Если практик смог достичь предельной концентрации внимания на избранной точке зрительного поля либо на поле ощущений избранного сенсорного канала, сохраняя максимальную расслабленность физических или физиологических функций — он выполнил психотехническую задачу, стоящую перед ним на первом этапе практики.

Работа над релаксацией и работа над концентрацией внимания должны происходить одновременно. И чем более искусными в релаксации мы станем, тем эффективнее для нас будут техники по управлению вниманием — концентрация и деконцентрация. Этот навык затем распространится на все используемые психотехники и повысит их эффективность.

Однако нагуалист должен научиться управлять вниманием (входить в состояние концентрации или деконцентрации), в том числе, и на фоне отсутствия релаксации. Это, разумеется, непросто.

Несколько лет требуется на то, чтобы выработать в своей психике навык игнорировать мышечные напряжения и обычную моторику. Таким же образом человек обучается игнорировать сенсорные сигналы (визуальные, аудиальные), которые попадают в его перцептивное поле и отвлекают внимание от избранного объекта концентрации.

Способность управлять своим вниманием безо всякой релаксации в дальнейшей практике совершенно необходима. Мы можем позволить себе релаксацию лишь на первом и на втором этапе дисциплины, то есть в первые 1,5 года.

Точно таким же способом практик начинает работу над деконцентрацией внимания. У нас в стране этот психотехнический подход наиболее подробно и тщательно разработан Олегом Георгиевичем Бахтияровым[15].

Однако, несмотря на относительную разработанность деконцентративных методов, мы должны учитывать специфику тех целей, которые ставит перед собой нагуализм. Знаменитая «походка Силы», описанная в одной из книг Кастанеды, является весьма удачной психотехнической «уловкой», достигающей эффекта за счет деконцентрации внимания на визуальном поле. Связь между ОВД и деконцентрацией внимания обнаруживает каждый, кто хотя бы пару раз испытал на практике «походку Силы».

Таким образом, деконцентрация — не просто один из методов управления вниманием. Это — психотехника, тесно связанная с остановкой внутреннего диалога, а значит — со всеми режимами измененного восприятия (тем, что в кастанедовском описании именуется состояниями со «смещенной точкой сборки»). Кроме того, деконцентрация внимания дает практику телесный и психический ресурс, на который можно опираться, начиная практику того или иного неделания.

В целом деконцентративное состояние, будучи по своей сути полной противоположностью обычному, «концентративному» состоянию сознания, порождает множество вопросов экзистенциального характера. Это специфическое состояние вдохновляет на размышления о природе сознания (или осознания) и о природе человека вообще.

С психологической (психотехнической) точки зрения, деконцентрация внимания позволяет нам ощутить собственное осознание в реальной перспективе. Благодаря ей мы обретаем опыт «второй стороны» психического бытия — того, что символически можно назвать «Пустотой», «Фоном», «Хаосом» и т. д.

Существование осознания становится особенно выпуклым и явным благодаря тому, что мы обретаем возможность «рассмотреть» себя осознающего не только в привычном состоянии, где осознание распределяет внимание между некоторым числом фигур, созданных с помощью концентрации внимания, но и в совершенно ином состоянии — там, где фигуры отсутствуют, поскольку внимание рассредоточено по всему полю воспринимаемых сигналов.

Поскольку вся психоэнергетическая дисциплина нагуализма построена на способности практика четко отделять «Я» (осознание) от других психических феноменов, деконцентрация внимания приобретает особый смысл. Благодаря этой психотехнике практикующий может, наконец, заметить так называемый «психический фон» и осознать самого себя как нечто отличное от фона.

Обычный человек полностью отождествлен с собственным осознанием и поэтому не способен его изменить. Если ему сказать, что существует дисциплина, цель которой — усиление осознания, он, скорее всего, просто не поймет, о чем идет речь. Я уже говорил выше, что человек всегда сливается с той психической функцией, которую он в данный момент выполняет. Если он размышляет, то он — это его размышления. Если он тревожится, злится, радуется — он отождествляет себя с этими эмоциональными феноменами. Его «Я» (осознание) проявляет себя довольно редко и в эмбриональной форме. С таким осознанием трудно работать.

Благодаря деконцентрации внимания, создающей внутреннюю перспективу, осознание становится одной из фигур, которые можно вычленить. С этой фигурой можно работать, как с любой иной — усиливать, ослаблять, расширять или сужать. Осознание, как это и предполагается в нагуализме, становится инструментом (орудием) особого рода. Его особенность заключается в том, что оно имеет внутреннюю (в данном случае — психическую) природу и обращено на самого себя. Оно может произвольно (т. е. подчиняясь собственной воле или намерению) усиливать себя, что и является задачей первого этапа психоэнергетической дисциплины.

Именно на первом этапе могут ярко проявиться эффекты от сочетания работы с чувствами (сталкинг себя) и работы с вниманием. Возможно, это вызвано тем обстоятельством, что практик пытается перестроить собственную психическую жизнь в нескольких направлениях одновременно.

Конечно, это нелегкая задача — особенно когда психическая конституция практика уже обрела характерную жесткость, присущую людям среднего и старшего возраста.

Концентрация и деконцентрация внимания дают практику опыт осознания как независимой формации и позволяют вниманию достичь уровня «Наблюдателя». На этом уровне мы начинаем учиться управлять тем, что называют «растождествленным» вниманием. Такое внимание может, в частности, наблюдать за работой повседневного внимания (метавнимание).

Остальная часть психического поля становится средой, в которой субъект совершает разнообразные операции. Эта среда и есть предмет выслеживания, коррекции, трансформации. Так выглядит адекватное отражение реальной психоэнергетической ситуации.

Мы пребываем в заблуждении, когда отождествляем с центром собственного осознания все восприятия, впечатления, чувства и эмоции. Здесь и пролегает внутренняя граница между тоналем и нагуалем. Восприятия, эмоции, чувства и впечатления относятся к пространству тоналя. И только осознание (которое удерживает само существование нашего «Я») относится к нагуалю.

«Я» может выступать в роли исследователя и временами охватывать то или иное поле с целью его максимального изучения, но его сущность именно в том, что «Я» как нагуаль всегда может противопоставить себя любому произвольно выбранному полю. Осознание может охватить все или отстраниться от всего. Оно реализует таким образом свою свободу воли. Его орудием является внимание.

В процессе психоэнергетической практики субъект совершенствует это орудие. В частности, он специально занимается деконцентрацией внимания, используя тот или иной метод. Но само «Я» никогда не становится объектом деконцентрации — будучи частью нагуаля, оно остается вне любых манипуляций.

Сталкинг постепенно приводит к тому, что «Я» (осознание) явственно демонстрирует себя как нечто противопоставленное любым содержаниям тоналя. Мы начинаем осознавать свое «Я» как звено, соединяющее пространство личного тоналя с Бесконечностью вселенского нагуаля.

Все необычные переживания на пути нагуализма становятся предметом изучения и созерцания для нашего «Я» — для осознания, занятого усилением самого себя.

Сновидение является продолжением той работы, которая была осуществлена наяву. Это надо понимать с самого начала практики.

Если нам не удалось реализовать задачи, поставленные наяву, то мы можем рассчитывать лишь на одно или два осознанных сновидения в результате вдохновляющего воздействия намерения, которое у начинающих практиков бывает вполне сильным. Но энергия намерения при отсутствии должных сталкерских и психотехнических навыков на первом этапе исчерпывается быстро.