Однако проблема состоит в пресловутом «многоэтажном» устройстве психического здания. Десять тысяч лет назад наш предок, который едва организовал воспринимаемый мир привычным для современного человека образом, занялся новым деланием — создал первые пиктограммы, и разделил, таким образом, окружающую реальность на «настоящее» и «символ». Несколько тысяч лет он изобретал пиктограммы в великом множестве, что, в конечном итоге, в одном случае привело к иероглифической системе письма, а в другом — к слоговому письму и, наконец, к известному нам алфавиту.

Это представляется мне вполне наглядным. Психика не может заниматься большим количеством деланий и осознавать их. Эта система организована наиболее экономным образом: все, что не требует осознания для выживания в природной среде, — не осознается.

Таким образом, в психическом поле постоянно накапливается множество действий, реакций, возбуждений и торможений, совершенно не осознаваемых. Эти неосознанные проявления функционируют именно «автоматически» — они ничем не отличаются от исполняющих программ, которых полным-полно на жестком диске любого компьютера. Пока осознание не вмешивается в работу этого огромного множества автоматизмов, мы даже не подозреваем об их существовании. Но стоит заметить горстку автоматизмов и вмешаться в процесс — и жизнь меняется, причем иногда довольно странным образом.

Проще всего заметить те автоматические элементы психики, которые имеют отношение к нашей личной истории. Их можно назвать «реактивными цепочками». Чаще всего они формируются в раннем детстве или в первые годы социализации. В этот период созревания личности реакции субъекта чаще всего формируют некоторые последовательности, которые отражают личный опыт первых контактов со средой и психическую конституцию, доставшуюся от родителей. Подобные «реактивные цепочки» чаще всего состоят из двух или трех элементов. Эти элементы часто связаны между собой неким подобием условного рефлекса.

Приведу простейшую иллюстрацию реактивной цепи, состоящей из двух элементов: вы обиделись — и разозлились. Либо вы обиделись — и начали усиленно себя жалеть. Если же субъект склонен к чрезмерной рефлексии, концентрация на жалости к себе может спровоцировать приступ страха. Рациональное описание подобного страха может выглядеть, к примеру, так: «Я беспомощный, жалкий, я не способен за себя постоять. Я всегда буду жертвой, и никто мне не поможет…» Рационализация такого сорта — всегда самообман. Реагируя, мы не рассуждаем. Напротив, мы избегаем рационализации, которая способна прервать автоматическое реагирование.

Так формируется автоматическая последовательность реакций: обида — жалость к себе — страх.

Как правило, реактивная последовательность, закрепленная ранним эмоциональным опытом, устанавливает некий порядок, согласно которому активизируются различные базальные комплексы. Возможно, это связано с распределением нервного возбуждения, которое стремится равномерным образом повысить тонус энергетической системы тела в ответ на значимый для психики раздражитель. По той же причине реактивное «застревание» на одном базальном комплексе истощается довольно быстро.

Так, в случае реактивной последовательности «обида — злость» активизируется энергетический центр чувства собственной важности. Если отреагирование длится долго и интенсивно, оно неминуемо изменит свое качество и, что происходит чаще всего, трансформируется в мощное переживание жалости к себе.

Подобные процессы наблюдаются при энергетическом истощении любого базального комплекса. Наблюдая за собой, сталкер рано или поздно находит тот критический порог истощения, при достижении которого реагирование стремительно меняет свое качество. Слишком долгое переживание страха переходит в злость или превращается в жалость к себе. Длительная жалость к себе оборачивается злостью, стыдом или приступом страха. Так или иначе, жизненная сила стремится циркулировать, поочередно возбуждая три основных центра энергетического метаболизма.

Занимаясь сталкингом себя, практик исследует свои реакции и неминуемо наталкивается на те или иные жесткие реактивные последовательности. Их обнаружение в собственном психическом поле и ясное осознание — важный шаг на пути самотрансформации.

Ибо здесь речь идет не просто о реагировании. Реактивные последовательности — это наш «тип», «характер», то, как мы проявляем себя в повседневной жизни. Выслеживание подобных последовательностей и их трансформация и есть, в значительной мере, трансформация нашей психической активности.

Необходимо также отметить, что реактивные последовательности являются наиболее динамичной частью поведенческого сценария личности. В ряде случаев они определяют важные аспекты его содержания.

Конечно, в целом поведенческий сценарий личности — очень сложная, многоуровневая структура. Помимо условно-рефлекторной базы, которая обусловливает значительный объем повседневного реагирования, поведенческий сценарий содержит в себе ряд осознанных, полуосознанных и бессознательных компонентов. Эту формацию можно назвать проективным отражением всего пространства личности, которая демонстрирует свое содержание через ряд поведенческих актов.

Сценарий отличается от естественного поведения человека одним важным качеством — он всегда реализует нашу запрограммированность, не-свободу. Движущие силы поведенческого сценария нами не осознаются и не подчиняются сознательному Я — независимо от того, какая область психического поля их породила.

Сложность заключается в том, что поведенческий сценарий имитирует осознанное, не-автоматическое поведение. Человек давно привык к этой жизни и научился рационализировать совершаемые поступки, объяснять самому себе их значение и смысл. Иными словами, мы научились маскировать собственную бессознательность. Если нам не хватает сознательных целей, ценностей и мотивов, мы с удивительной легкостью изобретаем новые.

И все это — лишь для того, чтобы утаить от самих себя иррациональную сущность множества ежедневных действий.

Будем также иметь в виду то любопытное обстоятельство, что поведенческий сценарий вполне может быть направлен на достижение цели, отличной от того, к чему нас призывает разум или простой здравый смысл. И вовсе не потому, что сценарий и ratio находятся в состоянии скрытого противоборства или логической оппозиции. Здесь нет фундаментального конфликта, поскольку и разум, и поведенческий сценарий — это аспекты единого механизма тоналя.

Проблема в другом.

Сценарий, с его элементами неосознаваемого, рефлекторного, автоматического, отзывается в первую очередь на переживаемые чувства и эмоциональные реакции. Цель всей психологической «конструкции», именуемой «поведенческий сценарий», заключается не в совершении работы (во благо себе или во благо роду человеческому). Цель очень простая — разрядить напряжение или получить удовольствие. Идеальный вариант (к несчастью, редко достижимый) — сочетание и того и другого. На языке Фрейда поведенческий сценарий — это хитроумный компромисс в вечной борьбе между Ид и Эго.

В основном, социально адаптированный индивид живет не чувствами и эмоциями, а разумом. В результате мы наблюдаем более чем странную ситуацию. Разум, в основном, игнорирует чувства и эмоции, ибо не способен оперировать столь аморфным материалом, который не подчиняется однозначным закономерностям. Зато разум весьма креативен, когда надо построить концепцию, конструкцию и т. п. В итоге большинству из нас кажется, что они живут осмысленной жизнью, имеют цель и множество задач, которые необходимо решить. Но эти люди почему-то не чувствуют себя счастливыми.

Почему? Их «поведенческий сценарий» вытеснен и лишь время от времени прорывается в виде странных реакций, нерациональных поступков и прочих приступов своеобразного «безумия».

Психотехническая работа с поведенческим сценарием — длительный процесс, который заключается в постепенном разворачивании неосознаваемых содержаний. Практикующий нагуалист посвящает этому делу большую часть времени, отведенную под двенадцать этапов психоэнергетической дисциплины, которую я пытаюсь последовательно описать в этом разделе. Полное раскрытие поведенческого сценария для осознания — это и есть завершение психической трансформации личности, которое происходит на десятом этапе описываемой здесь психоэнергетической работы.