Венеция, 1818 год

Софи Рейнар стояла на одном из бесчисленных мостиков, переброшенных через множество каналов в Венеции. Она не знала, имеет ли он название, но сомневалась, что это место чем-либо замечательно. Плотнее закутавшись в шаль, чтобы защититься от прохладного февральского ветра, девушка вглядывалась в темную поверхность воды. Из дома напротив слышалась музыка, которая словно тонула в канале. По какой-то странной причине доносившаяся мелодия успокаивала и напоминала о доме.

Лондон…

Софи планировала через три дня покинуть Венецию, чтобы вернуться на родину после двухмесячного отсутствия. Конечно, она тосковала по Лондону, но в то же время была бы непрочь остаться здесь еще на несколько недель. Нельзя сказать, что ее друзья сильно соскучились по ней. Сейчас, когда все ее подруги обзавелись мужьями и детьми, они были постоянно заняты. Конечно, в большой степени их счастье – это ее заслуга.

Софи сосватала всех своих подруг благодаря своему искусству сводить людей. Даже ее единокровный брат Энтони женился на одной из них.

В то время как у самой Софи никого не было.

После того как состоялась свадьба Энтони и Виктории, она уехала из Лондона. Ведь она фактически потеряла всех своих подруг и всерьез опасалась, что никогда не сможет встретить любимого человека. Неужели ей суждено было провести остаток жизни одинокой? Что-то подсказало Софи, что она должна отправиться в Венецию.

После длительного путешествия под парусами, а затем месячного пребывания в этом чудесном городе она так и не познакомилась ни с одним мужчиной. Не произошло ничего такого, что могло бы заставить девушку изменить мнение о том, что это путешествие было всего лишь приятным времяпрепровождением, не больше. Вероятно, так оно и должно было быть.

Наклонившись над балюстрадой, Софи вглядывалась в холодную темную воду, пытаясь уловить какой-нибудь знак того, что ей следует остаться здесь дольше. Ее голову все чаще терзала печальная мысль, что, возможно, ей вообще не суждено встретить в жизни любовь.

А Софи мечтала о ней…

Она хотела, чтобы кто-то ее нежно любил, а не просто заботился о ней, потому что отец лишь давал им с матерью деньги на жизнь. Девушка полагала, что мать ее любила. Может быть, и так. Но предпочтение отдавала все же многочисленным любовникам. Даже здесь, в Италии. Пока Софи совершала в одиночестве прогулку, та отправилась на поиски приключений. За двадцать шесть лет мало что изменилось.

Софи продолжала смотреть на темную воду, надеясь найти подсказку, что же ей делать дальше. Она не чувствовала ничего, кроме отчаяния. И зачем было два месяца назад покидать дом, подруг и отправляться в путешествие, которое она с трудом могла себе позволить?

Должна же быть какая-то причина? Но сколько Софи ни всматривалась в воду канала внизу, пытаясь освободиться от чувства подавленности, не могла найти ответа. Сосредоточив внимание на своих мыслях, девушка краем уха слышала какие-то отдаленные голоса. Она не обращала внимания на эти звуки, пытаясь определить по каким-то предметам признаки своего будущего. И вдруг ощутила резкий толчок.

Она даже испугаться не успела.

О Господи! Что происходит?

И тут же поняла, что падает в канал.

Неудивительно, что девушка так ничего и не смогла рассмотреть из своего будущего. У нее его просто не было! Издав громкий крик, она упала, больно стукнувшись головой о какой-то предмет, и ее тут же поглотила темная вода.

– Что за черт! – Николас поднял голову и увидел женскую фигуру, которая свалилась с моста, ударилась о лодку и исчезла в воде.

– Я совсем не умею плавать, синьор! – с отчаянием крикнул гондольер, когда небольшое суденышко отчаянно закачалось на волнах.

Николас сорвал с себя жилет и прыгнул вниз, удивляясь тому, что мужчина, проведший всю жизнь на воде, так и не научился плавать. Темнота усложняла возможность найти упавшую, но, к счастью, ее юбки зацепились за что-то и удерживали на месте.

Он с трудом отцепил их и схватил женщину за талию. Пока тащил ее сквозь толщу холодной воды, у него зашлось дыхание. Однако Николас держался, дав себе слово не погибнуть в этом зловонном канале Венеции, где его никто не сможет найти, а Эмма так никогда и не узнает, что с ним случилось. Какой нелепой была бы смерть!

Когда он вынырнул на поверхность, гондольер Винченцо затащил мокрую девушку на судно. Николас неуклюже перелез через борт лодки. И сразу кинулся к лежавшей без сознания незнакомке.

– Немедленно домой! – приказал он Винченцо по-итальянски и опустился на колени.

Николас вспомнил, чему учил его отец, и нажал на то место, где сходились ребра девушки. После того как он проделал эти манипуляции три раза, она наконец закашлялась и вода хлынула из ее легких.

Винченцо причалил лодку к берегу возле дома, а девушка еще не пришла в себя и пыталась вдохнуть воздух. Николас осторожно поднял ее и внес внутрь теплого дома. Вокруг тут же засуетились слуги.

– Приготовьте горячую ванну и положите девушку в моей спальне. Я помоюсь в другой комнате. – Он прошел к ступенькам, потом повернулся. – И разожгите камин в моей спальне.

Николас не стал дожидаться ответа и понес ее на третий этаж. Поместив девушку в кресло близ камина, он подумал, что скоро ее зубы перестанут стучать от холода.

Она заморгала и приоткрыла глаза. Ее черные брови недоуменно приподнялись.

– Ш-ш-ш, – прошептал Николас и добавил: – все в порядке, не волнуйтесь. Вы уже на суше.

– Благодарю, – тихонько произнесла она. – Где я нахожусь?

– Я привез вас в дом моего друга. Вы можете здесь помыться и согреться. Слуги найдут для вас что-нибудь из одежды. А потом я провожу вас домой.

Последующие минуты прошли в молчании, пока оба ждали, когда принесут воду для ванны. Почти все время девушка держала глаза закрытыми – то ли игнорируя его, то ли еще не придя в себя.

Наконец раздался стук в дверь, и вошли слуги с ведрами, в которых дымилась горячая вода. Они поставили все это вблизи камина, как Николас и велел.

Софи приоткрыла глаза, хмуро наблюдая за происходящим. Затем потерла пальцами виски и поморщилась.

– Как вы себя чувствуете? – тут же спросил он. – Болит голова?

Она некоторое время молча смотрела на него, затем кивнула.

– И очень сильно. Но я верю, что выживу.

Николас почувствовал какую-то обреченность в голосе девушки, и ему пришла в голову ужасная мысль.

– Вы намеревались умереть?

В ответ послышался тихий смех.

– Нет, синьор! Я вовсе не пыталась расстаться с жизнью. Это был просто… – она сделала паузу, – несчастный случай.

Пауза в ее словах заставила задуматься, говорит ли она правду.

– Может, вам вызвать врача?

– Нет. Со мной все в порядке. Спасибо.

– Я попрошу горничную помочь вам, – сказал Николас и покинул комнату. Спустившись в спальню на втором этаже, он задумался о том, что представляет собой девушка, которая принимает ванну в его комнате. Черноволосая, сероглазая, очень хорошенькая. Ее кожа была нежно-розового, а не оливкового оттенка, как у большинства жительниц Венеции.

Николас потянул за узел галстука, который от этого только туже затянулся на шее. Он достал нож из раскисших ботинок и отрезал эту деталь насквозь промокшей одежды. Раздевшись, погрузился в ванну с чистой теплой водой.

Его мысли снова возвратились к незнакомке, которая сейчас находилась в его комнате. При мысли о ней его член мгновенно напружинился от желания. Николас уже давно не испытывал столь быстрой реакции. И изрядно устал от всяких женских хитростей и проделок, целью которых было выгодное замужество. Многие надеялись получить право на то, чтобы сказать, что они спали с будущим герцогом.

Только одна из его знакомых отличалась от всех. Но сейчас она была замужем и имела сына. Эта женщина всегда смотрела на него только как на друга или как на брата. Николас тоже никогда не осмеливался попробовать, возможно ли между ними нечто большее. Вероятно, она и могла бы пойти на более теплые отношения. Впрочем, теперь это не имело значения, он уже упустил свой шанс.