Кроме того, я считаю совершенно невозможным забыть безумную, «подрывную» прическу мистера Качинского. Я, конечно, понимаю, что можно быть против технологий и всего такого, но, боже мой, даже мормоны пользуются ножницами и расческой. Когда ФБР бросает на поимку спятившего бомбиста все свои силы, спятивший бомбист первым делом идет в парикмахерскую и просит стрижку под банкира. Даже я, не будучи спятившим бомбистом, это понимаю.
Наконец, должен признаться, сам манифест Качинского меня огорчил, представ такой же тягомотиной, проповедующей неолуддизм, как и любой другой текст, который можно ожидать от профессора из Беркли. Великолепие Унабомбера, на мой взгляд, заключается в одном. Его решение предварить программу действий, которая едва ли могла быть более радикальной – он пропагандировал уничтожение современного общества через насилие и революцию, – не только нападением на консерваторов (т.е. тех, кто стремится «законсервировать» статус-кво), но и атакой на либералов.
Я приведу пару цитат. «Комплекс неполноценности характерен для современных леваков в целом... Под комплексом неполноценности [очевидно, под этим «мы» Качински подразумевает себя и воображаемого друга] мы имеем в виду не только ощущение собственной ущербности в узком смысле, но и весь спектр подобных черт: низкая самооценка, ощущение беспомощности, депрессивные тенденции, пораженческие настроения, комплекс вины, ненависть к себе и т.д. Мы настаиваем на том, что у современных левых присутствуют такие чувства (в более или менее скрытой форме) и что эти чувства являются решающими и определяют направления современной левой мысли».
«Многие левые в глубине души отождествляют себя с теми проблемными группами, которые представляются слабыми (женщины), побежденными (американские индейцы), вызывающими отвращение (гомосексуалисты) и другими неполноценными. Левые и сами считают представителей этих групп неполноценными. Они никогда не признаются себе, что испытывают подобные ощущения, но это именно оттого, что они считают эти группы неполноценными и ассоциируют их проблемы со своими».
«Левые склонны ненавидеть все, что представляется им сильным, хорошим и успешным. Они ненавидят Америку, Западную цивилизацию, белых мужчин, рациональность. Причины, по которым левые ненавидят Запад и ему подобное отчетливо не стыкуются с их реальными мотивами. Они ГОВОРЯТ, что ненавидят Запад, потому что он воинственный, империалистический, сексистский, этноцентрический и так далее, но когда кому-то удается поймать на аналогичных провинностях социалистические страны или примитивные культуры, левые находят им оправдание или НЕХОТЯ признают, что все это существует; но при этом они всегда с ЭНТУЗИАЗМОМ указывают (и часто здорово преувеличивают) на подобные грехи в Западной цивилизации. Итак, становится ясно, что эти проблемы не являются поводом для ненависти левых по отношению к Америке и Западу. Они ненавидят Америку и Запад, потому что те сильны и успешны».
«Такие слова, как «самоуверенность», «независимость», «инициатива», «предприимчивость» и «оптимизм», не много значат для либерала или левака. Любой левый против индивидуальности и за коллективизм. Он хочет, чтобы общество решало все проблемы за своих членов, заботилось о них. Он не из тех, кто уверен в своих силах и способности решать собственные проблемы и удовлетворять свои потребности. Левак оспаривает концепцию конкуренции, потому что в глубине души чувствует себя заведомо проигравшим неудачником».
На первый взгляд, идея Качинского выпустить из бутылки такого буйного джинна кажется убийством всего манифеста. В конце концов, если ты намерен вдохновить людей на подрыв технологий и свержение существующих властных структур США, кто может быть лучшим союзником, чем левые радикалы? Когда Мэнсон 32искал палачей для исполнения своих кровавых, мессианских фантазий, кого он рекрутировал? Телок-хиппи! Мало кто вдохновится воззваниями политически заведенного бомбиста и левого радикала, который вешает свой диплом в хижине 10 на 12, и Качинский был достаточно умен, чтобы это понимать. Так зачем же отвращать от себя ту самую группу, к которой с наибольшей вероятностью твой посыл может быть адресован? Как бы это дико ни звучало, ответ кроется в благоразумии: Качинский пытался создать мэйнстрим и не видел ровным счетом никакой пользы в играх с категорией граждан, которые способны разве что внести сумятицу и сделать движение непривлекательным для всех остальных людей.
Это следует хорошенько обмозговать. Даже Унабомбер – человек, который рассылал случайным получателям взрывпакеты, сидя в жопе мира и планируя спровоцировать страшную мясорубку, призванную отвадить человечество от прогресса и вернуть в каменный век – скрупулезно дистанцировался от крайне левых чокнутых чмошников, потому что знал: куда бы они ни потянулись, никто больше туда не сунется!
Несколько лет назад один знаменитый зоозащитник и писатель, чье имя я не назову, совершил ошибку, когда позиционировал юную, блондинистую телеактрису и недавнюю Мисс Вселенная как «новые лица движения» во время речи на конференции о правах животных. Как я понял, он хотел, отождествить движение с объективно приятными лицами двух здорово выглядящих, физически презентабельных молодых женщин, а заодно и придать толику легкомыслия этому вечеру тоскливой болтовни своей безобидной остротой.
В мире простых людей каждый решал бы за себя, смеяться над шуткой или нет. Но в специфическом, людоедском обществе прогрессивных активистов, собравшихся тогда, нашлась группа самопровозглашенных линчевателей, которые ринулись на сцену и отобрали микрофон, после чего публично раскритиковали и опозорили выступавшего, невзирая на тот факт, что он сделал для животных больше, чем, пожалуй, три четверти собравшихся в том зале вместе взятые. Была продекламирована статистика изнасилований, предполагавшая моральную равнозначность между сексуальным насилием и публичным признанием привлекательности женщин, чьи карьеры хотя бы частично зависят от их внешности.
Несмотря на то, что номинально я присутствовал на той конференции, сам скандал я пропустил. Я узнал о нем на следующее утро от знакомых, которые были преисполнены того же негодования, что и я.
Для меня самыми оскорбительными событиями того вечера (от менее обидного до наиболее возмутительного) стали:
3) Сама шутка, но только потому, что она привела к дальнейшему.
2) Усилия этих идиотов, укрепивших достоверный стереотип леваков, которые решают проблемы истерическими воплями в адрес оппонента, вместо того чтобы вовлечь его в конструктивный диалог. Можно только догадываться о реакции новоприбывших, которые рассчитывали найти на конференции дружное сообщество единомышленников. Представляю, насколько быстро они рванули к выходу, увидев людей, которые набросились на одного из самых видных представителей движения за плевый проступок.
3) И, наконец, тот факт, что каждый, с кем я говорил на следующий день, были в ужасе от поведения радикалов, запрыгнувших на сцену, но решил не ввязываться и помалкивать, надеясь, что переполох уляжется сам собой.
Как отмечает Унабомбер, «мы подчеркиваем, что вышесказанное не относится к точному описанию каждого, кто считает себя левым, а является грубым описанием общей тенденции левого мышления». Подавляющее большинство веганов нельзя считать чмошниками. Люди пришли в движение в основном не потому, что их не брали в школьную команду по футболу или жизнь одарила их другими напастями. Просто у нас есть отвратная привычка позволять кучке ущербных говорить за всех.
Однажды я создал на своем сайте анонимный опрос на тему того, что веганы думают о меде. И включил такие варианты ответа: а) я решительно против меда по этическим соображениям; б) лично я этим вопросом обеспокоен, но стараюсь не поднимать его из уважения к другим веганам; в) я отношусь к меду нейтрально и не предпринимаю никаких шагов к тому, чтобы его избегать; и г) одной рукой я сейчас печатаю, а другой держу ложку с медом, который ем прямо из банки. Сейчас я знаю, что добавлять вариант «г» не стоило, потому что он предсказуемо победил.
