Потом присел на скамейку и с некоторым трепетом набрал телефонный номер родного дома…

Тут следует кое-что разъяснить. Во-первых, Пейдж Бартолби вовсе не ограничилась тем, что сфотографировала Сэма Каллахана с неизвестной молодой особой в парке. Она продолжала бдить, благо наличие двух голосистых и скандальных шпицев позволяло ей гулять по округе хоть круглые сутки.

Во-вторых, хозяйка ресторана, в который вчера утром Рик водил Джеки, миссис Ферфакс, была лучшей подругой Пейдж Бартолби.

В-третьих, полицейский врач был женат. О нет, ни честное слово, ни присягу он не нарушил. Никому он про приезжую девушку, находящуюся под охраной полиции в лице Рика Каллахана, не рассказывал. Никому – кроме своей жены Маргарет, которой за тридцать лет брака привык рассказывать все и всегда. Себе дороже – Марго все равно все узнает и испортит ему жизнь. Кроме того, жена – единица несущественная, она даже в суде свидетелем выступать не может против собственного мужа. О том, что Маргарет не связана ни честным словом, ни служебной тайной, он как-то не подумал.

В-четвертых, Шон Каллахан проводил свою девушку и решил переночевать дома. В конце концов, природа анималисту может и надоесть, а мама Дейрдре славилась своей стряпней по всей округе совершенно заслуженно, кроме того, хотелось горячего душа.

В-пятых, Дейрдре Каллахан, начисто отрезанная от всех источников информации – муж уехал, младший сын сказал, что во всем разберется, и тоже пропал – постепенно впадала в то состояние, которое у древних воинов называлось амок. Иначе говоря, была в бешенстве.

Сочетание всех этих вроде бы не связанных напрямую обстоятельств привело к тому, что к нынешнему полудню весь Литтл-Уотер-Рок знал о том, что Рик Каллахан гуляет с заезжей кралей, которую до этого видели с его отцом, Сэмом Каллаханом, а вот родная мать, Дейрдре Каллахан, вынуждена сидеть дома и томиться в неизвестности!

Для начала она попыталась накинуться на Шона, но старший сын только изумленно вытаращил глаза и сообщил, что, по его подсчетам, Рику уже тридцатник и он вполне имеет право ночевать там, где ему хочется, и с тем, с кем ему хочется. Потом Шон легкомысленно помахал в воздухе артистичной рукой и высказал единственную – на взгляд матери – здравую мысль:

– А ты ему позвони, мам!

Дейрдре была женой полицейского и матерью полицейского. Она прекрасно знала, что обстоятельства бывают разные. Но когда ей позвонила жена доктора, Марго, и сообщила, что в аптеке вчера была перестрелка, в результате которой ее, Дейрдре, сын повел себя вполне героически, и что миссис Ферфакс совершенно не права насчет его, Рика, новой девушки – она очень мила и ничуть даже не беременна, – сами понимаете, тут уж и ангел не выдержит, позвонит.

И Дейрдре позвонила. А сын не взял трубку, потому что плавал в тот момент в озере.

Рик уже заканчивал набирать номер, когда ему поступил входящий вызов от отца. Сэм Каллахан был возбужден и немного резок:

– Вот что, запри девочку и поставь вокруг нее двойное оцепление. Вполне вероятно, что к вечеру или завтра утром к нам пожалует крайне отвратный гость.

– Что?

– Рик, не тупи, мне некогда. Я вылетаю первым же рейсом, часам к семи вечера постараюсь быть в городе. Тот тип, который угрожал Джеки, знает, где она, и может объявиться там, у нас, в любой момент. Поезжай в Маунтин-Рок, я послал туда его фото и ориентировки. Закройте все въезды и выезды. Аэропорты предупреждены. Его должны засечь и нежно вести до самого Литтл-Уотер-Рока, а тут уж наше дело. Вызови Мэгги Дойл, она сыграет роль девочки… Поторопись, Рики!

Рик только агакал и угукал, потом мрачно посмотрел на трубку и растерянно – на Джеки. Спрятана она здесь прекрасно, лучше не придумать, но Рику-то надо уехать! Мэгги опять же…

Мэгги Дойл была здоровенной и громогласной девахой, на которой полицейская форма буквально по швам трещала. Нет, не толстой – просто здоровье из нее так и перло. В те редкие дни, когда личный состав полицейского управления Маунтин-Рок, куда входил и участок Литтл-Уотер-Рок, надевал форменные мундиры, приезжали даже отпускники и давно уволившиеся – исключительно чтобы посмотреть на Мэгги Дойл и ее шикарный бюст, обтянутый кителем.

При всем при том она была толковым детективом, умным и хватким профессионалом. Ничего не боялась, множество раз работала под прикрытием. По большей части, конечно, изображать ей приходилось официанток и девушек трудной судьбы, но были в ее творческой биографии и роли посложнее.

Однако представить громогласную великаншу Мэгги в роли маленькой и хрупкой Джеки О’Брайен Рик все же не мог.

Он повернулся к Джеки и сказал очень серьезно:

– Вот что, малыш. Тут такое дело… Это папа звонил, они нашли твоего злодея.

Джеки охнула и закусила губу. Рик нахмурился и погрозил ей кулаком.

– Не смей бояться! Больше вообще никогда и ничего не смей бояться. Просто выслушай. Сейчас я вызвоню сюда моего братца Шона. Он с тобой здесь побудет, чтобы ты не боялась и не скучала.

– Ох…

– Ничего не ох! Шон тихий, он возьмет мольберт, сядет вон на тот валун и будет рисовать свои елки. Ты спи, ешь, опять спи, позагорай, если хочешь. Я поделаю всякие дела и вернусь за тобой вечером. Наверное, уже к маме поедем.

– Рик… а можно, я прямо сейчас – с тобой?

– Я звоню Шону. А со мной нельзя, потому что я буду гонять по лесным чащам и горным дорогам, тебе не понравится.

– Понравится, если с тобой.

– Джеки О’Брайен! Ты будешь сидеть здесь, очень тихо, с моим братом и думать о нашей с тобой будущей свадьбе. Тебе и карты в руки – ты же профессионал. Учти, белых лошадей здесь не водится, но пару-тройку амурчиков я тебе подгоню.

И стал звонить Шону.

Шон выслушал все молча, ни словечка не возразил, коротко сказал: «Еду…» и пошел заводить машину. Дейрдре с подозрением на него смотрела, а потом кротким голосом поинтересовалась:

– Ты далеко, милый?

Шон занервничал. Хоть он и был штатским, но в семье полицейских чего только не нахватаешься. Дурак Рик не сказал, тайна это или не тайна.

– Я… э-э-э… по делам.

– Ах по делам… Тогда – если вас, конечно, не затруднит моя нижайшая просьба, – будьте так любезны, ради Христа, сделайте одолжение.

– Д-да, конечно, ма…

– О, как вы добры! Боже! Какое сердце! Так вот, если уж вы будете столь милосердны, то передайте – конечно, если встретите его на своем жизненном пути, – своему младшему брату, ЧТО Я ЕМУ БАШКУ ОТОРВУ!!!

Шон сбежал.

Рик дождался Шона, познакомил их с Джеки, дал несколько ценных указаний и укатил в город. Шон, как Рик и предсказывал, тут же забрался на свой любимый валун и принялся рисовать. Джеки, немного послонявшись вокруг дома, вытащила плед и легла загорать. Тишина стояла просто оглушительная.

Миссис Ферфакс зевнула и лениво хлопнула полотенцем по надоедливой мухе. Муха была шальная, еще не до конца проснувшаяся после зимы, и потому траекторию ее предугадать было невозможно. Она увернулась и полетела прочь, а миссис Ферфакс с тяжелым вздохом налила себе чаю со льдом и отправилась на веранду своего ресторанчика.

Что плохо в маленьких городках – так это медленное течение жизни. Вот вчера, к примеру, была перестрелка, задержали бандита. Хорошо? Хорошо. Интересно? Очень. Но вот наступило сегодня – и где это все? Такое ощущение, что ничего и не было. Тихо. Сонно. Жарко. И Пейдж куда-то делась.

Впрочем, Пейдж немедленно нашлась. Вынырнула из-за угла, маленькая и стремительная, как баллистическая ракета в оборочках. Пейдж Бартолби любила сентиментально-романтический стиль в одежде, искренне и ошибочно полагая, что он ей идет. Миссис Ферфакс, жалея подругу, тактично ей об этом не говорила.

Сегодня Пейдж надела длинную юбку со множеством голубеньких оборок и легкую блузку с рукавами-фонариками, однако на голове у нее, как и всегда, красовалась бейсболка с длиннейшим козырьком, а за спиной болтался довольно потрепанный кожаный рюкзак. На ногах у Пейдж были кроссовки, что тоже изрядно снижало образ «прелестной селянки». Скандальные шпицы, Роби и Тоби, мчались по обеим сторонам от хозяйки, оглашая окрестности пронзительным верещанием, которое сами они, вероятно, считали гавканьем.