— Где Жози? — обратился к нему Сэм.

Уоллес только широко зевнул в ответ.

В дверь позвонили. Сэм не пошел открывать.

Ему было ясно велено не вмешиваться не в свое дело. Поэтому он стал чесать Уоллеса за ушами и в ответ услышал благодарное мяуканье.

В дверь позвонили во второй раз.

Сэм подождал, рассчитывая услышать шаги Жози, спешащей из кухни навстречу гостям. Чета, сидевшая в Розовой гостиной, вопросительно посмотрела на него. Нахмурившись, он пошел в буфетную и, просунув голову в дверь, позвал:

— Жози?

Затем через буфетную проследовал в кухню. Там тоже никого не оказалось. Ему было видно, как Клитус на заднем дворе поливает клумбы. Жози с ним не было.

Сэм собрался уже идти открывать дверь, но его опередил Бенджамин.

— Стар стал, уже не так быстро бегаю, — извинялся он перед двумя вошедшими дамами. — Нужно было мне вас встретить. Живу-то я здесь поблизости.

И он кивком головы указал на маленький домик около обрыва.

— Позвольте, я возьму ваши чемоданы. Этот вот Сэм, а тот — Уоллес Бири, — снова кивнул он головой, на сей раз в сторону Сэма с котом, проходивших мимо.

Сэм улыбнулся. Уоллес замурлыкал. Бенджамин повел новых постояльцев наверх.

Это уже прогресс, подумал Сэм. Бенджамин представил его раньше, чем кота.

— Где Жози?

— Она попросила меня присмотреть за постояльцами, — бросил через плечо Бенджамин. — Сюда, пожалуйста.

Весь остаток дня Бенджамин исполнял обязанности хозяина. Жози не вышла даже к ужину. Со времени приезда Сэма она ни разу не брала выходной. Конечно, у нее есть полное право на свободный день, но она могла бы поставить его об этом в известность. Он чувствовал себя уязвленным.

Он на скорую руку приготовил поесть себе и Бенджамину, надеясь, что словоохотливый старик проболтается, куда подевалась Жози.

Но Бенджамин ни словом о ней не обмолвился.

Он рассказывал о временах, когда они с Уолтером ходили вверх-вниз по Миссисипи. Их жизнь и вправду была не лишена романтических приключений в духе Тома Сойера и Гекльберри Финна. Сэму она казалась весьма заманчивой.

Однажды, когда Уолтер был еще жив, они уплыли в небольшой лодке на один из островов, где готовили себе еду на костре и до утра развлекали друг друга разными историями. В ту ночь с ними была Жози. Глаза ее блестели, она улыбалась и сгорала от нетерпения услышать еще одну небывальщину. Он тогда наблюдал за ней, забавляясь ее детской доверчивостью. Жози захотелось самой попробовать спуститься вниз по реке, и на следующее утро она принялась сколачивать плот. Сэм думал, что пройдет пара часов и она бросит эту затею. Но он ошибся.

У нее ушло три дня на то, чтобы спилить деревья и скрепить стволы. Девчонка трудилась не разгибая спины. Он помнил, как она впервые спустила плот на воду. Стояла вся перепачканная, искусанная комарами, почерневшая от солнца, но еще тогда он подумал, что ни у кого не видел такой сияющей белозубой улыбки. Ему смутно помнилось, что точно такой же озарялось ее лицо и в ту ночь, когда они занимались любовью.

Бенджамин ушел, и Сэм остался в гостиной один. Сидел и смотрел в окно на город, на реку и думал о былом, о той ночи, о Жози.

Избегая лишних волнений, он редко когда позволял себе думать о ней с той самой ночи, когда они были близки. Однако эта женщина скоро станет матерью его ребенка. А что он о ней знает? Упряма, отзывчива и умеет улыбаться, как никто другой на всем белом свете…

Кстати, он не имеет ни малейшего представления о том, где она сейчас может быть. И с кем. Сэм взъерошил волосы, встал и принялся ходить взад-вперед по гостиной. Черт бы ее побрал!

Часы пробили девять. Потом десять. Одиннадцать. А Жози все не возвращалась. Может, она пошла куда-то с кем-то из своих друзей? Может, с Куртом?

От этой мысли у него закипела кровь. Он остановился возле телефона, несколько минут пристально смотрел на него, затем схватил телефонный справочник и стал лихорадочно искать номер Курта. Набрал его, неотступно думая о том, что скажет, если к телефону подойдет она. Но никто не отозвался. Сэм бросил телефонную трубку.

В дверь позвонили.

Он впустил припозднившихся гостей. Это были молодожены, для которых приготовили «Капитанские» апартаменты.

— Надеюсь, вы засиделись так поздно не из-за нас? — улыбаясь, спросила новобрачная.

— Нет.

Несмотря на свое беспокойство, при виде этой пары он не мог сдержать улыбки. Она — все еще в подвенечном платье, с куском свадебного торта в руках; он — в твидовом костюме и с коробкой пиццы.

— Нам не удалось поесть на свадьбе, — объяснила она.

Сэм проводил их в номер, поздравил и пожелал всего наилучшего, а также выразил надежду, что традиционная бутылка шампанского хорошо пойдет с их пиццей. Шампанское Жози всегда оставляла охлаждаться в ведерке со льдом. И тут он заметил, что шампанского на столе нет.

Он нахмурился. Это на нее совсем не похоже. Жози никогда не забывает о подобного рода вещах.

— Я сейчас вернусь. Молодоженам полагается бутылка шампанского.

Новобрачная, которая уже уселась по-турецки посреди кровати и жевала кусок пиццы, одарила его лучезарной улыбкой.

Новобрачный же попросил:

— Нельзя ли вместо шампанского принести пару банок пива?

— Конечно, — с готовностью отозвался Сэм.

Перепрыгивая сразу через две ступеньки, Сэм помчался вниз по лестнице к холодильнику, схватил всю упаковку с шестью банками пива и понесся обратно.

— Вот, пожалуйста. Дайте знать, если вам понадобится что-то еще.

— Нам больше ничего не понадобится, — заверила его новобрачная и улыбнулась мужу.

— Ну разумеется, — сказал Сэм, выходя и плотно прикрывая за собой дверь.

Где же, черт побери, Жози?

Он постучался к ней и не получил ответа. Но заметил маленькую полоску света под дверью. Может, все это время она провела здесь?

— Жози? — позвал он.

Никакого отклика. Он подождал и снова повторил:

— Жози!

На этот раз он добавил металла в голос.

Наконец послышались тихие шаги. Щелкнул замок. Дверь открылась.

Сэм оторопел.

— Что с тобой? Что случилось?

— Ничего.

Лжет. Прежде он никогда не видел, чтобы она так ужасно выглядела. Лицо пепельно-серого оттенка, губы как темное пятно на мертвенно-бледном фоне, глаза словно выжженные впадины.

Он резко толкнул дверь и решительно прошел в комнату.

— Что произошло?

На ней был халат, под ним — ночная рубашка, те же, что и в ту ночь, когда он привел ее к себе в номер. Сейчас они едва прикрывали ее живот.

— Просто у меня… Ну, это просто схватки.

— Схватки? Сейчас? Ты уже рожаешь?

— Конечно, нет. — Она дернула плечами. — То есть… надеюсь, что нет.

Последние три слова она скорее не произнесла, а выдохнула. Ее начало трясти. Сэм выругался про себя, затем, обняв ее, тихонько, но настойчиво повел в спальню.

— Тебе надо лежать в кровати и не вставать.

— Я и лежала в кровати.

— Извини. Почему же ты мне не сказала?

Она ничего не ответила, просто попыталась смахнуть с себя его руку. Но не вышло. Он довел ее до кровати и откинул пуховое одеяло.

— Ты звонила врачу?

— В этот раз нет.

— Что значит «в этот раз»? Какого черта? Это что, часто у тебя случается?

— Не ругайся, — устало сказала она. — Тебя может услышать ребенок.

— Младенцы реагируют на интонацию, а не на слова.

Сэм не знал, так ли это на самом деле, но по крайней мере объяснение звучало правдоподобно.

— Позвони врачу.

— Зачем? Он просто скажет, чтобы я легла. А это я и сама знаю.

Жози побелела как полотно, став одного цвета с простыней, на которой лежала.

— Когда начались схватки?

— Вскоре после обеда.

— После обеда!

— Но они же прекращаются, — поспешно прибавила она. — То есть не то чтобы идут подряд…

Она отвернулась от него. Ее пальцы судорожно теребили простыню.

— Мне просто надо отдохнуть.

Но в ее голосе не было уверенности. Более того, он был пронзительно тонким. Сэм видел, как она сглотнула слюну. Жози явно избегала его взгляда.