленькую Лизи, сидевшую у нее на бедре. Девочка смеялась и гукала, и Сьерра тоже смеялась.

Она казалась такой счастливой, когда играла с Лизи, — просто воплощение материнства. Они терлись носами и снова смеялись. Потом Сьерра стала чмокать племянницу в мягкий животик, и та совсем зашлась от удовольствия.

Сьерра явно умела обращаться с детьми, и Доминик вдруг подумал: а не возникала ли у нее мысль, завести своих собственных?

Они ни разу не говорили о детях. Они вообще мало разговаривали.

Он подкатил мячик к Стивену, который сидел на полу и колотил по нему ложкой. Мальчишка стукнул ложкой по мячу, и тот откатился немного назад.

— Ух ты! Какой удар! Стивену точно прямой путь в бейсбол, — усмехнулась Сьерра.

Доминик тоже не смог удержаться от ухмылки.

— А то, как же. Все мужчины в семье Вулфов отличные игроки в бейсбол.

— И ты тоже? — Сьерра приподняла брови.

— Ну конечно, — немного задетый, отвечал Доминик. — В старших классах я был питчером в полуфинале чемпионата штата. Мы тогда выиграли, — добавил он и был несказанно польщен, увидев, что Сьерру впечатлили его слова.

— А в колледже? Ты играл?

— Нет. Времени не хватало. Я тогда уже начал работать на фирму, к тому же проходил курс по бухгалтерии и коммуникационным технологиям. Бейсбол — это ведь просто игра, и папа решил, что мне пора вырасти.

— Папе надо было заниматься собственными делами, — пробормотала Сьерра.

Эта предательская мысль частенько мелькала и у Доминика, но он ни разу не высказал ее вслух.

— Отец построил эту фирму своими, потом и кровью. Работал как черт. И мы тоже вложили в нее силы и душу.

— Я и не хотела сказать, что ваши труды того не стоили, — мягко заметила Сьерра. — Просто жалко, что ты не мог играть в бейсбол тогда, когда тебе этого хотелось.

— Нам не всегда удается получить желаемое, — грубовато проговорил Доминик.

— Не всегда, — согласилась Сьерра, покачивая Лизи. — Только ведь сначала надо решить, стоит ли за это бороться.

Ее слова, словно впечатались в сознание Доминика. Они звучали у него в голове весь остаток вечера и еще много дней спустя. Раньше он четко знал, чего хочет: заниматься своим делом, и чтобы родители не докучали ему своей опекой, и чтобы жена знала свое место — а ее место было в его постели. Но чем больше времени он проводил со Сьеррой, тем меньше уверенности у него оставалось.