Полицейский, погруженный в свои тяжелые мысли, наблюдал со скамейки за мальчиком и не заметил (Становившегося невдалеке мужчину, который тоже смотрел на детей. Но вот мужчина повернулся, взглянул на него, затем подошел ближе и произнес: «Добрый вечер». Полицейский ответил, после этого снова наступило молчание. Мужчина опустился на скамейку и внезапно спросил:

– Это ваш сын?

– Да, – ответил полицейский. – Вон тот большой мальчик – мой сын.

– В сущности, я мог бы не задавать этого вопроса, в вас с первого взгляда узнаешь отца и сына.

– Верно, многие считают, что мы похожи, – согласился полицейский. – Но почему вы спрашиваете? Вы что же, знаете моего сына?

– Да нет, – ответил мужчина. – Не могу сказать, чтобы мы с ним были знакомы. И тем не менее ему я обязан больше, чем кому-либо другому.

Незнакомец умолк. Полицейский, недоумевая, смотрел на него.

– Возможно, вы скажете, что я преувеличиваю, – медленно продолжал незнакомец, – но, поверьте, если бы не он, жизнь потеряла бы для меня всякий смысл.

– Я вас не понимаю, – сказал полицейский, совершенно сбитый с толку странными речами незнакомца.

– Я и не рассчитывал, что вы меня поймете, – заметил мужчина. Помолчал, потом снова заговорил: – Видите ли, у нас с женой было двое сыновей. Три года тому назад старший мальчик умер, и я не знаю, как бы мы оба оправились от такого страшного удара, если бы у нас не было младшего сына. Но примерно год тому назад мы чуть было не потеряли и его. И тогда нам действительно не для чего было бы жить. Наш сын провалился на озере в полынью, а поблизости были только малыши вроде него, которые ничем не могли ему помочь. Но, па счастье, появился большой мальчик и вытащил его из полыньи. Вот этот самый светловолосый мальчик.

Незнакомый мужчина умолк.

– Благодарю вас, – сказал полицейский. – Вы не представляете, как для меня важно все, что вы сказали.

– В таком случае я рад, что мне удалось хоть чем-то отблагодарить людей, перед которыми я в таком неоплатном долгу. Никто на свете не может расплатиться сполна за спасение жизни своего ребенка. Безнадежно было бы даже и пытаться.

Мужчина встал и застегнул пальто, собираясь попрощаться, но вдруг выпрямился.

– В чем дело? – пробормотал он. Полицейский взглянул туда, куда смотрел незнакомец, и увидел, что дети по-прежнему заняты игрой, а его сын направляется к скамейке. Мальчик шел медленно, неуверенно, словно подталкиваемый какой-то таинственной силой, и не сводил с незнакомца широко раскрытых слезящихся глаз – такие глаза бывают у людей, напряженно вглядывающихся в далекий, плохо различимый предмет. Отец мальчика пытался сообразить, что же такое могло произойти, но не успел, потому что сын уже бежал к ним со всех ног, и в его глазах уже не было ни неуверенности, ни вопроса – они пылали гневом и злобой. Он подбежал прямо к незнакомцу и в следующую секунду набросился бы на него, если бы полицейский не вскочил на ноги и не сгреб его в охапку, Колени у мальчика подогнулись, он сжал кулаки и закричал:

– Какого дьявола… Какого дьявола?…

– Ты, должно быть, рехнулся, мой мальчик, – прервал его отец и обратился к незнакомому мужчине: – Прошу вас, извините ею.

– Ничего не понимаю, – пробормотал мужчина. – Чем же я мог восстановить против себя этого мальчика, который мне почти так же дорог, как собственный сын?

– Зачем? Зачем он? – со стоном выдохнул мальчик, колотя руками по воздуху.

– В последнее время у моего сына были довольно серьезные неприятности, – сказал полицейский. – Прошу вас, не судите его поведение слишком строго.

– Зачем? Зачем? – И тут мальчика прорвало, лицо его исказилось яростью и злобой, которые ему так долго пришлось сдерживать. Он повернулся к отцу. – Папа! Да ведь ото же он, тот самый негодяй! Ух, с какой радостью я убил бы его, размозжил ему череп, я…

– Но что я такого мог сделать? В чем я так страшно провинился?

– В самом деле, что же вы могли сделать? – спросил полицейский.

– Да ведь это же он дал мне тогда деньги, этот гнусный тип, этот кретин… – сказал мальчик.

– Деньги? – переспросил мужчина. – Да, я действительно дал ему тысячу крон, когда наконец разыскал его. Это правда, я дал ему тысячу крон, примерно год назад… Неужели я сделал что-нибудь не так? Меньше всего…

– Но вы хоть сказали ему, за что вы даете ему эти деньги.

– Нет, – задумчиво ответил незнакомец, – Не сказал. По всей вероятности, мне следовало сказать: «Сделай себе на них подарок». Потому что ведь это не плата за спасенную жизнь. Что такое тысяча крон в сравнении с жизнью сына? За тысячу крон счастья не купишь. Мне просто захотелось доставить ему какое-нибудь удовольствие, вот я и дал ему деньги. Меньше всего, поверьте… – Он замолчал, и на лице его все еще было написано замешательство и растерянность. – Так что же я все-таки натворил?

– Ничего вы не натворили, – успокоил его полицейский. – А впрочем, нет – вы помогли мне понять, что я был своему сыну неважным отцом.