В тот момент, когда человек впервые сотворил значением изобрел знак, его передающий, он овладел психическим орудием колоссальной силы. Это орудие окончательно устранило человека из среды естественного энергетического метаболизма, возведя еще одну границу — незаметную, но радикально изменяющую все. Мир был разорван на изображение и изображаемое, на описание и Реальность. Так родился человеческий тональ, который мгновенно вытеснил нагуаль в сферу неосознаваемого и непостижимого.
Погрузившись в мир тоналя, человек утратил значительный объем восприятия, чувствительности и спонтанности. Он отделил психическое от физического и оказался в сложном положении существа, пребывающего в двух мирах одновременно. Каждое его действие, каждая реакция стали предметами для рефлексии и моделирования. Чтобы постоянно производить эту громоздкую психическую работу, пришлось учиться управлять вниманием.
В до-семантическом мире человеческое внимание естественным образом двигалось вслед за энергетическими потоками Реальности. Теперь, когда возникло описание и его инвентарный список, следующий собственным семантическим законам, своей грамматике и синтаксису, внимание стало все чаще отвлекаться от Реальности. Возникла насущная необходимость контролировать движение внимания — и внимание приобрело новое качество. Оно стало произвольным.
Произвольное внимание превратило человека в принципиально новый вид живого. На этой способности психики держится весь человеческий универсум — перцептивный мир («пузырь восприятия»), мир нашей психологии, мышления и воображения, мир познания и культуры. На это неоднократно указывали философы и антропологи.
Однако нагуализм подчеркивает иное, «физическое» значение данного психического навыка. А именно — произвольное внимание дало человеку возможность целенаправленно изменять интенсивность и качество своего энергетического метаболизма. Произвольное внимание актуализировало новую, невозможную ранее потенцию — способность человека к Трансформации. Сначала возникла способность, — и лишь затем, спустя тысячелетия развития отвлеченного мышления (также возникшего благодаря произвольности внимания и, в свою очередь, непрерывно усиливающего эту произвольность), как продукт самосознания, родилась идея, концепция Трансформации.
Впервые идея Трансформации появилась в мире человеческого воображения как мифологема метаморфозы. Ее экзистенциальный масштаб долго скрывался среди аллегорий и метафор шаманского дискурса. Образ обращения, пробуждения, инициации — универсальный элемент древнего размышления человека о самом себе. Это размышление зафиксировано в мифах и легендах, с него начались все виды магии, религии и мистики. Если осознание внешнего поля (Мироздания) оформилось в психике древнего человека как та или иная разновидность мани (о чем уже было сказано в начале этой книги), то осознание самого себя практически сразу привело к идее «спящего». Иными словами, человек осознал себя как существо непробужденное, нереализованное, становящееся, но не ставшее. В самых древних описаниях человек реализует себя, пробудившись. До «пробуждения» его жизнь заключается в поисках Силы либо в ожидании ее.
Каждая культура на разных этапах своего формирования по-своему описывает процесс пробуждения. Но даже развитые религии, далеко ушедшие от изначального шаманизма, в том или ином виде сохраняют идею инициации (обращения) и окончательного преображения (Спасения). Поскольку описание мира эволюционировало благодаря рефлексивному мышлению, опирающемуся на произвольное внимание, обогащение представлений о внешнем поле происходило одновременно с усложнением и расширением внутреннего мира самого человека. Древний мыслитель не владел интроспекцией в той степени, чтобы разделить эти процессы, а потому описание внешней Реальности стало почти сразу развиваться в антропоморфном ключе. Энергии стали атрибутами персон и существ — духов, предков, богов.
И, конечно же, главной Силой в человеческом сознании всегда было творящее начало, ибо акт Творения (как причина причин) содержал для человека все энергии внешнего и внутреннего бытия. Антропоморфная персонализация этого начала породила образ Великой Матери и Великого Отца, которые и стали прототипами богов множества религий. Неудивительно, что в таких системах пробуждение стали описывать как результат обращения к космической Матери (космическому Отцу), как ответ на просьбу, как награду за смиренное служение. Древняя идея Трансформации существует в умах большей части современного человечества именно в этом виде. Это — далекий, искаженный отблеск изначальных откровений произвольного внимания.
Таким образом, тональ поработил нас и одновременно подарил надежду на освобождение. Семантическая способность человека (способность создавать значения, оторванные от непосредственных переживаний) исказила естественный энергообмен, ограничила восприятие, изолировала нас от великого океана Силы, но — произвела на свет инструмент Трансформации, которым не владеет ни один известный нам вид живых существ.
Тем не менее, человеку в его нынешнем состоянии присуще удручающее количество энергетических проблем. На протяжении тысячелетий мы использовали свое внимание только для излучения энергии и для изоляции себя от внешнего поля. Более всего это касается человека, принадлежащего к миру западного тоналя (тоналя технологического типа). Западная технологическая цивилизация почти полностью отвлекла наше произвольное внимание от мира энергетической Реальности. Тональ создал невероятно сложное описание и подробнейший инвентарный список. Эта тональная продукция не только требует постоянного энергетического питания, она превратилась в поле фиктивных отношений между субъектом и средой — сюда обращено наше внимание, здесь мы бессознательно поглощаем энергию и излучаем ее.
Ну, а поскольку всякая фигура в этом поле является проекцией внутренних содержаний и не может служить источником внешней Силы, метаболизм сводится к перемещению энергетических потоков внутри кокона. Если излучение осуществляется беспрепятственно, то поглощение в значительной степени затруднено. Ибо работа первого внимания основана, прежде всего, на двух энергоемких функциях — вытеснении и делании. Первая функция устраняет из поля осознанного восприятия «избыточные» (по отношению к нашему ограниченному описанию) сенсорные потоки, вторая функция состоит в том, чтобы из оставшегося материала собрать перцептивные образы в соответствии с гештальтами, шаблонами и привычными стереотипами.
С точки зрения психоэнергетики роль первой функции исключительно негативна. Она необходима и важна для того, чтобы удержать порядок описания, не дать описанию утонуть в аморфном движении Бесконечности, однако побочным эффектом данной работы внимания становится оскудение энергетического обмена и изоляция значительной массы внешних источников энергии. Вторая функция могла бы играть позитивную роль, поскольку всякое делание является сосредоточением на контакте с организованными структурами, так или иначе отражающими некую совокупность отобранных тоналем внешних эманации. Но здесь возникают два обстоятельства, весьма затрудняющих процесс поглощения Силы.
Во-первых, описание мира, созданное тоналем, основано на бесконечном повторении выученных шаблонов. Всякий раз, когда энергетическая ситуация во внешней Реальности претерпевает изменения (а происходит это почти непрерывно), первое внимание оказывается в ситуации выбора: игнорировать изменение, используя для трансляции Поля уже известный набор перцептивных шаблонов, или модифицировать себя? За исключением тех ситуаций, которые тональ считает угрозой самому выживанию биологического организма, первое внимание склоняется к повторению привычного.
Эта особенность заложена в самой природе тоналя, который в свое время возник как защитник, охраняющий нас от изменений. Всякое изменение автоматически понимается тоналем как угроза. Его основа — ригидность, способ его функционирования — стереотипия. И только в тех исключительных ситуациях, когда тональ чувствует себя «прижатым к стенке», он соглашается измениться и адаптировать некоторые области описания к новым фактам энергетической Реальности. Чтобы это произошло, тональ должен оказаться в состоянии диссонанса между ощущением, восприятием и автоматической моделью. Диссонанс вызывает растерянность — осознание в этот миг испытывает сильную неуверенность в описании, дистанцируется от него и подвергает описание ревизии. Правда, трудность состоит в том, что на протяжении десятков тысяч лет развития тональ искал и находил способы для разрешения подобного рода диссонансов, чем совершенствовал свою способность поддерживать гомеостазис.
