— Уайтхолл пел вам дифирамбы, — продолжил епископ, — и сказал, что, учитывая тяжесть и засекреченность обвинений Олтвуда, ваша помощь будет неоценима. Поэтому я позволил вам прийти сюда. Хотя вы, как профессионал, можете увидеть наши выводы в неверном свете и тем самым создать более серьезную ситуацию, которая, в конце концов, выплеснется за церковные стены.

Епископ помолчали уже спокойнее добавил:

—  Ядо сих пор не убежден, что это лучшее решение.

Джек молча смотрел в светло-голубые глаза епископа, обдумывая, как пустить в ход все свое обаяние и перетянуть его на свою сторону. Но тут вмешалась Клэрис:

— Ваше преосвященство, не могли бы вы выслушать меня?

Взгляд епископа упал на Клэрис. Та спокойно его выдержала.

— Как вы уже говорили, обвинения против моего кузена Джеймса Олтвуда достаточно серьезны, и чтобы адекватно их оценить, необходимо знать суть дела. Я прекрасно понимаю, что всем нам нежелательно, чтобы из-за недопонимания и чьих-то ошибок дело попало в гражданский суд, только чтобы адвокаты доказали, насколько беспочвенны все обвинения. Лорд Уорнфлит назначен в помощь вашим подчиненным с целью определить, насколько правдивы вышеуказанные обвинения, и эта подтверждено его начальством из Уайтхолла. Тот факт, что он знаком с Джеймсом, вряд ли может исказить справедливость его суждений, учитывая долгую службу короне. Видите ли, будь Джеймс вражеским шпионом, лорду Уорнфлиту грозила бы смертельная опасность, и вряд ли он вернулся бы домой живым. Что же до меня… я выступаю в этом деле как представитель семьи и должна сообщать моему брату, маркизу Мелтону, обо всем, что касается Джеймса. Надеюсь, когда мы уйдем отсюда, мы сможем внятно объяснить Мелтону, в чем заключаются эти обвинения? Семья будет очень рада узнать, что над делом работают истинные профессионалы.

Лицо епископа из хмурого стало озабоченным.

— Понимаю, — обронил он.

Было совершенно очевидно, что он услышал и верно понял боевой клич Боадицеи. Он снова глянул на послание, которое держал в руке, и, наконец, на декана Сэмюелса.

— Полагаю, что, учитывая все вышесказанное, будет уместно предоставить лорду Уорнфлиту доступ к документам. Ну и вам, леди Клэрис, как представителю семьи.

— Совершенно верно, ваше преосвященство, — поклонился декан. — Какое мудрое решение!

Джек улыбнулся. Боадицея последовала его примеру. После обмена любезностями посетители распрощались.

— Я представлю наших гостей Олсену, ваше преосвященство, — сообщил Сэмюеле.

— Прекрасно! — наконец улыбнулся епископ. — Передайте от меня привет вашей тете, дорогая.

Клэрис бесстрастно наклонила голову.

Декан повел их в глубь дворца.

— Олсен назначен защитником Джеймса, — сказал он. — Молод, но умен, и прекрасно выполнит свою работу. Сейчас он в своем кабинете.

Миновав лабиринт коридоров, они очутились перед дверью. Декан постучал и, не дожидаясь ответа, потянул за ручку.

— Олсен, позвольте представить вам людей, которые окажут неоценимую помощь в опровержении смехотворных обвинений против Джеймса Олтвуда.

Более ясного выражения сочувствия было трудно ожидать.

Джек и Клэрис последовали за деканом. Комнатка представляла собой маленькое квадратное помещение, в котором умещались письменный стол и четыре стула с высокими спинками. Олсен, священник лет тридцати, поднялся навстречу гостям.

Декан объявил Джека экспертом, присланным Уайтхоллом. Олсен поспешно пробормотал приветствия и выдвинул стул для Клэрис. Та спокойно уселась. Декан и Джек заняли два других стула. Олсен устроился за письменным столом.

— Должен сказать, что чрезвычайно рад вас видеть. И хотя я кое-что знаю о войне, все же плохо разбираюсь в военной истории.

Джек улыбнулся и взял инициативу в свои руки, пока Боадицея его не опередила:

— В каком полку вы были?

Вопрос ознаменовал начало полезной дружбы. Олсен оказался человеком разумным и искренним. Он сразу признался, что безнадежно застрял в этом деле, и поэтому с готовностью объяснил Джеку все детали обвинений.

Декан, удостоверившись, что все идет как надо, удалился.

— Сколько ставишь на то, что он немедленно отправится к епископу и доложит, что дела обстоят лучше некуда? — шепнула Боадицея.

— Никаких пари, — покачал головой Джек.

— Но епископ должен изображать незаинтересованную сторону, — пояснил Олсен. — Мало того, ему приходится притворяться, что все обвинения рассматриваются с должной строгостью. Хэмфриз для этого сделал все! Он наделал столько шума своими претензиями!

— Расскажите о Хэмфризе, — попросил Джек.

Олсен поморщился:

— Вы увидите его на судебных заседаниях или даже раньше. Он сам прибежит, как только узнает, что вас призвали помочь мне.

Олсен ненадолго задумался:

— Хэмфриз много лет состоял в штате епископа. Одиночка. Вечно угрюмый, благочестивый ханжа. Похоже, он искренне убежден в виновности Джеймса. — Он поворошил бумаги на письменном столе и вытащил три листочка: — Часть обвинений носит общий характер: скорее домыслы, чем факты, — но вот это самое опасное. Три даты, время и место, где Олтвуд предположительно встречался с французским курьером. И список информации, которую он передавал за эти годы.

Джек прочитал текст. Если все изложенное здесь правда, Джеймсу несдобровать.

— Но каким образом Хэмфриз получил эту информацию?

— От неизвестного курьера, — вздохнул Олсен. — И пока что Хэмфриз отказывается открыть его имя.

— Поскольку самого неизвестного здесь нет, значит, свидетели должны доказать правдивость этих обвинений.

Олсен кивнул.

— Да, и свидетели у него есть. По меньшей мере двое на каждый случай. И они могут показать, что Джеймс был в определенное время в определённом месте, где и встречался с курьером.

Джек надолго задумался:

— Не можем ли мы получить копии этих документов? И у вас есть список свидетелей?

— Да и да. Я сделаю вам копию, но предупреждаю, что уже говорил со всеми свидетелями. И они подтверждают каждое слово Хэмфриза.

Джек улыбнулся. Олсен присмотрелся к нему и поежился. Джек позволил себе изобразить немного более искреннюю улыбку.

— Вы просите у свидетелей подтверждения, я же попрошу точно описать, что они видели. Заметили разницу? И кроме того, я не ношу сутану.

Олсен приоткрыл рот. Рука, державшая перо, замерла в воздухе.

— Список, дьякон Олсен, — потребовала Клэрис.

Судя по тону, способности Джека не произвели на нее впечатления.

— Чем скорее мы это получим, тем скорее лорд Уорнфлит сможет опровергнуть обвинения, а я — заверить семью, что все в порядке.

Олсен покраснел и поспешно окунул перо в чернила.

— Разумеется, леди Клэрис. Немедленно.

Уже через пятнадцать минут он отвел их к лестнице и простился с Джеком как с товарищем по оружию. Но с Клэрис он обращался крайне осторожно и почтительно.

— Похоже, у Олсена прекрасно развита интуиция, — хмыкнул Джек.

Клэрис ответила надменно-осуждающим взглядом.

— Вздор! Он просто понимает, что для него лучше.

Джек рассмеялся.

Они пересекли холл и вышли на улицу, в солнечный день. Джек прищурился.

— С тобой все в порядке? — всполошилась Клэрис.

— Да, твои заботы пошли мне на пользу.

— Вот и хорошо, — бросила она, спускаясь с крыльца.

Они направились по аллее. Обоих одолевал один и тот же вопрос: что дальше?

Почти у самых ворот их поджидал священник. Разглядев его лицо, Клэрис воскликнула:

— Это Тедди!

— Клэрис! — широко улыбнулся Тедди, пожимая ее руку и целуя в щеку. — Передать не могу, как я счастлив видеть тебя.

— Это лорд Уорнфлит, — представила Клэрис и, подождав, пока мужчины обменяются рукопожатиями, спросила: — Ты слышал об Энтони?

— Слышал, — кивнул Тедди, мгновенно став серьезным. — Спасибо за письмо. Энтони тоже мне написал. Повеса доставил мое письмо, а потом отправился на какую-то вечеринку, где его угораздило попасть в переделку.