Такое положение восприятия делает бессмысленным идею причинности как формы темпоральной последовательности. В моменты видения мы перестаем понимать, откуда и куда движется время, что является причиной, а что следствием в этом неразделимом потоке.

Что же остается в Реальности, если перцептивный мир (который Д. Бом красноречиво назвал «рябью на поверхности энергетического океана») теряется в бесконечном сиянии пульсирующего поля?

Остается нечто. Оно кажется одновременно движущимся и неподвижным, существующим снаружи и одновременно внутри, пребывающим в нашем собственном теле и охватывающим всю Вселенную. Мы бы не знали, как назвать это «нечто», если бы Карлос Кастанеда в своих книгах не предложил специфический термин — эманации.

Эманации — явление видения, которые описать очень непросто. Вопреки шаманскому мифу Кастанеды, где говорится о том, что энергетические эманации «истекают» из некоего запредельного источника (Орла), никакого «истечения» в буквальном смысле не наблюдается. Да и как может происходить какое-то истечение, если само пространство в нагуале свернуто, а время трансформировано в единую и неразделимую в своей распространенности Вечность?

Эманации предстают в виде совокупности гармонических напряжений. О них стоит говорить не как о потоках или «лучах», а, скорее, как о типе порядка. Каждый из этих порядков вызывает в осознании субъекта ряд однородных проявлений, которые, если они доступны первому вниманию, интерпретируются взаимосвязанно. Самый простой пример подобной трансляции — агрегатные состояния вещества. Так, одна и та же эманация в соответствии с уровнем ее интенсивности может быть дана эмпирическому опыту как лед, вода или пар. При этом всякая простая эманация существует внутри себя как своеобразная гармоника, как аккорд частот, который может быть разбит на более тонкие составляющие. (В случае с водой этими составляющими становятся «тона» водорода и кислорода.)

Любая эманация на самых высших и самых низких уровнях интенсивности приближается по своим свойствам к тому, что можно назвать «эманационным фоном». Для обычного наблюдателя это уровни разрушения материальных структур — плазма, излучение, вакуум. Однако то, что в тонале воспринимается как экстремумы, точки «гибели миров», в нагуале предстает безусловным фундаментом Бытия — как раз за ним находится Источник всего, если уж вообще обращаться к идее «источника», говоря об энергетической Вселенной. Области самой высокой и самой низкой интенсивности эманации переходят друг в друга парадоксальным образом, подобно тому, как в даосской концепции бытия инь переходит в ян, а ян — в инь. В этих состояниях эманации являются, так сказать, «первоструктурами». Это самые простые и самые мощные фигуры, выделенные из эманационного фона. Но только сам фон, очевидно, следует считать подлинной Силой, тканью Единого Поля.

Итак, всякая эманация есть гармонический порядок. Однако люди, находясь в первом внимании, наиболее тесно взаимодействуют не с одиночными эманациями, а с их пучками разного уровня сложности. Это, прежде всего, обусловлено устройством самого энергетического тела человека, представляющего собой даже не пучок, а невероятно сложный агрегат, состоящий из подобных пучков эманации. Пытаясь понять устройство эманации в пучке и устройство пучков в агрегатах, мы непрерывно сталкиваемся с тем, что воспринимается осознанием как гармония и резонанс.

Если эманации (типы энергетического порядка) не гармоничны и не резонируют между собой, они не образуют пучка, а только безразлично пронизывают друг друга. Так, скажем, на простейшем уровне относятся друг к другу азот и кислород, на более сложном — камень и растение. Конечно, и здесь нужно учитывать уровень интенсивности эманации. Как уже сказано, высшие и низшие уровни интенсивности способны взаимодействовать со всеми более сложными и слабыми проявлениями эманации, пучков и агрегатов.

К примеру, эманация, транслируемая тоналем как гравитационное поле, входит в прямое взаимодействие со всеми более сложными порядками, начиная с излучения. Излучение, в свою очередь, может входить во взаимодействие с неорганическими и органическими структурами (от кристаллов и вирусов до планет и животных). Раскаленный газ превращается в плазму (высокая интенсивность эманации), и уже в этом виде вступает во взаимодействие с прежде безразличными ему структурами. Так осуществляется космический порядок, часть которого отражается в человеческом описании мира.

Каким бы странным это ни казалось, но человек гораздо теснее связан с вакуумом, чем с «плотными» объектами, живыми организмами, другими людьми. Именно на этом уровне (вакуум, поле, излучение) осуществляется непрерывное взаимодействие энергетического тела с внешним миром. Через этот невидимый фундаментальный фон реализуется наш энергетический потенциал, здесь происходит поглощение Силы и излучение ее, генерирование воли и осуществление намерения.

В свете всего сказанного выше, становится понятна мистическая сентенция Кастанеды о том, что «эманации наделены осознанием». Дело в том, что внутри человека только осознание непосредственно связано со всем диапазоном внешних и внутренних эманации. Все прочие поля энергетического тела (как доступные первому вниманию, так и недоступные ему) касаются внешнего поля опосредованно и фрагментарно. Таким образом, при видении большого объема эманации, не входящих в повседневный диапазон первого внимания у практика, как правило, возникает непреодолимое чувство, будто он сливается с крайне близким, «родственным» его осознанию полем. Исчезает обычное при тональном восприятии ощущение разделенности природы субъекта и природы внешних феноменов, личное осознание становится таким же фундаментом бытия, как явленные ему эманации.

Иными словами, можно с тем же успехом интерпретировать ситуацию следующим образом: в состоянии видения осознание «сливается» с большими эманациями и в значительной степени разделяет их безличное качество. То есть, не эманации обладают осознанием, а осознание становится совокупностью эманации.

Это же поясняет многочисленные трансперсональные явления в нашей психике, как те, о которых уже упоминалось, так и многие иные. В частности, такое широко распространенное ИСС, как «океаническое сознание», известное в духовных и мистических учениях как «слияние с Абсолютом», «космическое сознание», «созерцание Брахмана», самадхи, нирвана и т. д. Все эти феномены довольно близки к видению — специфическое их переживание связано лишь с перцептивной установкой субъекта, выбирающего некий срез видимого для трансляции через те или иные сенсорные модальности. Если в нагуализме видение по сути своей интегративно, охватывает абсолютно все способы психической репрезентации (от визуальной до кинестетической и проприоцептив-ной), то в иных дисциплинах адепты склонны к более безопасному (и, соответственно, менее трансформативному) способу «приближения» к эманациям мира.

Абсолютное тождество Бесконечности и личного осознания опасно. Оно поглощает нас, постепенно устраняя мотивацию к движению внимания, затягивает в безмолвие, апатию и забвение своего Я. Осознание эманации, будучи одной из предельных форм неделания, способно привести к Трансформации, только если оно уравновешено продуктивным деланием энергетических форм.

Во все времена и на всех континентах человечество интуитивно ощущало, что в слиянии с этим фундаментальным единством заключен источник огромной Силы. Мистики полагали, что эта Сила божественна и благодатна, маги — что она безлична, способна не только творить, но и разрушать. В бессознательном человека архетип божественного Абсолюта всегда сосуществовал со своей обратной стороной — темным архетипом Хаоса. Одни культурные традиции полагали их противоположностями, другие — более древние и мудрые — усматривали в этих началах двуликое единство. В одном случае человеческий космос пребывал между двумя грандиозными источниками Силы, в другом — одна и та же Сила перетекала из одного состояния активности в другое.