Литмир - Электронная Библиотека

— А как же они?.. Знают?

— Конечно. И гордятся ею. Это очень большая честь.

— Я уже поняла.

Мне вдруг стало холодно. И захотелось увидеть Уильяма. Просто понять, что он чувствует, зная, что проводит последние часы со своей любовью. Насчет Калеба у меня не было никаких мыслей, я его не знала. Но он монстр, и вполне вероятно,

такая большая честь для него вполне приемлема, чтобы не очень-то расстраиваться.

А еще я поняла, что надо поскорее дергать к себе в номер, пока настроение Демона не упало до нуля.

…Знаете, иногда я думаю, что Демон не зря вечно шпыняет меня некомпетентностью.

Я и правда постоянно ошибаюсь. Но так сильно как в этот раз — никогда…

* * *

Маленькая девочка со взглядом волчицы.

Я тоже когда-то был самоубийцей.

Я тоже лежал в окровавленной ванне

И тоже вдыхал дым марихуаны…

Вечером Демон зашел за мной. Я не знала, как себя вести, и предпочла молчать. Он тоже был неразговорчив, но особого напряжения я не ощущала — возможно, причиной его задумчивости была и не я.

Комната, где обитала загадка по имени Эркхам, располагалась на верхнем этаже, в отдалении, с холлом, очень напоминающим тот, где все мы впервые встретились,

только меньше. Те же странные картины на стенах, будто нарисованные безумными детьми, кожаные кресла и бесконечный диван, только растений не было. И не мудрено. Здесь было довольно прохладно, не больше двадцати градусов, и я чуть не сказала Демону спасибо за то, что он посоветовал мне надеть теплый свитер. Нет,

спасибо нужно бы сказать самой себе, что послушалась.

Уильям сидел в углу дивана так неподвижно, что я его не сразу заметила, и рассматривал одну из картин.

— Сид была? — спросил Демон.

— Она там.

И как только он это сказал, Сидди появилась во всей красе, вышла, аккуратно притворив дверь. Выражение лица у нее было сумрачное, но наткнувшись на Демона,

улыбка воскресла — тонкая, как лезвие, и такая же острая.

— Прими мои поздравления, — сказала она, произнося слова раздельно, будто боясь ими подавиться.

— Неужели?

— Ты чувствуешь гордость, что хоть кто-то из твоих детей не только выжил, но и добился высот? Которых тебе не видать.

— Я испытываю поистине родительские чувства. Спасибо, Сидди.

Уильям смотрел растерянно, будто они говорили на марсианском.

— А как же третий номинант? — спросила я.

— Видели бы вы их вместе, — лучезарно сверкнула зубами Сидди, — какой там третий.

Всего хорошего.

— Идешь собирать вещи?

Сидди не ответила, но взгляд ее был красноречивее стаи голодных пираний.

— Вот о чем я говорил, — сказал Демон вполголоса. — Тысячи лет за спиной не гарантия исключительности, а всего лишь время. И за этим временем Сидди осталась девчонкой, которая никогда не научится такому взрослому качеству, как умение проигрывать.

— Я не пойму, ты доволен или нет? — подала я голос.

— Конечно, доволен. О большем и не мечтают. Уильям! — Демон лишь слегка повысил голос. — Я рад за вас.

Он кивнул, будто с трудом сгибая шею.

— Калеб тоже там?

Он снова кивнул, так же неловко, и снова воцарилась тишина. Мы с Демоном сели в другом конце дивана.

— Почему они там оба? — спросила я тихонько.

Уильям не ответил, а Демон сказал, не сводя с него глаз:

— Вероятно, она так захотела…

Мне хватило ума прекратить расспросы. Она захотела — этим все сказано.

Между тем Демон все смотрел на Уильяма, а тот все не реагировал на это. Если бы меня так настойчиво рассматривали, я бы ей-богу уже взбесилась.

— Да… все хуже. Немножечко хуже, чем я думал… — вдруг сказал он, все еще так тихо, что я едва расслышала.

Я посмотрела на Уильяма.

— По-моему он в порядке.

— Для журналиста ты по-прежнему безобразно невнимательна. Если человек сорок минут смотрит в одну точку, это вряд ли нормально.

Я взглянула еще раз и поняла, что Демон прав. Уильям сидел, чуть склонив голову,

и со стороны могло показаться, что он просто задумался или по-прежнему рассматривает что-то на картине, висящей на противоположной стене. Но это было не так. Его пальцы были сжаты в кулаки так сильно, что побелели костяшки, и наверняка это было уже больно. Он не двигался, будто окаменев, и не было даже каких-то мелких естественных движений. Даже его дыхание можно было заметить с трудом.

— Я, конечно, не Сидди… но если желаешь, покажу тебе то, что не по зубам уловить и самому матерому щелкоперу.

Демон поднял руку ладонью ко мне, я машинально повторила его движение, и он переплел наши пальцы. Вторая ладонь несколько секунд висела в воздухе напротив

Уильяма. Как радар.

Что-то кольнуло меня, разлилось холодом и жжением, я ахнула и отдернула руку.

— Что это было? — спросила я почему-то шепотом.

— Сама знаешь. Страх. И отчаяние. Умножь все это на тысячу и имей представление.

Я снова посмотрела на Уильяма и сжала кулак от снова укусившего меня разряда.

Боже мой. Ничего себе.

— Уильям, — снова вполголоса позвал его Демон. Он не среагировал, будто не слышал. — Уильям, кто тебе сказал, что слезы — признак слабости? Сильные плачут ничуть не реже слабых, а то и чаще.

— Я не собираюсь рыдать, — подал он вдруг голос. И этот голос, будучи каменно-неподвижным,

как он сам, все же внушал недоверие.

— Зачем ты его трогаешь? — спросила я подозрительно, но Демона мое мнение интересовало мало, да и советоваться он со мной не думал. Просто поднялся с места и подошел к Уильяму, тот поднял на него глаза, скользнув безразличным взглядом снизу вверх, и вернулся к созерцанию картины.

— Уильям, посмотри на меня. — Внезапно Демон почти вздернул его вверх, чтобы их взгляды оказались на одном уровне. От этой встряски Уильям на мгновение проявил признак жизни, его взгляд сфокусировался на Демоне, а рука вцепилась в его пальцы, силясь сбросить со своих плеч. Пора бы понять, что это нереально.

— Отстань… — выдавил он наконец, задыхаясь, будто силясь сдержать что-то сильное и совсем неуправляемое.

— Уильям, ты должен взять себя в руки, — проговорил Демон с расстановкой. — Я понимаю все, что ты чувствуешь, поверь. Тебе очень больно и страшно. Ты так боишься, что ваша Джиа теперь будет принадлежать Эркхам и вы ее потеряете навсегда… Не стану отрицать, ты правильно боишься. — Уильям издал звук вроде всхлипа и дернулся, но тщетно. — Однако у тебя остается Калеб, и ты должен подумать, как вам вместе пережить это. Потому что я совсем не уверен, что вы переживете это по отдельности. Ты ведь не думаешь, что все будет легко?

57
{"b":"141724","o":1}