Сомертон и Селби хмыкнули, а Блэкберн и Кендал изумленно уставились на женщин.

Когда обед закончился, мужчины задержались, чтобы выпить по бокалу бренди. Беседа, начавшаяся неторопливым разговором о политике, перетекла в обсуждение красоты итальянок.

– Они действительно так хороши? – с интересом спросил Селби.

– У меня было не слишком много возможностей это уточнить, – уклончиво ответил Николас.

Конечно, все считают, будто он нарочно уходит от ответа. Ему хотелось скорее покинуть эту компанию, ведь он пришел сюда с одной целью – поговорить наедине с Сомертоном. Поболтав еще немного, мужчины наконец покончили с бренди.

Когда они поднялись, чтобы присоединиться к своим женам, находящимся в гостиной, Николас положил ладонь на руку приятеля. Тот понимающе кивнул.

– Извините, – сказал Сомертон остальным. – Мне нужно кое о чем переговорить с Николасом.

– Спасибо, – поблагодарил тот, когда остальные ушли. – Я знаю, что ты человек проницательный – в отличие от многих других.

– Ладно, ладно, – улыбнулся на похвалу Сомертон. – Чем могу быть полезен?

Николас вынул бриллиантовую серьгу из кармана жилета.

– Мне нужно выяснить, кому принадлежит эта вещица.

Приятель взял украшение из рук Николаса и, нахмурившись, стал его рассматривать.

– Понятно, что твоя поездка была гораздо интереснее, чем ты нам рассказывал. Небось, утаил самое главное, хитрец ты этакий?

– Восхитительной оказалась лишь одна ночь в Венеции. Я даже не знаю имени девушки. Она, правда, назвала мне его, но сомневаюсь, что оно истинное.

– Почему?

– Потому что я тоже не открыл ей своего.

Сомертон пожал плечами:

– Никаких опознавательных меток на сережке.

– И нельзя ничего установить?

Приятель задумался. А потом, будто спохватившись, быстро сказал:

– Отнеси ее мисс Рейнар. Возможно, она выскажется более определенно.

Черт побери! И этот туда же!

Сомертон усмехнулся и покачал головой.

– Эта девушка к тому же еще и медиум. Она помогала мне много раз, когда я работал на Эйнсуорта.

– Ты думаешь, эта провидица может сказать мне, кому принадлежат эти серьги?

– Убежден, что она тебе поможет. – Сомертон отодвинул стул и поднялся. – Извини меня, пожалуйста.

Николас кивнул. Вместо того чтобы сразу присоединиться к компании, он некоторое время задумчиво смотрел на украшение, пытаясь угадать, где в этот момент находится его итальянская ундина.

Софи слышала, как Хендрикс открыл парадную дверь, и удивилась, кто мог прийти к ней так рано. Никто из ее клиентов не являлся раньше полудня, а сейчас было всего десять часов. Услышав тяжелые шаги, она поняла, кто это может быть, и мысль о возможности увидеться со своим единокровным братом сильно улучшила ее настроение.

Но чем ближе Энтони подходил к маленькой гостиной, тем мрачнее она становилась. Что-то явно было не в порядке. Софи это чувствовала.

Он остановился на пороге, внимательно глядя на сестру.

– Ты знакома с Энкрофтом?

Сердце у Софи дало сбой. Откуда брат узнал?

– О чем ты говоришь, Энтони?

Он презрительно прищурился.

– Ты спала с ним в Венеции, не так ли? Только не лги!

– Он вычислил меня? – прошептала она. – Понял, что это была я?

– Нет, пока еще не в курсе. Николас считает, что занимался любовью с какой-то итальянкой, которая не открыла ему своего настоящего имени. – Сомертон взялся за поручни кресла и наклонился к сестре. – Как ты могла? Распутство не в твоем характере, дорогая.

Софи знала, что брат, по обыкновению, пытался запугать ее, но сейчас было самое неподходящее для этого время. Страх разоблачения гнался за ней по пятам с того самого момента, как она покинула Венецию.

– Я не знала, что это он, – пробормотала она. – Не имела понятия, что это Энкрофт, до тех пор пока…

Брат с гневом отвернулся от нее. Час от часу не легче.

– Ты позволила ему совратить себя, даже не подозревая, кто лег с тобой в постель?

– Думаю, с тобой тоже случались похожие вещи, – саркастически заметила Софи.

– Это совсем другое дело. Я все-таки мужчина.

– О, значит, все те женщины, которые делили с тобой постель, прекрасно знали тебя, да?

Энтони нахмурился.

– Речь не обо мне. К тому же ни одна из моих избранниц не была моей сестрой.

– Ты уверен? – Она намекала на сексуальную невоздержанность их отца. Кто мог поручиться, сколько его незаконнорожденных детей проживает в Лондоне!

– Энтони, Энкрофт спас мне жизнь. – Она подняла руку, чтобы он не перебивал ее. – Но дело даже не в этом. Я подумала, что Николас – именно тот мужчина, с которым я найду свое счастье.

– Что ты имеешь в виду?

Софи объяснила, что видела образ человека, похожего на Энкрофта, когда размышляла о своем будущем, стоя на мосту перед падением в воду.

– Но с того момента, как я покинула Венецию, больше не испытывала ничего подобного. Возможно, я ошибалась. Просто теряюсь в догадках!

– Значит, ты соблазнила его, полагая, что этот человек может стать твоим мужем?

Софи согласно кивнула.

– Когда он вошел в мою комнату и сел на кровать, где я лежала… Не могу объяснить, что произошло со мной. Я хотела, чтобы он… поцеловал меня. Многих достойных мужчин я встречала в свете, Энтони, но ни к одному из них не испытывала такого влечения.

Девушка заморгала и отвернулась, понимая, что брату этого не понять. Как и ей самой, впрочем.

Энтони уселся в кресло напротив нее.

– Все ясно, Софи. Так у меня было с Викторией. Я понял, что она единственная. И я не ошибся.

– Послушай, я была уверена, что отдаюсь мужчине, который со временем станет моим мужем. И мне было так хорошо с ним. Я не имела понятия, что это Энкрофт. Если бы знала, то ушла бы до того, как он прикоснулся ко мне.

– Почему?

– А мое прошлое? Разве его сохранишь в тайне? Вряд ли именитый наследник захочет жениться на мне. – Она горестно засмеялась.

– А как ты узнала, что это Энкрофт? – тихо спросил Энтони. – У тебя было видение?

– Нет! Я обнаружила, что его мысли очень трудно читать. Перед уходом написала Николасу записку и указала, где он может меня найти. – Ее голос дрогнул. – Затем увидела потрепанное письмо на столе. Взяла его и прочитала. – Софи закрыла глаза, вспоминая, какие эмоции испытала при этом. – Это было послание от Жанетт.

– Я считаю, что тут затронута моя честь. Вызвать его на дуэль?

Софи покачала головой.

– Не вздумай! То, что ты мой брат, знают только члены семьи. Как посмотрит Энкрофт, если ты станешь защищать меня?

– Теперь это уже не твоего ума дело, Софи. Если он не сделает тебе предложения, я убью его за то, что этот негодяй опозорил тебя.

– Я так не считаю, Энтони.

– Ты беременна?

– Нет, – честно призналась девушка. Она благодарна Господу за то благодеяние, которое получила при возвращении. Софи умела предотвращать беременность, но ничего не предприняла в ту ночь, полагая, что Николас именно тот мужчина, который женится на ней.

– Это ничего не меняет. Твоя честь запятнана. И я должен определить, поступит ли Энкрофт как порядочный человек.

– Глупости ты говоришь. Я ведь незаконнорожденная. Никто о моей чести не станет заботиться. – Ее гнев все возрастал по мере того, как брат выказывал свои агрессивные намерения.

– Этим займусь я. – Энтони вскинул голову и усмехнулся. – Полагаю, что всегда могу привлечь внимание отца к этой ситуации.

– Как будто его интересует моя жизнь. – Софи нахмурилась. – С тех пор как я никому не называю его имя, он не обращает на меня ни малейшего внимания.

Сомертон откинулся на спинку кресла.

– Но ты забываешь, что Энкрофт со временем станет герцогом. Наш отец может быть очень даже заинтересован в том, чтобы его дочь заполучила столь высокородного мужа.

– Не смей этого делать, – предостерегла его Софи. – Все равно это ни к чему не приведет. Подумай о последствиях. Пожалуйста, не вмешивайся в мою жизнь. Пусть все идет как идет.